Ким покраснела, но одарила меня озорной ухмылкой.

«И во многих аспектах жизни ей гораздо удобнее быть ведомой, чем брать на себя инициативу». Я снова повернулся к Адриенне. «Подумай о любом случае, когда тебе было все равно, что мы ели на ужин. Может быть, у тебя были бы микроскопические предпочтения между стейк-хаусом и суши, но в конечном итоге ты была довольна тем, что я хотел съесть, потому что ты знала, что это сделает меня счастливее».

«Конечно».

«Теперь увеличь это, примерно в миллиард раз, на широкий спектр решений, которые должны быть приняты в любой день, и ты получишь то, что значит быть Ким. Она хочет хорошо выглядеть, но она хочет хорошо выглядеть для меня, поэтому она позволяет мне выбирать ее наряд, прическу и макияж. Зная, что я не особо разбираюсь в том, чтобы отдавать ей команды и принимать все эти мелкие решения Каждый Божий День, она научилась достаточно самореализоваться, чтобы выбирать свою одежду, укладывать волосы и всё такое. Но это помогает уменьшить мою ношу и, в конечном итоге, доставить мне удовольствие, и даже тогда она принимает эти решения, основываясь на том, что, по ее мнению, мне понравится».

«Потому что она любит тебя».

Я улыбнулся и снова посмотрел на Ким. «Потому что она любит меня. Я всё еще сомневаюсь, что заслуживаю ее, но она всё еще любит меня».

«Ты заслуживаешь меня», — заговорила Ким.

«Хотя он на самом деле не из мастеров-альфа-самцов», — прокомментировала Адриенна.

Я кивнул. «Ей не нужен мастер-альфа-самец. Вообще-то, у нее уже есть один: ее отец».

Адриенна нахмурила брови. «И разве она не хотела, чтобы ты заменил его? Потому что он ее отец, не может заботиться о ней вечно и не может дать ей детей и семью?»

Я покачал головой. «Да и нет. Да, она понимает, что он не может заботиться о ней вечно. Но нет, она не хочет клона своего отца. Скорее, она хочет быть СВОБОДНОЙ от своего отца».

Адриенна моргнула. «Я не улавливаю».

«Личность Ким дает ей утешение в защите, которую даёт ей отец. Его безусловная любовь и полная преданность заботе о ней заставляют ее чувствовать себя в безопасности. Каждую минуту своей жизни, от рождения до настоящего времени она чувствовала эту безопасность. Мой папа рассказывал мне о том, как в детстве позволял мне ползать по геодезическим куполам и как я никогда не смотрел вниз; никогда не осознавал, что он был рядом, чтобы поймать меня, когда я падал. Ну, Ким всегда смотрела вниз и всегда видела своего отца прямо под ней. Это часть, которую она любит. Вот почему её так привлекаю я и моя личность Белого Рыцаря».

«Потому что она знает, что если ты обязуешься защищать ее, ты сделаешь для этого абсолютно все, что в твоих силах», — закончила за меня Адриенна, обводя правую верхнюю часть ее головы.

Теперь Ким протянула руку и провела пальцами по моей ране, хотя и достаточно осторожно, чтобы не причинить мне никакой боли. «Мне очень жаль, что я не смогла навестить тебя в больнице. Мой отец не позволил».

«Это я должен извиняться за то, что почти оставил нашего сына без отца», — мрачно заявил я.

Ким закрыла глаза, глубоко вздохнула и на мгновение склонила голову.

«Кроме того, Берт сказал мне сегодня днем, что ты позвонила ему, чтобы проверить меня. Я знаю, что ты бы пришла, если бы могла». Глубоко вздохнув, я снова повернулся к Адриенне. «Но вернемся к теме: хотя отец, готовый поймать ее, это хорошо, но отец, всегда нависающей над ней, было не так приятно. Ким никогда не разрешали заниматься командными видами спорта. Ей никогда не разрешали никуда ходить без присмотра ее старших братьев. И, я предполагаю, что твой отец никогда даже не позволял тебе ходить на свидания с друзьями».

Ким покраснела и отрицательно покачала головой.

«Попадание в ловушку чрезмерной защиты отца не было тем, что она хотела воспроизвести. Ким знает, чего она хочет, и забота ее отца была препятствием для этих желаний, как и всего остального. Я являюсь прекрасным примером. Она хочет меня, и она хочет быть со мной, но она знает, что ее отец никогда не позволит ей уехать из этого дома, пока она еще беременна, а может быть, даже после этого».

«Так что ты собираешься с этим делать?» — спросила Адриенна. «Наконец-то бросить вызов его власти над ней? Приказать ей пойти с тобой и пусть он осмелится остановить вас обоих?»

Я покачал головой. «Нет, я позволю ей остаться здесь, пока не родится ребенок».

Адриенна моргнула. «Подожди, что ты собираешься?»

Я кивнул. «Эта беременность — разгар паранойи ее отца. Это как нападение на замок в его самой сильной точке. Это просто глупо».

«Но если ты знаешь, что Ким хочет быть с тобой…»

«Она будет, со временем. Но суть: она знает, что ДОЛЖНА быть здесь, потому что она все еще очень любит своего отца и знает, насколько важна для него ее безопасность. Это важно для НЕЁ. Даже выше того, чтобы быть со мной. Даже выше выпуска через полторы недели. Вот почему она сказала мне уйти в ту первую ночь. Хотя это убило ее, когда она это сделала».

«Да, я этого не понимаю. Ты сказал, что она сгорбилась, была побеждена, плакала и все такое. Не совсем то, что говорит язык тела человека, разыгрывающего ситуацию так, как она ожидала».

«Потому что даже если бы ее отец и я отреагировали так, как она ожидала, это не означало, что ей это НРАВИТСЯ. В идеальном мире ее отец не нервничал бы из-за этой беременности, и он позволил бы ей остаться в кампусе, остаться со мной и закончить степень. Она НЕ ХОТЕЛА бросать меня, хотя знала, что это должно произойти».

Адриенна нахмурилась. «Ладно, ладно, думаю, я все это понимаю. Но одного я все еще