– Возможно, эта Клара – немка? Имя вполне даже, – Беркутов взял еще одну распечатку. – А это что за письмо?

– Тоже от Эриха фон Эрбаха, от пятого июля этого же года: «…забери девочку, Зигфрид, пока не случилось беды… обратись к доктору Эрике Кляйн, она вам поможет. Я даже не знаю, под каким именем записали ребенка! Станьте моей дочери крестными родителями – ты и Гертруда».

– Я пока ничего не понимаю, Сергей Сергеич. Поясните.

– Тогда по порядку. По паспорту Марта Эрбах родилась в Штайнхёринге двадцать первого апреля сорок второго года. То есть получается, еще в марте, двадцать второго, Эрих Эрбах пишет письмо из Гродно, что мать Марты на большом сроке беременности, а через месяц та в Германии рожает девочку. Ну, допустим, она легко перенесла дорогу… А дальше начинаются загадки – больше о Кларе упоминаний нигде нет, сам Эрих, похоже, возвращается в Гродно – вспомните, он пишет Зигфриду оттуда в июле, чтобы забрал ребенка себе. Вопрос – откуда нужно его забрать, пока без ответа. От родителей? Сомневаюсь. Скорее всего, Эрих поместил девочку в лечебное учреждение, раз упоминает некоего доктора Эрику Кляйн. Да еще и не знает, под каким именем дочь находится в этом учреждении!

– Кстати, а Зигфрид Гаубе почему был не на фронте в это время? – перебил Беркутов.

– О том не ведаю… Так вот. Узнать, кто мать Марты, на сей день представляется мне невозможным. Кроме имени, мы ничего не знаем. Хотя… еще то, что она имеет какое-то отношение к медицине, помогая в госпитале Эрбаху. Определенно, она либо русская, либо немка, проживавшая на территории Советского Союза на момент вторжения гитлеровской армии. А попытаться выяснить, где девочка Марта находилась от рождения до того момента, как ее забрала к себе семья Гаубе, можно. Этим и занимается Курт.

– Егор, а что, если попросить Матвея Роговцева помочь поднять военные архивы в Гродно? У него по всей территории бывшего союза свои люди, – Галина задумчиво посмотрела на его мобильный телефон. Беркутов хорошо знал этот взгляд – мысли жены работали сейчас в одном направлении: добыть информацию для будущего романа любой ценой.

– Хорошо, я позвоню ему. Только, господа хорошие, все то, что вы мне наговорили, каким образом может помочь в расследовании убийства Марты Эрбах здесь и сейчас? Все это – дела минувших дней! – высказался он и замолчал под удивленными взглядами двух пар глаз. – Что не так?

– Беркутов, тебе ли не знать, что за многими преступлениями тянется хвост из прошлого! – Галина с возмущением постучала рукой по стопке распечаток.

– Да уж, Егор Иванович… вы как бы не впервые… гмм… пользуете историю в своих милицейских нуждах! – витиевато припечатал Карташов, осуждающе покачав головой.

Беркутов молча набрал номер Роговцева.

* * *

Лиза вышла из здания университета и сразу же попрощалась с сокурсницами. Затылком чувствуя их завистливые взгляды, не оборачиваясь, прямиком направилась к Герману. Тот тут же поспешил навстречу ей.

Она сумела взять себя в руки, чтобы не дернуться как дикарка от его легкого поцелуя в щеку, хотя очень хотелось – таких, открытых взору кого попало нежностей, она терпеть не могла. Объяснить себе, что же так отталкивает в новом знакомом, она пыталась еще утром, когда он подвез их с матерью к следственному комитету. Герман вел себя безупречно галантно по отношению к родительнице, да и к ней, Лизе, попрощался вежливо, коротко сообщив, что позвонит позже. Когда она, поднявшись на крыльцо здания, оглянулась, машина Германа уже заворачивала за угол.

