– Телефон участкового?

– Вот, – Кораблев положил перед ним на стол листок с цифрами и именем.

Беркутов набрал номер.

– Добрый день, Игорь Сергеевич. Старший следователь следственного комитета Самары Беркутов Егор Иванович. Меня интересует село Репьевка, Речная, один. Не в курсе, проживает ли там в данный момент Шилова Наталья Борисовна? Возможно, не одна. Вот как… давно? Я понял. Нет, задерживать не нужно, присмотрите за ними. Нет, не преступники, скорее, ценные свидетели. К вам выезжают мои сотрудники. Старшим прибудет следователь Кораблев. Спасибо.

– Кого с собой брать?

– Возьми Долгова, ехать всей группой смысла нет. Участковый базируется в райцентре, но его сын соседствует с домом Шиловой в Репьевке. Созвонитесь на подъезде к месту, вас встретят. Все, удачи.

– Там Шурка? С ней? – Лиза утвердительно качнула головой.

– Да. Нашли, куда скрыться. В селе все на виду!

– Это говорит о том, что Шурка – не убийца! Он чего-то испугался, а эта Шилова ему помогает прятаться. Не от вас, от убийцы… наверное, – упрямо заявила Лиза, а Беркутов с удовольствием смотрел на ее раскрасневшееся личико.

Тем поздним вечером, когда Никита привел ее, немного испуганную и смущенную к ним домой, Галина с ходу расставила все по местам – дочь его, Беркутова, а значит, наша. Плюшки, чай – накормить в первую очередь! Выслушать, понять, помочь, если нужно, следом. Порядок действий не нарушать, так как девочка еще не освоилась, с расспросами не торопиться, дать ребенку прийти в себя. Все эти команды Беркутов прочел в одном лишь взгляде на него жены, молча согласился и принял. Оказалось, все правильно. Волшебные маковые булочки сделали свое дело – Лиза на глазах оттаивала, исчезло беспокойство и настороженность. Через несколько минут она уже четко рассказала о том, что произошло, и изложила свои мысли по этому поводу. Убедившись, что никто арестовывать ее друга не торопится, окончательно расслабилась и стала отвечать на вопросы Галины о детстве, учебе и семье Огореловых. Беркутов тогда подумал, что Лиза словно торопилась выговориться.

Домой вызвался отвезти ее Никита, вернувшись, поделился сомнениями, что как-то Лиза одинока, что ли, неприкаянна. Возмутился даже – что, мать с ней не общается толком? Как-то странно Лиза, мол, выразилась – у каждого своя жизнь. Как это? В одной семье, пусть из двух человек, но тем общих нет? Интересов? Со всей прямотой тут же заявил – не было бы в его жизни Ксюты, замутил бы с Лизой. Получив от матери смачный шлепок пониже спины, улыбнулся лукаво и скрылся за дверью своей комнаты. Вскоре оттуда донесся его бас, с пониженным на два тона уровнем громкости – лепеча оправдания, объяснял подруге, почему останется ночевать в родительской квартире.

Беркутов порой его не понимал – почти пять лет морочит голову девушке: и жениться не женится, и бросить ее «воспитание не позволяет», как отшучивается сам Никита. Галина на его, Беркутова, сомнения на этот счет лишь улыбается. «Любви там нет, Егор, удобно вместе, вот и живут. Влюбится, башню снесет, сразу окольцует девушку. Только не Ксюту», – уверяет она.

Глядя сейчас на Лизу, в задумчивости листающую распечатки звонков Огорелова, Беркутов представил вдруг их рядом – Никиту и свою дочь. И вздохнул мечтательно.

– Мама как? – он взял у нее листы и положил себе на стол.

– Мама? А… нормально. То есть переживает, конечно, за Шведова. Я Ларису почти не знала, но все равно жалко – вот так влюбишься, а он зверем окажется!

