– Не понимаю, о чем ты. Извини, мне пора, – ни один мускул не дрогнул на его лице, только в груди стало холодно.

– Думаю, отец был прав. Байрок выбрал не того сына, – задумчиво произнесла Анна ему в спину, и Лектус чувствовал, как она смотрит ему вслед, ожидая, что он остановится, обернется, спросит. Ее фраза явно была заранее заготовленной, и момент для произнесения тщательно выбран. И потому Лектус словно увидел ее разочарование, видел, как мстительно блеснули ее глаза – он знал ее так хорошо, что мог угадать ее поведение.

В питомнике подождут.

– Лектус.

Мальчик остановился в дверях небольшой гостиной, где в это время его мать играла в карты с живущими при дворце дамами. По глазам матери было заметно, что она выигрывает. Она на мгновение остановила взгляд на сыне, потом положила карты и махнула рукой, очищая зал от посторонних.

– Что с тобой? Ты бледен, – Электра не стала к нему подходить, только внимательно рассматривала. – Ты должен быть на Выпускном, это важно для тебя, ведь отобранные тобой будущие Правящие станут служить тебе и твоей власти.

– Мама, у меня были братья? – спокойно спросил Лектус, не позволяя себе сорваться.

Она некоторое время молчала, все так же пристально глядя на сына.

– Когда я появилась во дворце, твоему старшему единокровному брату было два года, его мать была обыкновенной особью с фабрики. Потом у меня родился Тедис, а через полтора года ты.

– И Ксения, – холодно напомнил Лектус, хотя знал, что это бесполезно. – Отец выбрал меня.

– Да, когда тебе исполнилось три, Байрок объявил тебя Принцем. Твои братья были устранены, мать старшего мальчика покончила с собой в тот же день.

– А ты не решилась? Или Тедис для тебя ничего не значил? – Лектус сжал кулаки, глядя мимо женщины, его родившей.

– Я стала женой твоего отца, Правящей, – ответила она, и мальчик заскрежетал зубами.

– Тебе было все равно, кого из нас выберет отец, лишь бы не старшего брата, иначе ты бы не заслужила Посвящение? – холодно спросил мальчик, хотя внутри него бушевал гнев.

– Правящие не любят, сын, – тихо ответила Электра, вставая, – а, значит, не испытывают боли. С тех пор, как я родила тебя, у меня не было другого пути.

– Меня и Ксению, – упрямо вставил Лектус, отказываясь принимать то, что говорила его холодная, равнодушная мать. – Ты знаешь, что она помнит тебя? Помнит такой, какой ты была до нашего трехлетия? А я не помню.

– Лектус, тебя ждут твои обязанности, – мать подошла к нему и положила на плечо тонкую руку. – Иди.

Он кивнул, делая шаг назад: он не привык к прикосновениям матери.

– Лектус.

– Что? – он обернулся.

– Будь осторожен.

Мальчик передернул плечами и вышел, тихо затворив за собой дверь.

– Мой Принц.

– Это опять ты?!

– Ваш отец и госпожа Анна прошли к питомнику. Они просили передать, что будут ждать вас там, – Страж трясся как плохо натянутый парус под порывами ветра.

– Идем, – Лектус быстро пересек коридор, спустился во двор и вскоре уже шел по мощеной дороге вдоль стен к зданию питомника, где взращивали новое поколение Правящих, которые однажды присягнут Лектусу. Стражи нижних чинов, производители, капитаны кораблей, торговцы, ремесленники, снабженцы… Все они выйдут из ворот питомника и будут служить Лектусу до самой его смерти. А она настанет очень и очень нескоро.

Он увидел отца и Анну сразу, как свернул к зданию. Они разговаривали в стороне, окруженные отцовской свитой. У стены в линию построены выпускники, одетые в одинаковые брюки и рубашки, вторым рядом стояли детеныши женского пола. Их выберут себе те парни, на которых укажет рука Принца. Все просто и легко. Они создадут очередные семьи, у них будут дети, возможно, когда-то они дослужатся до высших чинов, получат владения, где они смогут построить дом, фабрику, наймут Снабженцев – и станут богатой семьей. И никто уже не вспомнит, что когда-то их забрали у диких или у особей с фабрики.

В обществе Правящих у всех был шанс стать кем-то, даже Правителем, если этот кто-то будет обладать большим запасом еды, чем семья Байрока, большим количеством живых душ. Только это имело значение, ведь если придет мор, если опять случится война, в которой самыми первыми гибнут именно особи с фабрик, то Правитель должен накормить, пригреть – а затем помочь восстановить хозяйство. Семья Лектуса много веков шла к этому – и уже триста лет никто не мог оспорить их право на верховную власть.

– Наконец-то, – как всегда недовольно проговорил отец, когда Лектус приблизился к нему и Анне. – Мы уже заждались.

– Зато мы провели время за приятной беседой, – улыбнулась девушка, глядя на Лектуса. – Я рассказывала ему о странных существах, что живут в твоем «зверинце». Удивительно, но оказалось, что твой отец никогда там не был! – очень естественно воскликнула Анна, но Лектус видел, что все это умелая игра, которую не различить ни Байроку, ни его свите. – Думаю, тебе стоит пригласить его на экскурсию. Как вы считаете, Правитель? – она обернулась к Байроку, посмотрев на него кукольно-невинными глазами.

– Думаю, что мне стоит туда наведаться, но не сегодня, – без особого энтузиазма, больше из вежливости, кивнул Байрок, скучающе глядя по сторонам. – Не думаю, что мне будет там интересно, к тому же многих из уродцев Лектуса я уже имел радость лицезреть.

– Вы не видели самого интересного, – подначила Анна.

– Думаю, пора начинать, – Лектус отвернулся и пошел к выстроенной на солнце шеренге, ощущая, как в груди становится все холоднее.

Она знает. Она откуда-то знает, и теперь не упустит своего.

Лектус чувствовал, как где-то что-то происходит, словно плетутся сети, в которые его хотят поймать. И в виде паука он представлял себе вполне конкретное лицо – красивое, девичье, с черными глазами, которые горят алчностью.

Она уверена, что поймала его. Это было написано на лице Анны, когда она покидала дворец накануне.

– Ко двору прибывает Орак, – с этими словами в учебный класс, где Лектус проводил по два-три часа в день, вошел Смотритель. Принц не видел глаз старика, но был уверен, что в них написан испуг.

Как все легко, можно было бы поаплодировать Анне. Нужно просто внести смуту в «зверинец» Лектуса, впустить туда посторонних – и распахнуть двери в комнату Ксении. И предлогом прекрасно послужит детеныш, убивший сына Орака и не понесший наказания.

– Иди и сделай все, что сможешь, – Лектус поднялся, скосив глаза на учителя, но тот стоял и делал вид, что ничего не слышит.

– Орак прибывает со Стражами, они устроят обыск, – предостерег Смотритель.

– Если что-то случится, ты поплатишься первым, – холодно заметил Принц, хотя понимал, что отец позволит своему сподвижнику обыскать дворец – и тогда они найдут Ксению. Оставалось одно – отдать мальчишку. Но Ксению все равно нужно спрятать.