слишком тяжело вздыхает. — Я очень долго терпела его издевательства. С момента знакомства с тем человеком прошло чуть больше года. Но однажды я ушла… Ушла после того, как он жестоко избил меня безо всякого сожаления…

— Избил? — широко распахивает глаза Ракель. — За что?

— За то, что я общалась с одним молодым парнем по делу. Его люди узнали об этом и немедленно доложили обо всем Гильберту. Ну он и пришел в ярость… И сделал то, что стало последней каплей моего терпения.

— Вы перестали бояться?

— Да. Я наплевала на деньги, дом моды и все остальное и сбежала от этого человека поздней ночью, когда меня никто не мог поймать. Забрала с собой кое-какие вещи и ушла.

— Вы жили с ним?

— Да, в его доме.

— И куда вы после этого пошли?

— Вернулась к своим родителям.

— Они вас приняли?

— Конечно, приняли. И были очень расстроены, когда я сказала, что мы с Гильбертом расстались, и я покинула его дом, в который переехала после их разрешения.

— И они ничего не узнали?

— Нет, я не стала рассказывать всю правду. Моя семья так и не узнала о том ужасе, что мне пришлось пережить. Я просто сказала отцу и матери, что у нас с Гильбертом начались конфликты, и мы поняли, что не сможем спокойно жить вместе.

— И вы об этом забыли?

— Да, я решила, что сделаю все, чтобы забыть о том, что произошло. Решила побольше уделять времени своей семье, по которой ужасно соскучилась. Знаешь, как я была счастлива встретиться с мамой и папой и сестренкой! Которая успела стать еще красивее.

— Как же вам удавалось скрыть всю эту боль?

— Я и не скрывала. Наоборот, я много плакала, страдала, грустила… Мне было очень тяжело. Но я делала вид, что просто очень сильно любила Гильберта и не могла смириться с нашим вынужденным расставанием.

— Ясно…

— Однако моя семья меня поддержала. Мама с папой внимательно слушали и давали какие-то советы. А Лиззи постоянно куда-то меня таскала, чтобы помочь мне развлечься и отвлечься о мыслях о Гильберте. Мне было некогда грустить! И я была безмерно благодарна своей семье за поддержку. Хотя если бы они узнали, что я работала стриптизершей и встречалась с богатым мужчиной ради денег, то они точно отвернулись бы от меня.

— Конечно, это было некрасиво. Но я думаю, что семья бы вас поняла. Дедушка с бабушкой рано или поздно простили бы вас, а моя мама не решилась бы отвернуться и сделала бы все, чтобы смягчить своих родителей.

— В любом случае я ничего им не говорила и просто проводила с ними все свободное время. А где-то через год я поехала в Америку вместе с Элизабет по приглашению своего хорошего друга Джексона, с которым я познакомила твою маму. И стала свидетелем того, как они поженились и стали твоими родителями…

— А вы действительно скрывались от Гильберта несколько лет?

— Да… Я не общалась с Гильбертом целых одиннадцать лет после того, как ушла от него. И была так занята заботами о тебе, что окончательно позабыла о том кошмаре. И общалась с твоей семьей… — Алисия тихо вздыхает с грустью во взгляде. — До тех пор, пока мы с твоим дедушкой не разорвали контакт с твоими мамой и папой.

— Ясно… — слабо кивает Ракель.

— Однако… — Алисия на секунду бросает взгляд в сторону. — В мае тысяча девятьсот девяносто восьмого года, спустя несколько месяцев после смерти твоих родителей я по приглашению мистера Кэмерона решила поехать в Нью-Йорк. Родители уже давно оплатили мой билет, и я уже готовилась сесть на самолет… Но к сожалению, мне так не удалось улететь, поскольку в аэропорту я случайно столкнулась с Гильбертом и его телохранителями. Они не дали мне улететь и насильно отвезли в его дом, забрав мой чемодан с вещами и дав понять, что я не смогу улизнуть от них.

— Они разве тоже куда-то летели? — слегка хмурится Ракель.

— Нет, кто-то увидел меня там и сообщил ему. Ну а Гильберт немедленно помчался туда.

— Надо же…

— К тому времени я уже и думать позабыла о Гильберте и не вспоминала о том ужасе, что мне пришлось пережить по его вине. Зато он потратил все те годы на то, чтобы найти меня. И я уж точно не думала, что тот день обернется для меня такой катастрофой. Которая закончится убийством человека.

— Понимаю…

— Поймав меня в аэропорту, они не стали устраивать скандал, поскольку не хотели привлекать к себе внимания. Гильберт просто приказал своим охранникам забрать у меня чемодан, взять меня под руки и следовать за ним. — Алисия тихо шмыгает носом. — Ну а когда он привез меня туда, то сообщил, что без моего ведома давно закрыл мой дом моды и уволил весь персонал. Дал понять, что я больше не владелица собственного дела.

— Значит, Эва говорила правду? — слегка хмурится Ракель. — На самом деле вы завершили карьеру модельера не по своему желанию?

— Это правда. Ты всегда думала, — да и я говорила — что тот дом моды просто разорился, и я сама приняла решение закончить карьеру. Однако это было не так. Отец Эвы сам закрыл его и аннулировал все документы. Хотя, по сути, этот дом моды никогда и не принадлежал мне. Да, документы были, но ради этого мне пришлось спать с этим человеком. К тому же, я что-то делала лишь в первое время. А потом за меня все начали делать другие. Я только лишь получала деньги. Точнее, их получал Гильберт, который после моего отказа выйти за него перестал их отдавать.

— И вы не расстроились из-за того, что он так поступил?

— Нисколько, — уверенно качает головой Алисия. — Мне очень уж хотелось вырваться на свободу и перестать находиться под контролем этого человека. Ради этого я была готова едва ли не снова начать работать стриптизершей в том ночном клубе. Что угодно, лишь бы отвязаться от Гильберта раз и навсегда…

— И что произошло после этого?

— А после этого мы долго ругались. Гильберт несколько раз поднимал на меня руку, оскорблял, унижал… Я пыталась возразить, но это было бесполезно… — Алисия тихо шмыгает носом. — Ну а потом начался самый настоящий кошмар… Который оказался намного хуже, чем все то, что происходило ранее…

— Что? — слегка округляет глаза Ракель.

— Этот мужчина начал приставать ко мне. А я пыталась защищаться и пыталась вырваться из его рук любой ценой.

— Приставать к вам?

— Ему казалось, что поскольку я никогда не отказывала ему в интиме, то и