– А ты не торопись замуж вот так, сразу. Узнай человека получше. Парень есть у тебя?

– Можно сказать, есть. Или нет. Познакомилась на днях…

– Не слышу энтузиазма… Что-то не так?

– Да все не так! Если бы неделей раньше или потом когда-то. А тут – как раз в день убийства немки первый раз его под окнами квартиры мы его засекли.

– Мы?

– Мама, Шурка… вечером это было. А утром я, можно сказать, ему на руки упала, когда споткнулась. А теперь он за мной ходит как привязанный. Говорит – понравилась.

– И что тебя не устраивает? Парень ухаживать пытается.

– Не чувствую я ничего. Он как рыбка декоративная в аквариуме – красивый, холодный, глаз косит на тебя, но – за стеклом. Понимаешь? Вроде, слушает тебя, даже вопросы задает, а мыслями где-то далеко. Вот с Никитой вашим в машине… – она замолчала.

– Так что там с Никитой? – Беркутов с удивлением заметил, как потеплел взгляд Лизы.

– Хороший парень, вот что! Повезло Ксюте. Я пошла, – вдруг заторопилась она, пряча взгляд.

– Зовут-то твоего парня как?

– Герман. Волошин Герман. Он из Прибалтики, из Каунаса, говорит слегка с акцентом. У них с отцом гостиничный бизнес, собираются открываться здесь. Говорит, приехал на разведку. Все, я ушла. Когда привезете Шурку, арестуете сразу?

– Давай не будем торопить события. Для начала его нужно найти. Маме привет. Нужна будет помощь – пусть обращается, помогу.

«Герман из Прибалтики… – подумал Беркутов, пытаясь понять вдруг возникшую тревогу. – Это что, отцовская ревность проявилась вдруг, аж сердце защемило? Какой-то чужой мужик возник в жизни дочери… а сам-то ты ей кто? Не чужой ли?»

Вздохнув протяжно, вот оно пока как… неопределенно, он вспомнил вдруг о Карташове. Найдя в контактах его номер, нажал вызов.

– Сергей Сергеич, приветствую. Есть новости? Да, понял. К вечернему чаю непременно буду. Ну, раз Галина настаивает… – рассмеялся он: его жена никак не хотела пропустить ни капли информации, заманивая старика к ним домой, чтобы тот не приезжал отчитываться к нему в отдел.

Алена вчера на автомате съездила по адресам, показала клиентам помещения, один сразу же изъявил желание оформить договор найма, что ее обрадовало – деньги заканчивались, а процент со сделки начальство выплачивало сразу. Правда, второй клиент, точнее, клиентка, сорвалась – площадь помещения оказалась велика для ее магазина. Вот же люди, бизнес свой открывают, откуда-то средства находятся, как у этой, с виду невзрачной женщины примерно ее, Алениного, возраста. Она задала вопрос, что именно та собирается продавать, на что та ответила коротко: «Хенд-мейд». Алена лишь после того, как расстались, сообразила: ей нужно помещение на пешеходной улице, где летом полно туристов. Пролистав базу, нашла! Втиснутый между двумя старинными купеческими особняками одноэтажный домик на местном Арбате, то есть на Панской, из которого недавно съехали арендаторы, как нельзя лучше подходил под такой магазинчик. Она даже не стала говорить ничего начальству, обозначив в базе этот объект меткой «на просмотре», и набрала номер рукодельницы. В том, что та сама творит красоту своими руками, не сомневалась. Они встретились у домика, женщина, едва переступив порог, восхищенно заохала, уверила, что это – то, что нужно. Но, узнав цену аренды, приуныла. К сожалению, Алена ей ничем помочь не могла. Обещав придержать помещение до следующего дня, закрыла на замок дверь и, распрощавшись с клиенткой, пошла по направлению к офису агентства. Доковыляв до перекрестка (нога еще ощутимо болела), обернулась и увидела, что женщина все еще стоит у домика.