class="a">[1555]. «Границей вещи называется крайний ее предел», – говорит Аристотель («Метафизика», кн. V, гл. 17). И житейская практика не отвергает этого. «Если кто-нибудь скажет, что нечто должно совершиться до дня его смерти, то это значит, что самый тот день, когда он умрет, также входит в расчет» (L. si quis, D. de verb. sig.). Спуринна предостерег Цезаря об опасности, грозящей ему не позднее пятнадцатого марта. На вопрос, заданный ему пятнадцатого марта, он ответил, что день наступил, но еще не прошел[1556] (Светоний, жизнеописание Цезаря, V).

Потому гораздо приемлемее последний способ толкования в тех случаях, когда продление времени создает преимущество, как, например, при перемирии, чем щадится человеческая кровь.

3. Напротив, тот день, от которого производится какой-нибудь отсчет времени, сам не принимается в расчет, потому что смысл его в том, чтобы разделять, а не сочетать что-либо.

V. С какого момента перемирие приобретает обязательную силу?

Между прочим, добавлю следующее: соглашение о перемирии или о чем-нибудь в этом роде обязывает самих договаривающихся немедленно с момента его заключения. Подданных же обеих сторон оно начинает обязывать, когда принимает форму закона, которому свойственно опубликование вовне тем или иным способом. Как только публикация произведена, соглашение тотчас же приобретает обязательную силу для подданных. Однако действие его, если опубликование произведено лишь в одном месте, не распространяется в один и тот же момент на всю подчиненную область; для этого необходим некоторый промежуток времени, достаточный для ознакомления с соглашением на местах. Поэтому если подданными в таком промежутке будет совершено что-нибудь противное смыслу перемирия, то они не будут подлежать наказанию и договаривающиеся стороны не будут обязаны возместить ущерб[1557] (Бартол, на L. omnes pop.; Панормитан, с. II, de const и о том же; Фелин, № 7).

VI. Что дозволено в продолжение перемирия?

1. Из самого определения возможно заключить, что во время перемирия дозволено и что является недозволенным. Недопустимы, очевидно, всякого рода враждебные действия как против лиц, так и против имуществ, то есть всякого рода применение вооруженной силы против неприятеля. Подобные действия во время перемирия противоречат ораву народов, как говорит в обращении к воинам на сходке Л. Эмилий, по свидетельству Ливия.

2. Даже имущества неприятеля, в силу какой-либо случайности доставшиеся нам, должны быть возвращены, хотя бы они раньше принадлежали нам; ибо что касается внешнего права, на основании которого тут следует решать, то соответствующие имущества стали собственностью неприятеля. Это именно утверждает юрист Павел, говоря, что во время перемирия нет постлиминия, потому что постлиминий требует предшествующего права военного захвата; такого права не существует во время перемирия.

3. Переходить и возвращаться туда и обратно дозволено с такими предосторожностями, которые исключают возможность какой-либо опасности. Это указано в примечании Сервия к следующему месту из Вергилия[1558]:

Смешались безнаказанно латиняне.

Здесь же Сервий сообщает также о том, как при осаде города Рима Тарквинием между Порсеной и римлянами было установлено перемирие; и во время праздничных цирковых представлений в городе неприятельские вожди вошли туда, приняли участие в состязаниях на колесницах и были увенчаны в качестве победителей.

VII. Возможно ли отступать назад, восстановить стены и тому подобное?

Отступление в глубь своей страны – что, как мы читаем у Ливия, сделал Филипп – есть действие столь же не противоречащее перемирию, сколь не противоречит ему и восстановление стен и набор воинов, если только об этом не было какого-либо специального соглашения[1559] (Ливий, кн. XXXI; Фронтин, кн. II, гл. 13).

VIII. Рассмотрение вопроса о местах, которые подлежат занятию

1. Захватывать места, принадлежащие неприятелю, подкупив неприятельский гарнизон, без сомнения, есть нарушение перемирия. Ведь такого рода приобретение может быть в самом деле справедливым только по праву войны. То же нужно сказать о случае, если подданные пожелают перейти к неприятелю. Имеется пример на этот счет у Ливия (кн. XLII): «Коронеяне и галиарты, уступая естественному расположению к царям, отправили в Македонию послов, добиваясь защиты, которой они могли бы обеспечить себя против невыносимой тирании фивян. Этому посольству царем был дан ответ, что ввиду заключенного с римлянами перемирия, он не может оказать им помощи». У Фукидида в книге четвертой сообщается, как Бразид во время перемирия согласился на прием городской общины Менде, отпавшей от афинян к лакедемонянам; однако в извинение добавляется, что сам Бразид со своей стороны мог поставить в вину афинянам некоторые нарушения.

2. Покинутые места занимать, конечно, дозволено, если только они действительно оставлены и именно с таким намерением, чтобы в дальнейшем не притязать на обладание ими; но не в том случае, если они лишены охраны или оставлены беззащитными до или после заключения перемирия. Дело в том, что наличие права собственности делает незаконным завладение вещью кем-либо другим. Этим правилом опровергается увертка Велисария в отношении готов, который под предлогом беззащитности во время перемирия напал на незащищенные места неприятеля[1560] (Прокопий, «Готский поход», кн. II).

IX. Может ли вернуться обратно задержанный превосходящей силой по истечении срока перемирия?

1. Спрашивается, имеет ли право возвратиться обратно тот, кто встретил непреодолимое препятствие к возвращению в неприятельских пределах по истечении срока перемирия. С точки зрения внешнего права народов, без сомнения, такое лицо подобно тому, кто прибыл в мирное время на территорию неприятеля и был застигнут там внезапным объявлением войны, такое лицо, как мы выше заметили, остается пленником вплоть до заключения мира (кн. III, гл. IX). Это не противоречит внутренней справедливости, поскольку имущество и сделки врага обременяются обязательством по долгам государства и могут быть использованы для их погашения. Соответствующее лицо не имеет больших оснований жаловаться, чем многие прочие ни в чем не повинные лица, на которых обрушиваются бедствия войны.

2. И тут не следует прибегать к сравнению с конфискацией товаров или с примером, приводимым у Цицерона во второй книге трактата «Об изобретении» относительно военного корабля, который был загнан в гавань ветром и который в силу закона квестор намеревался конфисковать (L. Caesar. I. Interdum. § si propter. D. de public.). Ибо ведь в этих случаях преимущество в силе освобождает от наказания. В нашем же случае, собственно, нет речи о наказании, но говорится о праве, приостановленном только на определенный срок. Тем не менее нет никакого сомнения в том, что отпустить такое лицо более милосердно и великодушно.

X. Об особых условиях перемирия и о возникающих отсюда вопросах

Но бывают также недозволенные действия во время перемирия по причине особой природы соглашения. Так, например, если на перемирие дано согласие в целях погребения убитых, то не должно происходить никаких изменений в условиях. Если осажденным дано согласие на перемирие с обещанием не подвергать их штурму[1561], то уже привод подкреплений и доставка снабжения им не