— О нет, тогда он не видел никого, Кроме этой Иды Перл, — с горечью произнесла Гвендолин. — Извини, Вероника, но, если ты не возражаешь, мне бы не хотелось говорить на эту тему. Все это касается только меня, и просто надо попытаться пережить случившееся… Только не дай Бог, чтобы кто-нибудь еще пришел к такому же выводу, как ты! Я и не подозревала, что мое поведение столь очевидно.

— Да нет же! — заверила ее Вероника. — Просто мне очень хорошо известно подобное состояние, вот и все.

— Мне спокойнее, когда все вокруг думают, будто мое сердце разбито из-за Оскара, и не догадываются о правде. Даниел скоро уедет отсюда. Сегодня прибыл новый управляющий студии. Как только он примет дела, Даниел будет лишь время от времени инспектировать нас.

— Он уезжает? — удивленно переспросила Вероника. — Странно! А он ничего не сказал мужу о том, что хочет прервать срок аренды дома. По-моему, Майкл даже говорил что-то совершенно противоположное о намерениях Хартли.

Гвендолин пожала плечами.

— Откуда мне знать? Возможно, он хочет, чтобы в доме поселился Людвиг Кушинг — это наш новый управляющий. А еще будущий зять и компаньон Хартли. — Она помолчала какое-то время, затем, не поднимая головы, попросила: — Только никому ничего не говори… о нем, хорошо? Даже Майклу. Обещаешь?

Слезы подступили к ее глазам, когда Вероника положила ладонь на ее руку и твердо сказала:

— Можешь мне верить, Уинетт. Я отлично помню, что чувствовала, когда влюбилась в Майкла и считала, что он на меня даже внимания не обращает. Мне кажется, я бы просто умерла, если бы кто-нибудь ненароком обмолвился о моих чувствах к нему. Обещаю, я ничего никому не скажу, и Майклу в том числе. Но знаешь, может быть, все не так плохо, как тебе кажется, — задумчиво добавила она. — Когда вы были у нас, я успела заметить, насколько он внимателен к тебе. К тому же он не отправился провожать Иду Перл, хотя она чуть ли не напрашивалась на это, а остался у нас, даже помогал убирать посуду.

— Даниел очень вежлив, — ответила Гвендолин. — А что касается Иды, то он просто не стал еще больше огорчать беднягу Гилбрайта.

Ей не хотелось, чтобы подруга подавала ей надежду, не хотелось снова верить в то, чего и быть не может. Кроме того, даже Вероника не знала всей правды. Потому что случившееся пять лет назад Гвендолин отнесла к прошлому, которое никогда и ни с кем не обсуждала.

— Пожалуй, мне пора возвращаться на работу, — сказала она, поднимаясь. — Передавай мои поздравления Майклу. Я искренне рада за вас!

— Вот и замечательно, потому что мы собираемся просить тебя быть крестной, — ответила ей Вероника с улыбкой. Но когда она смотрела, как Гвендолин, понурившись, выходит из кафе, улыбка на ее лице уступила место тревоге. Бедняжка Уинетт, как хочется чем-нибудь ей помочь!

После приезда Кушинга между Гвендолин и Даниелом словно пролегла пропасть. Возможно, было вполне естественно, что Харт предпочел отступить в сторону, позволив Людвигу самому заняться управлением компании. Но все же Гвендолин испытывала почти невыносимую боль каждый раз, когда обращалась к Даниелу с каким-нибудь вопросом, а он неизменно отсылал ее к новому начальнику.

Девушка также заметила, что теперь, разговаривая с ней, он останавливается в нескольких футах, тогда как раньше не раз подходил настолько близко, что тела их почти соприкасались. Как часто в такие моменты ей приходилось подавлять в себе неистовое желание дотронуться до него, насладиться пусть самой краткой физической близостью с ним! И она испытывала глубокое и искреннее презрение к самой себе за такую несдержанность. Но теперь необходимость контролировать свои действия и слова понемногу начинала исчезать, ведь Даниел все реже и реже подходил к ней, останавливаясь все дальше и дальше.

В последний день своей работы в офисе Даниел объявил, что намеревается уехать раньше, чем собирался, — часа в два. По его словам, он решил отдохнуть несколько дней и хочет провести их вместе со своими родителями.

— Моя сестра с семейством прилетела погостить из Оттавы. Я почти не виделся с ней с тех пор, как она вышла замуж.

— И с племянниками наверняка тоже, — со вздохом предположила Гвендолин. Она всегда жалела, что у нее нет ни братьев, ни сестер, и завидовала Даниелу, у которого такая большая семья.

— Да, и с ними, — коротко подтвердил он, и невольная улыбка тронула его губы.

Гвендолин почувствовала, как при виде его ласковой улыбки что-то затрепетало в самой глубине ее души. Она была потрясена, догадавшись, что яростно ревнует к этим неизвестным ей людям, детям и взрослым, видя любовь, которую он испытывает к ним.

Она всячески старалась поскорее покончить в этот день с ланчем, чтобы вернуться в офис задолго до двух часов и успеть до отъезда Даниела насладиться хоть несколькими минутами его присутствия. Так нищий бережно собирает свои жалкие медяки.

Однако когда она, запыхавшись, влетела в приемную, вышедший ей навстречу Кушинг сообщил, что Даниел уже уехал.

Гвендолин была рада, что стоит, опустив голову, и Людвиг не может увидеть отчаяния, появившегося на ее лице.

— Я вот тут подумал, — услышала она его неуверенный голос, — не посоветуете ли мне, как лучше проводить свободное время в вашем городке… Я уже не в том возрасте, чтобы посещать дискотеки и прочие заведения подобного сорта, но еще не готов вступить в когорту почтенных старцев с трубками в зубах и со шлепанцами на ногах. К тому же я здесь еще никого не знаю.

— Я могла бы познакомить вас кое с кем, если вы не против, — не раздумывая, предложила Гвендолин, искренне сочувствуя молодому человеку. — Я иногда встречаюсь с друзьями в одном баре, обычно по пятницам. Если вы готовы пойти туда…

— А вы уверены, что я не буду лишним?

— Совершенно уверена, — ответила Гвендолин.

— Тогда, может, перейдем на «ты»? — предложил Людвиг, и Гвендолин, сочтя это вполне возможным, кивнула.

Честно говоря, меньше всего на свете ей хотелось показываться сейчас на людях. Но ведь не будет ничего хорошего, если она запрется у себя дома и предастся хандре из-за того, что ей никогда не достанется единственный желанный мужчина. Кроме того, уже пора повидать приятелей и убедить их, что она не собирается проливать слезы по Оскару.

Тому никогда не нравилась ее привычка изредка встречаться с друзьями в баре. Он с неодобрением относился к разношерстной толпе молодых людей, в основном одного с Гвендолин возраста, которые любили поужинать вместе в пятницу вечером…

Когда Кушинг предложил заехать за ней, Гвендолин готова была отказаться. Но затем передумала, решив, что будет намного проще, если они подъедут к бару вместе, — по крайней мере, не придется рисовать ему схему с пояснениями.

Вечером, когда она рассказала родителям о своих планах, мама бросила на нее задумчивый взгляд.

— Как жаль, что Даниел так скоро уехал. Он показался мне очень приятным человеком. — И что-то такое было в тоне, которым она произнесла эти слова, от чего волосы на голове Гвендолин чуть не зашевелились.