— У нас разработан альтернативный вариант возможного отъездагруппы, — сообщил Астахов. — Мне не совсем понятно: вас волнует безопасностьнашей делегации или успешное завершение операции?

— Нам нужен аль-Рашиди, — твердо заявил Шейнер, — живой илимертвый. Он нужен нам, нашим американским и британским союзникам, а также вам.Он мешает всем и поэтому будет уничтожен. Весь вопрос только во времени. Мы нехотим давать ему шансов на подготовку еще одного вероятного террористическогонападения. С его подготовкой и специальностью он может придумать все, чтоугодно. Химическую атаку в метро, разорвавшуюся химическую бомбу в центреЛондона или Лос-Анджелеса, нападение с захваченных самолетов. Я не могупридумать и перечислить все методы, к которым он может прибегнуть. Но послесмерти его семьи он готов на все. И мы тоже готовы на все, чтобы егоостановить.

Астахов немного помолчал. Он уже обсуждал этот вопрос сосвоим руководством. И все понимали, что вопрос жизни и смерти Юсуфа аль-Рашиди— самый важный вопрос для западных союзников и Израиля.

— Сеидов не должен был привлекать к себе столь многовнимания, — продолжал Шейнер, — но раз уж он это сделал, то теперь долженпройти до конца. В любую минуту Юсуф аль-Рашиди может с ним связаться. У неготеперь тоже не осталось другого выхода. Вся Басра знает, что в город прибылчеловек, спасший его отца. Более того, поделившийся с ним своей кровью. Еслиаль-Рашиди сделает вид, что ничего не произошло, и не сможет встретиться с этимгостем, то он тоже потеряет свое лицо.

— Значит, Сеидов поступил правильно, устроив такой скандал,— обрадовался Астахов, — вы же сами говорите…

— Нет, — перебил его Шейнер, — неправильно. Он поставил всехучастников этой операции перед серьезным выбором. Заставил действовать всех вусловиях цейтнота, когда любой из них может допустить ошибку. Сорваться иначать ликвидацию всей вашей делегации. Мы не знаем, что может подуматьаль-Рашиди, но вполне вероятно, что он может принять некое «нулевое решение».Когда ваша делегация просто не улетит из Басры. Если они все погибнут, то каль-Рашиди не может быть никаких претензий. Он хотел встретиться с гостем, ноне смог. Такова была воля Аллаха, скажет аль-Рашиди. И губернатору Нувайри тожевыгодно получить труп вашего представителя. Он тоже сохранит свое лицо.Получается, что всем выгодна смерть Фархада Сеидова. Всем, кроме нас, дорогойВладимир. Нам нужна смерть аль-Рашиди.

— Мы уже говорили на эту тему, — напомнил Астахов, — выможете определить, где находится аль-Рашиди, но безопасность нашей делегации…

— Которая теперь ничего не стоит, — перебил его Шейнер. — Яполагаю, что ваши аналитики сумели все просчитать. У вашего представителя нетшансов. Просто ни одного шанса. Он гарантированно будет убит после своей речи врезиденции губернатора. И ваши альтернативные планы по спасению делегации ужене помогут. Поэтому давайте обсуждать ситуацию, исходя из этого неприятногофакта.

— Мы постараемся защитить нашу делегацию, — гордо заявилАстахов.

— Давайте более предметно. Защитить их вы не сможете, дажеесли сейчас отправите туда батальон ваших десантников. С этим все понятно. Мыготовы были выполнять все условия наших предварительных соглашений, но господинСеидов сам выбрал иной путь. Он устроил скандал и привлек к себе внимание.Врагов и друзей. Каждый из которых сделает все, чтобы он не покинул Басры.

— Он сделал это из-за американцев, — разозлился Астахов, — ивы все прекрасно понимаете. Как иначе он смог бы привлечь внимание к нашейзаявке?

— В таких случаях лучше стреляться прямо во времяпресс-конференции, — холодно посоветовал Шейнер, — эффектно и красиво. Игарантированно попадешь на первые страницы всех газет мира. Но давайтеконкретно. Будем исходить из факта, что ваш представитель просто обречен. Насинтересует цена.

— Вы хотите, чтобы мы сдали вам нашу делегацию? — сделалвид, что возмутился и изумился, Астахов.

— Мы хотим обсудить с вами возможность — гипотетическуювозможность — гибели вашего представителя во время командировки в Ирак, —уточнил Шейнер, — и хотим знать, какие претензии вы предъявите нам в случае егосмерти.

— Он еще жив, — пробормотал Астахов.

— Он пока только живой труп. Есть такое выражение Стерлинга:не засиживайтесь в обществе собственного трупа. Мне оно всегда очень нравилось.

— Вы с самого начала знали, что он оттуда не вернется.

— Мы пытались выполнить наши соглашения, но он ихсознательно сорвал. И все претензии — к самому господину Сеидову. Кроме того,есть «традиции демонов», мой дорогой Владимир. Как известно в христианскоймифологии, демон — это бес, сатана, злой дух. А вот в древнегреческой мифологиивсе было несколько иначе. Демоном называли неопределившееся божество, котороепомогало или мешало человеку в осуществлении его намерений в зависимости отконкретных обстоятельств. Мы с вами демоны, которые работают в зависимости отконкретных обстоятельств. А в традициях демонов нет места жалости илисочувствию. Здесь всегда учет конкретных фактов и выбор наилучшего решения,независимо от человеческих судеб, на которые демоны не обращали никакоговнимания. Таковы традиции демонов.

— В случае его гибели мы официально обвиним вашу сторону впреднамеренной вербовке нашего гражданина и его смерти, — сразу заявил Астахов.

— Именно поэтому мы и встречаемся, — сказал Шейнер. — Зачемнам лишний скандал накануне ратификации договоров между нашими странами обезвизовом режиме?! Мне даже подумать страшно, какое количество представителейваших спецслужб хлынет в нашу страну.

— А ваши к нам не поедут? — спросил Астахов. — Или мы сейчаснаходимся в Бруклине?

— Это беспредметный разговор. Нас интересует конкретнаяцена. Конечно, у вас могут быть претензии, которые мы хотели бы обсудить дотого, как вы их официально выскажете.

— Победа в тендере, — сказал всего три слова Астахов.

Оба понимали, что эти слова рано или поздно прозвучат.Шейнер театрально всплеснул короткими руками, развел их в стороны:

— Ну как вам не стыдно, дорогой Владимир, покупать нефтьстоль неприличным способом.

— Не переигрывайте, — строго одернул его Астахов, — вы должныпонимать, что у нас есть собственные интересы.

— Поэтому с самого начала вы нам не мешали, рассчитываявыторговать лучшие условия нашего соглашения, — хитро прищурился Шейнер.

— Мы не думали, что все сложится именно так. Но сейчас мытребуем победы в этом тендере.

— Там работает комиссия…

— Хватит. Карты открыты. Не нужно ничего больше говорить.Такова наша цена. И таковы наши условия.

— Вы просто безнравственные люди. Сдаете свою делегацию заправо добычи нефти на южных участках, — цинично заявил Шейнер, — а я полагал,что вами движут более высокие мотивы. Оказывается, вы столь же меркантильны,как и американцы.