Спускаясь по лестнице, остановилась, прислушиваясь к звукам на кухне. Антрус и Вик о чем-то спорили. И в моих интересах – узнать предмет их спора прежде, чем они заметят мое присутствие. Вдруг они решают, скормить ли меня крокодилам или бросить акулам?

– … Авигдор, ты же понимаешь, что вам надо быть осторожными. Мало того, что Буният будет заметен с дальнего расстояния, вы наверняка привлечете внимание протозанщиков на стимфалийских крылатках, что патрулируют небесные просторы. Ты думаешь, почему коврами сейчас почти не пользуются?

– А защита? – вставил Вик. – Его нити пронизаны магией, рассеивающей внимание. Великий Шахрияр использовал его, чтобы незаметно подкрадываться к врагам с тыла. В прочем, однажды он залетел на нем в свои покои и увидел, как его жена наслаждается «общением» с рабом…

– Он же такой старый, ему больше тысячи лет! Развалиться еще по дороге… – слова пророка прозвучали неуверенно как отговорка.

– Да конечно! – прервав бубнящего Антруса, в запале выкрикнул Вик. – Признай, тебе эта старая тряпка дороже меня!

– Да ты же вечно…

Пророк подхватил тон голоса парня, и уж точно разразился очередной семейный скандал, если бы не я: громко кашлянув, сообщила мужчинам о своем присутствии. Вик повернул голову в мою сторону и, в ту же секунду покраснев, как рак, уткнулся взглядом в стол. Даже щеки Антруса покрыл легкий румянец, а его золотистые глаза забегали по углам, лишь бы не смотреть на мои ноги.

– Мария, – мужчина посмотрел мне в глаза так, как если бы хотел втолковать что-то жизненно необходимое, – ты забыла надеть… нижнее платье.

– А обязательно? – нахмурила лоб в поисках оправдания, чтобы не идти обратно. – Вы его видели? Бесформенное и неудобное! Я его не надену!

Уперла руки в бока для большей убедительности.

– Ясно… – протянул пророк, потирая подбородок. – Прости, я даже подумать не мог, что платье придется тебе не по вкусу. Оно хоть и простенькое, но по последней моде.

– А в таком наряде тебя за гетеру примут… – смущенно пробурчал Вик, на что получил от Антруса увесистый подзатыльник.

– Что это за выражения, Авигдор?! – глаза пророка недовольно вспыхнули, намереваясь в праведном гневе выжечь дыру на черноволосом затылке.

– А что я?! – рывком повернул голову парень. Видимо, затрещина привела его в чувства. – Не я оделся, как…

Вик, кивнул на меня, но предусмотрительно осекся: по всей видимости, воришка не горел желанием снова получить нравоучительный тумак.

– А что это за… – вопрос отпал сам собой, как только я увидела свое отражение в зеркале. Мало того, что хлопковые штаны просвечивали, так еще и шнуровка на поясе, плавно переходившая в разрез, делила зеленую юбку пополам. Очевидно, что выглядела я двусмысленно, даже по меркам моего мира.

Понимание отразилось на моем лице, вместе с издевательским проигрыванием бровями – лицо Вика тоже отразилось в зеркале.

– Где мои вещи? – резко развернувшись, с нажимом спросила я.

– Поздно, – как ни в чем не бывало хрустнул яблоком Вик. – Ранават их уже загнал какой-то богатой даме. За хорошенькую суму. Вот.

На стол звонко шлепнулся мешочек, затянутый красным шнурком.

– Ну, блин, – рухнула на стоящий рядом стул, и, с досадой шлепнув себя по лбу, опустила голову на стол. Пережившая все заключения сумка из синтетической ткани, сейчас преданно грела мой бок через льняную ткань рубашки. Только ты у меня осталась, моя крошка…

– Я бы мог применить магию, но… – воодушевляющее начало испортило продолжение: – моя энергия созидания и преобразования сейчас нестабильна, ровно, как и мой облик. Это может быть опасно.

– О! – Вик махнул рукой, с поднятым указательным пальцем, будто бы о чем-то вспомнил. – Дай-ка!

С этими словами местный ворюга сдернул с моего плеча единственное напоминание о Земле.

– Эй! – возмутилась я, схватив свою прелесть за ремешок.

– Да погоди ты, – Вик запустил руку в недра моей поклажи и выудил оттуда стеклянный шар размером с кулак. Может, чуть больше. – Вот!

Золотистые глаза в обрамлении белых ресниц удивленно округлились.

– Как…

– Как это там оказалась? – перебила я пророка, больно ткнув парня в бок. Решил нажиться за мой счет, контрабандист!

– Нашел его в покоях Старого Быка, – парень скривился от моего тычка, но сумел без запинки ответить на так и не прозвучавший вопрос пророка.

– Вик!

Я даже зажмурилась, ожидая очередной всплеск сердитых отповедей. Но вместо этого услышала смех облегчения и звуки приглушенных хлопков. Открыла глаз, уточнить: Не пинает ли пророк уже бренное тело парня, торжествующе хохоча? Нет, все оказалось проще и милее: Антрус горячо обнимал Вика, в порыве чувств, хлопая по спине, будто он добыл ему золотое руно.

– Ты же мой… чертяка! – пророк потрепал парня по голове и аккуратно забрал у того сферу, и медленно положил ее в плетеную корзинку на столе: среди красных яблок оно смотрелось странно. – Зачем было так рисковать ради этой безделушки?

– Пожалуйста, – с видом победителя воришка уселся на стул, закинув ногу на ногу.

Бегала взглядом от пророка к Вику и обратно, в надежде понять, что за фигню я таскала у себя в сумке. Надеюсь, ничего радиоактивного?

– Что это…? – села напротив раздувшегося от самодовольства парня, и взяла яблоко максимально дальнее от мерцающего в солнечном свете шара.

– Это… – Антрус бережно взял сферу тонкими пальцами и повернул к свету. Свет отражался от нее, как от огромного граненого алмаза. Маленькие радуги играли на поверхностях. И это… успокаивало. Мне даже стало как-то все равно куда и в чем идти. Хотелось сесть в скрипучую кресло-качалку и, гладя кота, смотреть на закат. – Мати Армониас. «Глаз Гармонии». Это очень редкая и ценная вещь. В мире всего два «глаза». Эта неприметная сфера способна придать баланс любому явлению, силе, предмету, чему бы то ни было. К примеру, она может превратить тысячелетнюю пустыню в оазис или исцелить безнадежно больного, умирающего от родового проклятья Верховного Магоса. Ее отнял у меня Ульрих Блутаурус, разозлившись, что я предрек ему скорую смерть в сточной канаве. Что и случилось спустя неделю. После этого я «глаз» не видел.

– Сам виноват, – хмыкнул Вик, обильно намазывая ломоть хлеба маслом. – Сначала разозлил этого бычьего графа, а потом продолжил расхаживать по Мебсуте с самым ценным предметом Двенадцати Денниц, прилепив его на хлипкий тисовый посох. Бери – не хочу.

– Спасибо, Вик, – лицо пророка излучало столько благодарности, что с ним запросто мог посоперничать бомж, который получил от пьяной меня пять косых.

– А… – открыла рот, но так и зависла, не определившись с выбором вопроса. К тому же, половину информации про «глаз» я благополучно пропустила мимо ушей, наслаждаясь кисло-сладким вкусом сочного яблочка, а переспрашивать: «Напомните, что это за хренотень, похожая на елочную игрушку?» было бы совсем глупо. Еще решат, что у меня память, как у антилопы.