дядя, что фунт ваты стоит гораздо дороже фунта сахару. Главное затруднение для нас, если мы поселимся здесь, будет заключаться, по-моему, в том, как доставлять отсюда продукты земледелия на рынки и каким образом, если представится необходимость, поддерживать сношения с населенными местностями?

— Отлично! — весело проговорил полковник. Я очень рад, что все согласны со мной. Все остальное мы устроим впоследствии. Мы займемся культурой хлопка, а хлеб будем сеять лишь в таком количестве, какое необходимо для нашего собственного хозяйства. Что же касается провизии, то до тех пор пока мы не разведем побольше скота, будем питаться рыбой и дичью, и на столе у нас будет то медвежий окорок, то жареный дикий индюк. Словом, будем жить здесь не хуже, чем жили в нашем старом доме в Теннесси.

Но говоря это, полковник оказался не в силах сдержать невольный вздох. Он думал в эту минуту, что, покидая свой старый дом в Теннесси, ему пришлось отказаться и от того комфорта, к которому он привык, и от всего, что в его представлении неразрывно было связано с понятием о благосостоянии и навсегда сказать «прости» тем, которых он считал своими друзьями. В один прекрасный день к нему явился представитель закона и продал за долги, явившиеся результатом неумеренного хлебосольства и излишнего великодушия к другим, все его имущество, оставив ему лишь то ничтожное число цветнокожих, которые находились теперь при нем, тогда как раньше он был владельцем великолепной плантации, где работало двести человек чернокожих рабов обоего пола. Но скользнувшее было по его лицу облако печали сейчас же отлетело прочь, и через минуту он снова казался таким же спокойным и веселым. Он принадлежал к тому типу людей, в душе которых живет инстинктивная страсть к переселению, которые не любят привязываться ни к одному месту и которых бессознательно влечет все дальше и дальше… Родившись и проведя детство на восточной границе штата Теннесси, он потом переселился в Нашвиль, в центр, а затем в Мемфис, на запад. Но и здесь казалось ему, что дома стоят слишком близко один к другому и что вся эта местность слишком густо заселена. Вот почему старый воин, лишившийся почти всего своего имущества, до известной степени был даже рад, что это дает ему возможность уйти подальше от цивилизации, подальше от городов, растущих как грибы, от вырубленных лесов, от обработанных полей и отправиться искать счастья в другой стране, вдали от людей и городов. И теперь ему казалось, что судьба дает ему возможность осуществить свою мечту в этом уголке Техаса. Место, куда совершенно случайно попал его караван и где он приказал остановиться, представлялось ему самым подходящим для поселения… А так как и все его спутники одобрили его намерение, он окончательно решил поселиться здесь.

Глава V

СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ

В то время как эмигранты занимались приготовлением ужина и устройством бивуака на ночь, полковник Магоффин увидел направлявшихся к лагерю двух всадников, сидевших на мулах, которые бежали тяжелой крупной рысью.

Эти всадники были уже знакомые нам мустангеры.

Появление человеческого существа (будь то бледнолицый или краснокожий) в местности необитаемой, в прерии или в лесу, всегда вызывает известного рода тревогу и опасение. Поэтому полковник, в котором долговременная служба в армии и многолетнее странствование по малонаселенным территориям штатов выработали привычку держаться всегда настороже и быть готовым к встрече с опасностью, отдал приказание своим людям взяться за оружие.

Но так как двое неизвестных продолжали все так же спокойно ехать крупной рысью, ничем не обнаруживая каких-либо враждебных намерений, и так как они, когда подъехали поближе, оказались бледнолицыми, то полковник скоро успокоился и приказал своим людям опустить взятые было на прицел ружья.

Как сам полковник, так и все входившие в состав каравана люди с нетерпением и даже, впрочем, вполне понятной тревогой поджидали прибытия незнакомых всадников.

Они уже много дней не видели ни одного человека, которого могли бы назвать если не другом, то хотя бы не врагом, и уже совсем не рассчитывали видеть в этих местах людей одного цвета кожи с собою.

Полковник Магоффин еще за год перед тем, как покинуть навсегда штат Теннесси, ездил осматривать обширную территорию, носившую название Кросс-Тимберс, и, разъезжая по этой местности, ни от кого не слыхал, что эта местность уже заселяется и что тут есть колонисты. Поэтому его тоже очень сильно заинтересовало неожиданное появление двух «бледнолицых».

— Кто вы такие? Зачем вы забрались сюда? — грубо спросил Вашингтон Карроль, легко спрыгивая со своего мула, в чем, впрочем, не было ничего удивительного, если принять во внимание его маленький рост и тощую фигуру.

При этом он подошел почти вплотную к полковнику Магоффину, в котором с первого взгляда угадал начальника этого маленького каравана эмигрантов.

— Вот довольно-таки бесцеремонный и недвусмысленный вопрос, — сказал полковник, не изменяя своему обычному хладнокровию. — Ну, да это все равно: я не делаю из этого тайны и могу откровенно ответить вам, что мы плантаторы и хотим поселиться здесь, чтобы заняться культурой хлопчатника, а если окажется возможным, то будем возделывать и другие растения.

— И вы хотите поселиться здесь?.. На этом самом месте?

— Да. Мы только что решили поселиться именно на этом месте.

— И у вас только и есть всего народу?

— Да.

— И к вам сюда никто еще не приедет?

— Насколько я знаю, нет.

— Чужестранец, вы не рассердитесь, надеюсь, на меня за мое чистосердечное желание быть вам полезным… Как же это вы рискнули отправиться сюда с такими слабыми силами? Или вы, может быть, не знали, какие вам грозят тут опасности?

— Опасности? Какие опасности?

— Со стороны индейцев, черт возьми! Вон там в лесах живет довольно-таки большая шайка индейцев…

— Но почему же вы сами, то есть вы и ваш товарищ, не боитесь жить в таком близком соседстве с ними? Вы ведь, наверное, тоже живете где-нибудь в этих местах?

— Да, разумеется. Но только мы — совсем другое дело. Ни я, ни