А ведь и случилось-то все глупо, после какой-то разгульной студенческой вечеринки. Он Хлою и не знал толком, замечал иногда на занятиях. Яркая, эффектная, дерзкая. Вытащила его танцевать. Удивлялась: не может быть, чтобы у такого парня не было девушки. У какого такого? У интересного. А кому в девятнадцать лет не польстит быть интересным? Особенно если учесть, что девчонки на него особо внимания не обращали. Не красавец и спортсмен так себе. Скорее, зашоренный на учебе ботан.

Он что, не видел потом, как она липнет ко всем его друзьям? Особенно к Тони и к Полу, хотя они приезжали в Скайхилл с девушками. А к Майку, который был помолвлен? Да все видел. Но убеждал себя, что это только игра, флирт, а на самом деле он единственный. И потом, после свадьбы… И ведь даже развестись хотел, не раз. Что останавливало? Детей не было, делить особо нечего. Или это его развод родителей так ушиб на всю жизнь?

Питеру было четырнадцать, когда мать ушла от отца, уехала в Девон к своим родителям. Он остался в Лондоне и видел, насколько развод подкосил отца. Порой тот казался по-настоящему жалким. До самой смерти у него в глазах было это выражение бродячей собаки, которая отовсюду ждет пинка. Почему-то Питеру казалось, что развод, даже по собственной инициативе, — это клеймо неудачника. И он терпел, терпел… Но история с Тони и документами стала последней каплей. Иногда Питер мог быть очень жестким…

К ночи дождь прекратился, но ветер стал еще сильнее. Он выл в арках и переходах, и в этом вое мне чудилась дьявольская насмешка. Мартин уже спал, но я усилием воли разбудила его и заставила встать с постели.

Впервые попав в прошлое с Маргарет, я полностью отождествляла себя с нею. И хотя была всего лишь наблюдателем, ее мысли и чувства на время сделали нас одной личностью. Потом уже было четкое разделение: вот мое сознание, а вот тело Маргарет или Мартина. Но стоило мне взять управление на себя, неуклюжее, неповоротливое мужское тело непостижимым образом становилось моим — я воспринимала его как свое. Непривычное, неудобное, но свое. При этом оно не слушалось и сопротивлялось изо всех сил. Как будто я влезла в свинцовый скафандр. Нет, даже не в свинцовый. Это была какая-то тяжелая, плотная резина, которая пыталась вернуть свою первоначальную форму при малейшем изгибе.

Почти через пять столетий я буду точно так же красться под окнами Скайхилла, пробираясь на свидание. Впрочем, нет, не буду. Потому что это уже произошло. Произошло — но стало будущим для моего нынешнего настоящего. Вот такой пердимонокль.

Пройдя через двор и поднявшись по винтовой лестнице, я чувствовала себя так, словно пробежала марафон с нагрузкой. Да, непросто нам будет добраться до Рэтби. Шла я довольно шумно, но Элис не проснулась. Впрочем, она не проснулась бы, даже устрой мы с Тони оргию прямо в ее постели.

Маргарет лежала под одеялом, прикрыв глаза, вся такая томная, нежная, воздушная. Вышитая рубашка, волосы заплетены в две косы. Был бы сейчас здесь настоящий Мартин…

Это Тони, напомнила я себе. Не Маргарет, а Тони.

Прошлепав пингвиньей походкой к кровати, я рухнула рядом с ним, даже не скинув башмаки. Отдышавшись, медленно, по-хозяйски провела рукой по его телу, словно инспектируя, все ли на месте. Потом поцеловала в лоб и грустно сказала:

— Нет, не нравятся мне эти ролевые игры. Совсем.

— Мне тоже, — хмыкнул Тони. — Наверно, я лесбиянка. Рядом симпатичный мужчина, но почему-то тянет к женщинам. И не трогай меня, пожалуйста, инстинктивно хочется дать Мартину по рукам.

