– А какой смысл? – спросил Дрейк.

– Смысл подмены заключался, очевидно, в том, чтобы как можнодольше не обнаружилась кража фотографии Бэлл Ньюберри, – сказал Мейсон. – Этадевушка очень похожа на Уинни Джойс. И она, как поклонница актрисы, получив попочте ее снимок с автографом, заказала свою фотографию точно в такой же позе.Кто-то взял фотографию Бэлл и заменил ее снимком актрисы.

– Надеюсь, ты не думаешь, что Уинни Джойс замешана в этом? –спросил детектив. – В нее вложены большие деньги, и если ее имя будет упомянутов расследовании, то кинокомпания…

– Нет, этого я не думаю, – сказал Мейсон. – Судя по фильмам,Уинни Джойс славная девушка. Просто между нею и Бэлл Ньюберри большое сходствоне только во внешности, но и в манере поведения.

– Ты думаешь, что подмена фотографии как-то связана субийством?

– Пока не знаю, Пол. Может быть, снимок выкрала СелиндаДейл, имеющая притязания на Роя Хангерфорда, и отослала его авиапочтой Руни длярасследования. Но я не уверен, что моя точка зрения правильна. Руни признался,что он наводил справки для Селинды, но не упомянул о фотографии. Из егорассказа я понял, что Бэлл обронила в разговоре случайное замечание, изкоторого Селинда поняла, что та училась в университете в Южной Калифорнии. Мнехотелось бы разузнать что возможно об этой истории с фотографией. Пошли своихагентов в отель «Ройял» в Гонолулу и попроси разузнать о снимке. Может быть,служащие отеля видели, как кто-то слонялся около номера Моора… Кстати, учти,Пол, они были записаны там под фамилией Ньюберри.

– О’кей, Перри. Сейчас займусь этим, – сказал Дрейк,стремительно выходя в соседнюю комнату.

В дверь номера постучали.

– Это Дейл, – сказал Мейсон. – Впусти его, Делла.

Секретарша открыла дверь и сказала:

– Прошу вас, входите, мистер Дейл.

Чарлз Уитмор Дейл, казалось, чувствовал себя не в своейтарелке.

– Доброе утро, мистер Мейсон, – сказал он. – Доброе утро,мисс Стрит. Кажется, я нахожусь в довольно незавидном положении.

– Садитесь, – пригласил Мейсон.

– Благодарю вас, – сказал Дейл.

Он обвел взглядом комнату с диктофонами, портативнымипишущими машинками и юридическими книгами.

– Походная штаб-квартира, – пояснил Мейсон.

– Должен сказать, что вы продвигаетесь вперед довольнобыстро, – заметил Дейл.

– Я всегда так работаю.

– Признаюсь вам, Мейсон, вы опередили меня на целый переход.Я не могу поспеть за вами.

– Разве вы пытаетесь догнать меня? – спросил Мейсон.

– Ну, я думаю, вы согласитесь, – сказал Дейл, – что у менябыли все основания считать Моора растратчиком.

Мейсон закурил сигарету:

– Не понимаю, почему вы могли так считать.

– Представьте, ваш служащий, – сказал Дейл, – исчезает безвсяких объяснений, причем в кассе обнаруживается недостача в двадцать пятьтысяч долларов. Что вы тогда должны подумать?

– Это одна из слабейших косвенных улик, – сказал Мейсон. –Она может служить основанием для розыска, но не для голословного обвинения.

– Но примите во внимание другие обстоятельства, – волновалсяДейл. – Моор плыл с нами на одном корабле под вымышленной фамилией, и вы пришлико мне с предложением вернуть двадцать тысяч долларов…

– Прошу прощения, – перебил его Мейсон, – но я ничего непредлагал. Я задавал вопросы, что было мною особенно подчеркнуто.

– В конце концов, это одно и то же, – настаивал Дейл.

– Как юрист, я с вами не согласен, – сказал Мейсон. – Но этоваше дело.

– Я пришел сюда не спорить, – сказал Дейл. – Я долженпризнаться, своим заявлением я поставил себя в трудное положение. Так что, еслимиссис Моор захочет воспользоваться им…

– Она захочет, – сказал адвокат.

– Вы хотите сказать, она подаст на меня в суд?

– Вот именно.

– Но ведь формально, мистер Мейсон, я не обвинял миссис ни вчем, я говорил о ее муже, ныне покойном.

– Однако вы сказали, что найденные деньги похищены укомпании «Продактс Рифайнинг». Теперь оказалось, в растрате виновен вовсе неМоор, а ваш родственник.

– Тогда какого же черта Моор исчез таким странным образом? –спросил Дейл.

Мейсон пожал плечами.

– Вы не облегчаете мне дело, – сказал Дейл.

– А вы рассчитывали на это? – спросил адвокат.

– Ну, я думал, встречу разумное отношение.

– Я всегда стараюсь быть разумным.

– Послушайте, – наконец решился Дейл. – Мне не хочетсяобнародовать тот факт, что растратчиком является Руни. Это подорвет мой престижв глазах акционеров компании. Следовательно, мне придется покрыть недостачу.

– Рад слышать, – сказал Мейсон.

– Финансовая структура нашей компании такова, что… Впрочем,это довольно сложно.

– Я так и думал.

– Мне хотелось бы уладить дело с миссис Моор, – сказал Дейл.

– На какой основе?

– Я не думаю, что мое заявление нанесло большой ущерб делумиссис Моор, но я готов взять на себя выплату вашего гонорара и думаю, этобудет разумное соглашение.

Мейсон улыбнулся:

– Мои гонорары довольно высоки.

– Боюсь, что так, – согласился Дейл.

– Сколько вы готовы заплатить?

– Скажем, пять тысяч долларов.

– Я должен обсудить это с моей клиенткой, – сказал Мейсон.

– А сразу вы не можете мне ответить?

– Думаю, моя клиентка согласится на сумму не меньше чемдесять тысяч долларов.

– В качестве вашего гонорара? – удивленно спросил Дейл.

– Допустим, пять тысяч долларов пойдут на уплату моегогонорара, а остальные – на покрытие прочих расходов.

– Но ведь она не настолько бедна, – сказал Дейл.

– Из-за сложившихся обстоятельств и вашего интервьюследствие задержало ее деньги в качестве улики.

Дейл резко поднялся и направился к двери. Остановившись наполдороге, он повернулся к Мейсону.

– Десять – это слишком много, – сказал он.

Адвокат сказал:

– Очевидно, мистер Дейл, когда я пришел к вам с предложениемвернуть часть денег, вам уже было известно, кто такой Ньюберри. В дальнейшем,из замечания мистера Руни, я узнал, что у трапа Моора должны были встретитьсыщики и арестовать его. Это явилось бы большим унижением и для миссис Моор, идля ее дочери. Принимая все это во внимание, я не нахожу сумму в десять тысячдолларов высокой.