– Мне эта затея не по душе, – в очередной раз проворчал охотник, когда, управившись со всеми делами, мы вместе возвращались в «Драконье гнездо».

– Что ты мне предлагаешь? Остаться в таверне, пока вы с Роем будете охранять приуса на празднике? Там я точно не буду в безопасности. Или возьмете меня с собой? Так я и так буду рядом во время выступления… – Я пожала плечами.

– Ты будешь на виду. И израсходуешь всю свою силу на фокусы.

– Не всю, Хельден! Это всего лишь трюки, не требующие особых усилий. Пойми, мне надоело сидеть у вас на шее бесполезным кулем. Я тоже хочу что-то делать!

– Ты делаешь, когда вместе с нами истребляешь нечисть, – возразил он. – И к тому же ты не сидишь у нас на шее – мы просто тебе помогаем. Временно. Ты ведь всего неделю с нами, Ксандра!

– Целую неделю. И я хочу сама зарабатывать себе на жизнь. Ну, хотя бы на какие-то мелочи… Понимаешь?

Хельден лишь вздохнул, приобняв меня за плечи, но спорить больше не стал.

Рой явился в таверну позже нас, улыбаясь от уха до уха: у приуса он встретил его близкого друга и доверенное лицо, дана Мортиаса, а вместе с ним – и прекрасную Теа. За ужином в почти пустом обеденном зале охотник без умолку расписывал нам достоинства своей новой зазнобы, забывая есть и едва обращая внимание на выпивку. По заметному удивлению на лице Хельдена я сделала вывод, что на этот раз чувства блондина весьма серьезны.

Что ж, оставалось надеяться, что увлечение ульмийкой (точнее, полуульмийкой) не помешает Рою выполнять свою работу на предстоящем празднике.

Сейчас, стоя перед зеркалом в причудливом, но на удивление идущем мне наряде, я нервно покусывала нижнюю губу, волнуясь и одновременно испытывая легкий страх при мысли о затаившемся где-то снаружи мурдисе. Успею ли я обрушить на него свой огонь, если он внезапно на меня нападет? Успеет ли Хельден его остановить? Достаточно ведь одной капли крови чудовища, чтобы… чтобы я…

Полог шатра бесшумно приподнялся, впуская внутрь Хельдена. Увидев меня в «сценическом образе», он на мгновение застыл, и в глубине его глаз тускло вспыхнули алые искры.

– Ты и впрямь похожа на колдунью, – наконец заметил он негромко. – Прекрасную и загадочную.

– С… спасибо. – Я смущенно поправила слегка жмущую мне маску. – Надеюсь, я саму себя не подпалю – вот будет веселья…

– Не переживай. Магический огонь не может причинить вреда своему хозяину. Ни ты, ни твоя одежда не пострадаете.

– Да я знаю, просто… пытаюсь пошутить. Слегка нервничаю, знаешь ли.

– Все будет хорошо. Уверен, ты их всех поразишь.

Выступление артистов Одиса открывало праздник в честь Дня города, и мне это было на руку: не хотелось пропустить остальное веселье, обещавшее длиться до поздней ночи. Представление уже шло полным ходом; с улицы доносились звуки музыки, смех и аплодисменты зрителей, заполнивших площадь, невзирая на грозящую им опасность в лице мурдиса. А ведь в толпе и праздничной суматохе, среди неясных теней, которые не могли полностью рассеять даже магические светильники, было так легко затеряться… Впрочем, Хельден уверял, что почует обращенного, подойди он к площади слишком близко, – и, если верить ему, пока все было спокойно.

– Я буду все время рядом, за занавесом, – добавил, шагнув ко мне вплотную, охотник. – Не бойся.

– С тобой мне ничего не страшно, – совершенно искренне ответила я.

Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, и мне казалось, между нами потрескивает воздух. Затем мне на плечо откуда-то спрыгнул Фобос (этим вечером он наотрез отказался оставаться в таверне), и очарование момента исчезло. Вздохнув, я потрепала ревниво фыркающего зверька по холке, после чего нащупала рукоять висящего на моем поясе кинжала и решительно двинулась к выходу. Пора.

Мы взошли на помост, разделенный надвое тяжелым темным занавесом, и я ссадила фурса на заваленный каким-то тряпьем сундук, велев сидеть тихо. А через несколько минут на сцене показался Одис, с непривычной тщательностью причесанный и разодетый в переливающийся всеми цветами радуги костюм.

– А теперь, достопочтимые жители Кривена, вас ждет невероятное представление! – прогремел он, воздев к небу пухлые руки. – Настоящая магия, подвластная немногим, – магия огня! Специально ради праздника нас почтила своим присутствием могущественная колдунья, имени которой я назвать не могу. И она покажет вам зрелище, вспоминать которое вы будете долгие годы! Ита-а-ак, встречайте сильнейшую и прекраснейшую заклинательницу огня во всем Западе!

Да уж. Таланта конферансье Одису было не занимать.

Публика, раззадоренная столь пламенной речью, одобрительно взревела, и я на негнущихся ногах шагнула вперед.

– Удачи! – пожелал мне Хельден, отводя в сторону край занавеса.

Я коротко кивнула и, выдавив широкую улыбку («Не забывай улыбаться, девочка!» – напутствовал меня перед началом праздника Одис), вышла на сцену.

Висящие над помостом эзалиры сначала ярко вспыхнули, позволяя зрителям как следует меня рассмотреть, а затем стали медленно гаснуть вместе с теми, что освещали остальную площадь. Фокусы с огнем требовали хотя бы частичной темноты, и спустя минуту она окутала замершую в предвкушении толпу горожан и окруженные охраной места для знати, где устроился приус со своей свитой. Лишь цветные праздничные гирлянды продолжали мягко мерцать в полумраке, подпитываемые магической энергией, да из окон окружающих домов кое-где лился приглушенный свет.

В наступившей тишине, чувствуя сотни устремленных на меня взглядов, я вытянула перед собой руки ладонями кверху, и через секунду толпа ахнула при виде распустившихся в них огненных цветков. Выдохнув, я сфокусировалась на своей силе, и все остальное вдруг перестало существовать – были лишь я да пламя, прекрасное, неукротимое, но, как всегда, послушное моей воле. Я заставляла его сворачиваться в клубки и крутиться вокруг меня, взметаться к небу ревущими столбами, превращаться в маленькие танцующие вихри и оплетать мои руки причудливыми стеблями, приводя публику в детский восторг. А в завершение своего выступления я, вспомнив волшебный фейерверк Гэндальфа[8], соткала из огня огромного дракона, который, поначалу взвившись ввысь, камнем упал вниз и, расправив пылающие крылья, пролетел над площадью, едва не касаясь брюхом макушек собравшихся. Не долетев всего нескольких метров до того места, где сидел дан Ягуш, дракон вспыхнул и рассыпался ярким снопом искр, вызвав оглушительный рев толпы и бурный шквал аплодисментов. И даже сам приус – высокий худощавый мужчина с коротким ежиком седых волос – привстал со своего кресла и принялся рукоплескать мне, явно впечатленный увиденным представлением. Его примеру последовал сидевший рядом дан Мортиас и еще несколько незнакомых мне богато одетых людей, и я поклонилась в ответ, благодаря их и всех присутствующих горожан за внимание.