— Да пожалуйста, не очень-то и хотелось. И кстати, — усмехнулась я ехидно, — завтра у них все отлично получится, гарантирую.

— Фу! — поморщился Тони. — Я даже не знаю, как обозвать такое извращение. Слишком сложно. И ведь никуда не денешься. Если, конечно, не сбежать куда-нибудь прямо сейчас.

— А смысл? В другое Рэтби мы не попадем раньше Хэллоуина. Ладно, давай рассказывай. А то язык отвалится раньше, чем до середины дойдешь.

— Ну, про кошмар рассказывать не буду. Как все это изо дня в день было у нас дома. Одним словом — кошмар. Для меня, не для тебя, конечно. Я тогда много думал, как Энни могла повлиять на тебя. Ведь все началось, когда мы зимой приехали в Скайхилл. Кстати, как выяснилось, ее предки промышляли мелким бытовым колдовством. Порча, привороты, всякие пакости.

— Да, знаю, — я коротко пересказала эпизод в комнате для слуг. — А насчет Энни… Я тоже думала об этом. Тогда, на Рождество, мы вошли в холл, и она была там. Мне показалось, что она меня ободрала взглядом. Будто когтями. Но тут никакой логики. Даже если предположить, что в Мэгги есть частица Маргарет, и это дало возможность силе Энни зашвырнуть меня в прошлое, ничего не сходится. Во-первых, я была беременна уже в конце прошлого лета, и тогда ничего не произошло. А во-вторых, почему тогда я возвращалась обратно и почему окончательно провалилась сюда, когда Мэгги выбралась из меня?

— Нет, Света, все немного по-другому. Маргарет мне объяснила. Кстати, был жуткий момент, когда я подумал, что Мэгги — это и есть Маргарет. Новое воплощение. Не пугайся, это не так. Да, конечно, в Мэгги есть ее частица. Так же, как и во мне, и в тебе. Какая мизерная, надо рассказывать? Я не очень хорошо понял детали, но дело в кольце. Когда ты первый раз попала сюда с Маргарет, кольцо на ее руке подействовало и на твою… не знаю, как это лучше называть: личность, сущность, душу? В общем, на тебя. Оно как будто связало тебя с ней и одновременно дало Энни власть над тобой — так же, как и над Маргарет. Но хуже всего, что кольцо привязало тебя к Отражению.

— Так ты знаешь об Отражении? — удивилась я.

— Не поверишь, я догадался. Конечно, это было только предположение, но потом все подтвердилось. Мы уничтожили кольцо в настоящем, а в Отражении его уничтожить невозможно. Даже если какая-то внешняя сила, например, мы, что-то изменит, все очень скоро восстановится.

— Да, сестра Констанс сравнила это с камнем, брошенным в лужу. Сначала по воде идет рябь, а потом Отражение снова становится прежним.

— Очень верное сравнение, — кивнул Тони. — Так вот, кольцо в Отражении больше не имеет никакой власти над Маргарет, но теперь оно тянет к себе тебя. Сначала это притяжение было очень слабым, но чем дольше ты была связана с Маргарет, тем прочнее становилась ваша связь. И тем сильнее тащило тебя кольцо.

— Но ведь Маргарет больше не призрак, — не поняла я. — Разве мы по-прежнему с ней связаны?

— Света, хотя она уже не призрак, но связаны вы по-прежнему. Навсегда. Точно так же, как я теперь связан с Мартином. Впрочем, теперь я уже и не знаю, кто с кем связан. Возможно, мы все четверо… Да, и вот какая странная вещь. Именно Мэгги удерживала тебя в настоящем. Хотя, казалось бы, должно быть наоборот. С каждым месяцем кольцо все больше притягивало тебя, но и Мэгги росла в тебе, становилась сильнее. Это было такое шаткое равновесие. А когда мы приехали в Скайхилл, и Энни оказалась рядом с тобой, ее сила словно подтолкнула тебя назад. Мэгги уже не могла удержать тебя, но все-таки ты еще возвращалась. А когда она родилась…