со своей семьей. Но, хотя нас не было рядом, чтобы поговорить об этой ситуации тогда, мы были бы счастливы поговорить об этом сейчас, когда мы здесь. Я могу даже пойти с тобой в гости к Фукузаки, и я могу поговорить с ним как отец с отцом».

«Боже мой, нет».

Папа усмехнулся. «Я так и думал, что нет. Ну, по крайней мере, я могу быть стенкой, чтобы ты мог обсудить свои надежды, желания и опасения по поводу ситуации, и, возможно, богатый опыт твоего старика поможет найти решение, которое будет работать для всех участников».

Я поморщился и глубоко вздохнул. «Может быть, но не сейчас, а?»

Папа пожал плечами. «Конечно, нет. У нас есть другие, более насущные проблемы, о которых стоит поговорить». Он снова изобразил правую верхнюю часть головы.

Я поморщился и потер лоб. Неужели еще рано принимать обезболивающие?

Папа потер лоб, как и я, с таким видом, будто не возражал бы против собственной порции обезболивающих. «Послушай, все это стало тревожным сигналом не только для тебя, но и для всех нас. Воспитывая Брэнди, мы могли доверять ей, чтобы она не пыталась прыгнуть через голову до такой степени. У нас были взлеты и падения, когда мы учились быть родителями, и, возможно, мы немного больше нервничали и немного больше опекали ее с самого начала. Когда дело дошло до твоего воспитания, мы были гораздо более расслабленными и… ну… снисходительными. Отчасти это связано с тем, что ты не старший, но ты и не один из самых младших. К тому же ты мальчик; это может быть несправедливо, но это правда. Твоя мама всегда говорила, что с тобой ей нужно беспокоиться только об одном пенисе. С твоими сестрами она должна волноваться обо ВСЕХ членах».

Я снова усмехнулся.

«Итак, мы дали тебе гораздо больше свободы действий, чем было с твоими сестрами. Это почти настигло нас, когда все это с братом Адриенны рухнуло, и ты получил свои первые два шрама от пуль. Мы надеялись, что это было уроком не бросаться с головой в опасные ситуации, которые могут оказаться за пределами твоих возможностей».

Я поджал губы и покачал головой. «У него была Эмма».

«Я понимаю. По крайней мере, я понимаю ЭТО. На этот раз? Ни одна из твоих сестер не была в опасности. Пытаться найти женщину, которую ты едва знал, в доме, полном наркодилеров? Сынок… о какой хуйне ты думал?»

Я закрыл лицо ладонью. «Я… я был идиотом».

«Чертовски точно. И, если тебе от этого станет легче, твоя мать в другой комнате ругает Адриенну, в первую очередь за то, что она тебя туда пустила».

Я скривился и посмотрел на стену, ведущую в другую спальню. Вместо того, чтобы помочь мне почувствовать себя лучше, это знание только заставило меня почувствовать себя хуже из-за того, что Адриенна тоже попала в беду.

«И, что еще хуже, так это то, что ты позволил Брук и DJ тоже пойти туда! Честно говоря, я думаю, что это самая разочаровывающая часть всего этого. Я могу понять вас двоих, которые верят, что справитесь сами, но давать младшим девочкам продолжать возвращаться туда снова и снова?»

«Я СКАЗАЛ им, чем было это место. Я предупреждал их».

«Но ты не остановил их. Что же, может быть, Брук и DJ – легально взрослые люди, и они могут принимать свои собственные решения. Но я не думаю, что тебе когда-либо приходило в голову сообщить МНЕ, что моя дочь ходит в известный наркопритон и что ЭТО должно измениться! Как ты думаешь, Джек Эванс не хотел бы знать, что DJ подвергает себя опасности? Мы с твоей матерью не в районе залива. Мы в пятистах милях отсюда, и мы доверяли старшему брату сделать все, что в его силах, чтобы обезопасить наших девочек. Я не ожидал, что ты будешь контролировать Брук, но ты должен был сказать мне, в чем дело. Работа отца Брук ложится на МЕНЯ, и, если бы я знал, где она была, я бы пошёл в это место и сам вытащил оттуда ее жалкую задницу».

«Я не думал, что ей грозит серьезная опасность».

«Два человека из этого дома мертвы, а ты только что встал с больничной койки. По-прежнему думаешь, что твоей сестре не грозила серьезная опасность?»

Я сглотнул и отвел глаза.

Папа тяжело вздохнул. «Бен, ты мой сын — мой единственный сын — и во многом я считаю тебя прекрасным молодым человеком. Ты повзрослел во многих отношениях, ты собираешься закончить колледж, и я очень горжусь этим. Но я думаю, что моя гордость за тебя не позволила мне увидеть некоторые области, в которых ты развился не так хорошо, как следовало бы. Тебе сейчас двадцать два; ты больше не подросток. Ты не можешь продолжать думать, что ты непобедим и что в конце концов всё будет хорошо. Теперь ты получил ранение в ТРИ МЕСТА: голову, щеку и бок. Ты хоть представляешь, какова вероятность того, что ни одна из пуль не поразила что-нибудь жизненно важное? Тем не менее, на этот раз ты чуть не УМЕР. Ты мог войти в… Как они это назвали? … гиповолемический шок или что-то в этом роде. Хотя эта пуля не разбила тебе череп, она убила бы тебя. Что, если бы на улице не было квалифицированного врача? Что бы случилось с тобой тогда?»

Я внезапно понял, что еще не видел Эмбер, по крайней мере, с тех пор, как очнулся на полу в спальне Картера. Ей не разрешали видеться со мной, пока я находился в отделении с ограниченным доступом, и она уже ушла к тому времени, когда меня перевели в обычную общую больничную палату. Несомненно, она имела дело со своими собственными демонами после того, как не смогла спасти Кэмерон. Смерть ее подруги должна была ударить ее еще сильнее, чем меня, и мне было интересно, где она сейчас.

«Мне очень жаль», — слабо ответил я.

«Дело не в том, чтобы ты извинился