И все-таки Лизу не покидало ощущение, что тот банально следит за ней. Только вот зачем?

– Лиза, почему ты все время мыслями где-то далеко? – Герман открыл дверцу автомобиля со стороны пассажирского сиденья.

– Да… зачет скоро, а тут эти проблемы… – соврала она, но тут же вспомнила, что и правда, зачеты на неделе перед майскими праздниками, да не по одному предмету!

– Это как-то связано с вашим визитом в полицию? – Герман плавно выехал с университетской стоянки.

– В общем да.

– Может быть, поделишься, что тебя беспокоит? Я человек посторонний, могу лишь выслушать, что тебе, похоже, сейчас и необходимо.

– Не знаю… возможно, ты прав. Свежий взгляд не повредит. Хорошо! Поехали куда-нибудь в тихое место, – решилась она.

«Почему нет? Герман сегодня здесь, завтра уедет к себе. Что ему до наших дел? А выболтаться мне нужно. Что ж, пусть поработает «случайным попутчиком»! – Лиза почувствовала облегчение. Думать постоянно о Шурке, о его загадочном поведении, ну никак ему не свойственном, о влюбившейся в Шведова матери, о Беркутове, убийстве престарелой немки, пережевывать факты и делать выводы в одиночку стало невмоготу. Все ее близкие вдруг поменяли свой статус по отношению к ней, Лизе. Друг Шурка, которому она доверяла как себе, врет, да еще и в бегах. Мать, хотя и не проявляя особенной нежности, всегда интересовалась Лизиными делами, порой вызывая раздражение занудными нотациями. А со вчерашнего дня ее будто подменили – понятно, что думает только о Шведове и его проблемах, но никак не о ней, родной дочери. Не хватало Лизе Нелли, Шуркиной матери, но та прилетает из Берлина только завтрашним рейсом. Пожалуй, на сегодняшний день искреннюю заботу Лиза почувствовала лишь в доме отца. Если бы она узнала его и Галину Михайловну раньше, то сейчас бы направилась к ней на исповедь… «Ладно, сойдет пока и Герман!» – окончательно успокоившись, покосилась на него она.

– Рассказывай, – Герман, дождавшись, пока официантка унесет грязную посуду, разлил из чайника ароматный напиток по чашкам и пододвинул ближе к Лизе блюдо с крошечными пирожными.

Они устроились в почти пустом зале швейцарской кондитерской, где кроме сладостей подавались и пирожки с мясными начинками. Лиза была здесь впервые, обычно перекусывали они с девчонками в залах фастфуда, даже не заглядывая за стеклянные двери дорогих кафе.

– Хочется – слушай. Учти, напросился сам! – Лиза с насмешкой посмотрела на Германа, но, заметив, что тот серьезен, смутилась. – Все началось с убийства в съемной квартире, где я подрабатывала горничной. Убили немецкую старушку, ничего не украли, в общем, мотив неясен. И началось… Следователь оказался моим родным отцом, мой друг детства стал мне врать, матушка влюбилась вдруг в хозяина этой квартиры.

Лиза замолчала, глядя на вытянувшееся от удивления лицо Германа.

– Ничего не понял!

– Так это вкратце… Фрау Марту нашла я. Утром рано пришла приготовить ей завтрак, а она лежит с проломленной головой в спальне на коврике. Вызвала полицию и позвонила маме.

– А мама здесь при чем? Ты – взрослая девочка.

– Она курирует эту квартиру от агентства «Ситиленд». А я временно замещала горничную, мама же и попросила меня, пока не найдут девушку на постоянную работу. Поскольку по-немецки не понимаю ни слова, я попросила своего соседа Шурку Огорелова побыть у нас переводчиком – он учится на инязе. Он почти целое воскресенье провел с гостьей, вечером мы втроем ужинали, фрау Марта рассказывала о своей жизни в Германии. Оказалось, в Россию приехала, чтобы отыскать каких-то родственников.