– В деревне должен быть хранитель, – повторил рыжий.

– К Сварогу, между прочим! – обрадовал всех огромный крестьянин, которого люди называли чаще по профессии, просто кузнецом.

Все, включая Венду и сидящего за стойкой Ярела и Сталку, посмотрели в его сторону.

– Ты – дочь хранителя, – начал нервно верзила, утверждая общеизвестный факт. – Ты разбираешься в зельях.

– И в чудовищах, – вмешался кто-то.

– И в чудовищах, – повторил кузнец. – Никого лучшего мы не найдем в долине, поэтому выбрали тебя. Такова наша воля и воля духов, которые нам указали на тебя.

– Да! Это так! – охотно согласились собравшиеся. Сидящий сбоку Ярел заметил, что крестьяне повеселели, довольные тем, что кто-то, наконец, поднял этот вопрос. Скорее всего, просить о чем-нибудь молодого человека, а к тому же девушку, было старейшинам трудно.

Венда онемела, и скрыть ей этого не удалось. Если кто-то надеялся на то, что она с визгом бросится им на шею, то просчитался.

– Спасибо за ваше доверие, – сказала серьезным тоном Венда, уже спокойно глядя в глаза кузнеца. – Но нет.

Ярел заметил улыбку на губах Ярта, который все время смотрел на макушку Венды.

– Как это «нет»?! – возмутился кузнец, краснея. – Тебя выбрали!

Венда встала из-за стола.

– Нет, – повторила она спокойно. – Выберете кого-то другого.

– Демоны хотят тебя! – кузнец ударил кулаком по столу, а девушка послала ему ненавидящий взгляд.

– Демоны? – прошипела она, гордо вскидывая голову. – А что вы знаете о демонах?

Эта наглость окончательно его рассердила. Он вскочил с лавки и, наклонившись над столом, рявкнул:

– Все знают, хранитель после смерти пришел к тебе, он назначил тебя! И венок твой оборотень выловил! Разве не так?

Краем глаза Ярел заметил, что Сталка застонала и прикрыла рот ладонью. Воин старался не отвлекаться от потока мыслей этих людей, но у него ничего не выходило. Слишком многого он не понимал.

– Неужели так плохо быть хранителем? – прошептал он Сталке.

Менестрель глянула на него таким взглядом, словно он был маленьким ребенком, отвлекающим маму от увлекательного представления.

– Это честь, – ответила она. – Но опасная. Ты клянешься богам, что будешь защищать долину от всех творений ночи, а это значит, что через несколько лет или погибнешь, или так озлобишься, что твое сердце превратится в камень. Ох, бедная Венда!

Тем временем знахарка не выглядела девушкой, что позволит причинить себе вред. Просто стояла со сжатыми кулаками и слегка склоненной головой, молча позволяя старейшинам высказывать свои аргументы.

– Деревня без хранителя беззащитна, ты же знаешь, – довольно спокойно объяснял рыжий, а его жена кивала головой. – Уже сейчас домовые начинают шкодничать, а прошло всего несколько дней с его смерти.

– Олестко вчера говорил, что ночью за окном видел прелестницу, – произнес кашляющий мужчина, который казался Ярелу первым кандидатом на ходячий труп. – Так свободно между избами летала!

– Замолчи, Стоян! – зарычал широкоплечий крестьянин, который, как помнил Ярел, во время праздника ударился головой об колодец. – Не приплетай сюда ночные фантазии Олестко. Девочке время нужно, чтобы подумать. Да, Венда?

Девушка посмотрела на Тинне и вздохнула.

– Послушайте, – сказала она. – Вы требуете от меня слишком многого. Я знаю, что значит быть хранителем, я жила с ним всю свою жизнь.

– Конечно! Потому ты и должна быть следующим.

– Но я не справлюсь! – злобно рявкнула она.

– Тебе так кажется, все мы боимся, – рыжеволосый махнул рукой.

Венда скривилась не то от гнева, не то от отчаяния.

– Нет! – Она покачала головой. – Я не такая, как мой приемный отец. Выберете кого-то другого.

Она развернулась и, к разочарованию присутствующих, быстрым шагом вышла из корчмы.

* * *

Когда упали сумерки, вокруг деревни зажглись фонари. Огненное кольцо должно охранять жителей от леса, или, по крайней мере, немного сравнять шансы. Жир сгорал где-то после полуночи, но этого хватало тем, кто возвращался с вечерних свиданий, из корчмы или с затянувшихся посиделок с соседями. Когда свет гас, деревня уже давно была погружена в сон.

Однако в этот раз кто-то не спал и не побоялся выйти из дома после наступления темноты. Высокая, стройная фигура проскользнула между избами, когда догорели последние фонари. И бесшумно скрылась во мраке.

Молодой человек направил свои шаги в сторону большой поляны возле озера, а потом вдоль берега дошел аж до брода. Мгновение он оглядывался, чтобы проверить, нет ли кого поблизости, но в это время тут царили покой и тишина. Деревня спала, а то, что делалось в лесу, ему не хотелось знать. Линия деревьев с другой стороны озера была окутана теневой завесой.

Он добрался до брода, где черная вода, журчащая по камням, вытекала из озера узким ручейком.

Недолго раздумывая, он зашел в поток и внимательно огляделся. Было темно, мрак развеивал только молочный свет убывающей луны, однако его хватало, чтобы парень без труда мог увидеть очертание своего силуэта в беспокойной поверхности ручья.

И этого сияния ему должно было сегодня ночью хватить. В глубине озера что-то плеснуло.

Он обернулся с внезапно скованным от страха горлом, но ничего не заметил. Никаких русалок, завлекающих прекрасными телами, никаких утопленников, пугающих зелеными лицами. Никакой ряби на воде. На гладкой поверхности мерцал свет луны, а тихий шум ручья казался единственным движением в округе. Ночь была безоблачной, и даже ветер успокоился, ему нечего было гонять по небу.

Парень с облегчением вздохнул и вернулся к поискам. Бродя вдоль берега, он отходил все дальше, оставляя за спиной узкое устье озера и слабо заметные огни последних догорающих фонарей. Снова и снова он уклонялся от веток, нависающих над ручьем, что бежал между вспаханными участками полей, пнями и высокими деревьями.

Парень высматривал хотя бы несколько цветков, застрявших в камнях или траве возле берега.

Он уже держал его в руках. Нужно было только внимательно искать и пристально смотреть. Ведь венок был знáком.

Символом предназначения.

Вода хлюпала вокруг его щиколоток, когда он энергично двигался вперед, отклоняя очередную ветку, нависшую над водой. Где-то вдалеке прокричала сова. Ярко светила луна, серебря пейзаж. Вечно бегущий ручеек сворачивал и скрывался в лесу, успокаивающе журча.

Напрягая до предела глаза, маленькая человеческая фигурка неуверенно остановилась. Парень еще раз огляделся, но ничего из того, что искал, не нашел, стиснул кулаки и медленно ступил в темноту между деревьями, куда убегал ручей.