раз они имеют какое-то отношение к Гильберту? Почему они стояли на видном месте, когда я только приехала к вам?

— Вообще-то, я намного раньше хотела убрать их в чулан. Но убрала лишь спустя некоторое время после твоего приезда.

— О, тетя…

— Но ничего, обещаю, что в ближайшее время избавлюсь ото всех вещей, которые связаны с именем этого человека. Что-то выброшу, а что-то распродам.

— Неужели вам все это нравилось?

— Не буду скрывать, да, — уверенно говорит Алисия. — Мне действительно понравилось управлять всем этим. Управлять империей, которая оказалась в моей власти. Даже если я получила ее, так сказать, за красивые глаза. Это все равно было потрясающе… А понимающие сотрудники только больше радовали меня. Они делали все, о чем я говорила, и не смели со мной спорить. Ну а если кто-то шел против меня, то Гильберт немедленно выгонял любого, вне зависимости от заслуг.

— Неужели Гильберт имел такое хорошее влияние?

— Очень хорошее. Его боялись. Его уважали. Его слушали. Ему подчинялись. Гильберт был обеспеченным человеком с отличными связями, который мог заткнуть рот молча. Одним лишь взглядом.

— Значит, вы начали получать еще больше денег, начав работать в том доме моды?

— Да, я получала очень хорошие деньги. А поскольку работа в доме мод занимала все мое время, то мне пришлось уволиться из ночного клуба. Да и Гильберт потребовал, чтобы я это сделала. А я не стала перечить ему. Хотя мне сказали, что они с радостью примут меня обратно, если я вдруг вернусь.

— А вы вернулись?

— Нет, я больше не возвращалась туда после того, как стала любовницей Гильберта.

— Понимаю… — слабо кивает Ракель. — Вы определенно были ошарашены, когда поняли, что вам все так легко досталось.

— И думала, что мне наконец-то повезло, и я смогу обеспечить свою семью до конца их дней. — Алисия слабо качает головой. — Конечно, мне пришлось расплачиваться за столь щедрый подарок своим телом. Гильберт требовал этого. Хотел, чтобы я спала с ним… А я так боялась потерять шанс получать деньги, что делала все, что он хотел. Терпела этого мужчину, который никогда не был мне мил.

— Тетя… — с грустью во взгляде произносит Ракель.

— Но спустя какое-то время этот человек превратился в настоящего тирана. — Алисия тяжело вздыхает. — Он становился все жестче и жестче… Из-за чего мне стало еще невыносимее находиться с ним.

— Вы пытались сбежать? — интересуется Ракель.

— Я искала любые попытки сбежать от того, кого никогда не любила. Но не могла это сделать, поскольку понимала, что Гильберт мог погубить меня, мою карьеру и мою жизнь. Только лишь то, что я управляла домом моды, который он мне подарил, удерживало меня рядом с ним.

— Значит, Гильберт и правда не был таким святым, как говорила Эва?

— Нет, солнце мое. Хоть все говорили, что Гильберт был святым и невинным, на самом деле это не так. Этот человек мог быть очень жестоким. Никого не жалел. Я думаю, его все боялись не потому, что он — человек с хорошими связями. А потому, что он жестокий, мстительный и ужасный. И ему нравилось, что все тряслись перед ним, как кролики, и заглядывали ему в рот.

— Я так и поняла.

— Поначалу он пытался казаться милым и действовал осторожно по отношению ко мне. Но с каждым днем мне было все сложнее терпеть его. — Алисия нервно сглатывает. — Однако я продолжала оставаться его любовницей и делать все, что он говорил. Все больше и больше оказываясь под его контролем… Из-за которого я совсем отдалилась от своей семьи, а чуть позже вообще бросила учебу в университете.

— Вы даже не общались с дедушкой и бабушкой? — удивляется Ракель.

— Я боялась. Гильберт так запугал меня, что я начала бояться делать лишний шаг.

— О, боже… Неужели этот Гильберт был кем-то вроде насильника?

— Можно и так сказать. К тому же, Гильберт все время напоминал мне о том, откуда он меня вытащил. И говорил, что может запросто сделать так, что тот ночной клуб останется единственным местом, где я смогу найти работу.

— И вы все это терпели?

— Да… Я делала вид, что счастлива с тем человеком, который подарил мне такую шикарную жизнь. Жажда денег заставляла меня терпеть все это. Страх перед этим мужчиной не давал мне уйти.

— Погодите, а дедушка с бабушкой знали про этого мужчину?

— Знали. Я познакомила их с Гильбертом еще тогда, когда у нас только начинались отношения.

— И они позволили вам встречаться с ним? — широко распахивает глаза Ракель.

— Мама с папой были уверены, что он очень хороший. Радовались, что мне повезло встретить богатого мужчину, который сможет обеспечить мне достойную жизнь. Отец с матерью так и не узнали всю правду о том, каким был Гильберт на самом деле.

— А Гильберт знал, что вы не любили его?

— До поры до времени — нет. Но был очень сильно оскорблен, когда однажды я заявила, что не люблю его и никогда не смогу полюбить. Именно поэтому он и решил сделать меня своей пленницей держать возле себя насильно. Пока Гильберт думал, что я люблю его, он был нежным. А когда узнал, что меня тошнит от этого человека, который всегда думал только о своем удовольствии, то резко изменился. Ничего не осталось от того нежного и чуткого мужчины, который был вдвое старше меня. Он превратился в монстра. Монстра, который мог запросто поднять на меня руку и сделать вид, что ничего не случилось.

— Он планировал жениться на вас?

— Да. Спустя некоторое время после развода с матерью Эвы он сделал мне предложение, которое я тут же отклонила. После которого я как раз и призналась ему в том, что ничего к нему не испытываю.

— Вот как…

— Гильберт перестал доверять мне и даже приставил ко мне своих людей. Мол, это будут мои охранники. Но на самом деле они внимательно следили за всем, что я делаю и говорю, и потом докладывали все своему боссу. Когда я сделала что-то не так, то меня ждали неприятности. Отец Эвы постоянно подозревал меня в измене и искал малейший повод устроить мне скандал.

— О, боже мой…

— Если раньше этот мужчина считался с моими желаниями и старался относиться мне с каким-то уважением, то после того случая его перестало волновать то, что я чувствую и хочу. Гильберт говорил одно и тоже — я вытащил тебя из борделя и могу запросто вернуть туда, если ты сделаешь что-то не то.

— Надо же… — с ужасом во взгляде тихо произносит Ракель.

— В общем… — Алисия