Но стоять с открытым ртом еще хуже. Вытянула «А» до конца и многозначительно закивала: «мол, мне и без слов все понятно», наблюдая за действиями Антруса. Он вернул сферу на ладонь и подбросил ее вверх: всполох радужных искр, напоминавших фейерверк, вынудил на секунду зажмуриться. Снова сфокусировала взгляд: на раскрытую ладонь пророка медленно опустился маленький шарик, похожий на сережку из крупного полупрозрачного жемчуга, только в комплекте с ней шла не застежка, а тонкая золотая цепочка.

– Так намного лучше, – заключил всеведущий Двенадцати Созвездий, повесив цепочку себе на грудь. – Теперь можно приступать.

Не успела я опомниться, как разноцветный вихрь, напоминающий цветной дым для фотосессий – окутал меня с ног до головы. И вот из зеркала на меня взирала довольно-таки прилично одетая дама.

Бабушкины панталоны сменили тканевые штаны, с заплатками на коленках из кожи и крестообразным швом на боках. Льняная рубашка теперь уже была подогнана по моим плечам, с прошитыми складками от локтя к запястьям, и плотно прилегающими манжетами – не сравнить с тем растянутым недоразумением. Довершал образ жилет, сшитый из прямоугольных кусков сыромятной кожи разных оттенков – больше напоминавший охотничий трофей – и ремень с массивной бляшкой с головой льва на талии. На плечах был короткий плащ, не доходивший до талии. Помню, в древности для него было смешное слово – перелина. Лет в 12 я увлекалась модой прошлых веков, так всегда читала его как «перина». К краю капюшона с помощью деревянных пуговиц крепилась полоска меха, на ощупь как норка – такая же шелковистая и блестящая. Ну и ботфорты, куда без них.

– Как тебе? – нотки самодовольства и отеческой ностальгии проскользнули в помолодевшем голосе старого ворчуна. Сейчас, под натиском морщинок в уголках глаз и улыбки, маска молодого мужчины, казалось, таяла, и я почти увидела того дедулю, что встретил нас у порога. Теперь понимаю, что он имел в виду под «не обманываться видом».

– Супер! – не сдержав восторга, подпрыгнула на месте и повернулась на каблуках. – И? Что дальше?

– А дальше… соберем вас в дорогу, – Антрус направился к окну и, нагнувшись так, что почти залез в нишу под столешницей, извлек из-под стола небольшую шкатулку-ларчик.

Повесив перелину на спинку стула, подошла ближе, с интересом поглядывая на коробочку из-за плеча мужчины. На потертой черной крышке в тон конторки, на которую пророк водрузил деревянный предмет, еще сохранился позолоченный узор, изображающий тонкую ветку, плавными линиями переходившую в маленькие цветочки бледно-розового цвета с такой же золотой каймой. Россыпь лепестков украшала остальную часть ларчика. По бокам виднелись стыки секций.

– Фуин о ябуру!

Антрус вытащил зубчик на цепочке из пасти дракона, что ящерицей вился от основания к крышке, и плоская металлическая фигурка звякнула о столешницу. В секунду старая деревянная коробочка расцвела подобно цветку лотоса. Ютившиеся внутри ящики и секции со щелчком разъехались в сторону. В центральной части оказались два мешочка с красными иероглифами на ткани.

– Что это? – не удержавшись, коснулась небольшого выступающего ящичка спереди. Он тут же пугливо спрятался.

– Походной ларь Дзимму, – коротко ответил пророк. Будто бы эти три слова мне о чем-то говорили. Хотя, нет. Слово «ларь» я знаю, вроде бы…

– Походной? – с сомнением дернула бровями. – Я понимаю, там… сумка походная. А как эту бандуру с собой таскать?

– Есть ремешки, – Антрус приподнял ларчик, демонстрируя два истрепавшихся холщовых ремня. Да уж… прямо сумка от Гуччи…

– Она волшебная, – добавил Вик, теперь уже вальяжно устроившись на небольшом диванчике, больше похожем на широкую лавку с косыми выступами по бокам для подушек.

Невольно закатила глаза: сейчас начнется. Но любопытство пересилило, и я, кивнув, дала зеленый свет. Антрус явно не собирался загружать меня лишней информацией. Но раз уж, как я поняла, мне этот ящик с собой таскать, надо хотя бы узнать что это.

– По легенде ее создатель, Дзимму был первым градоначальником Альришы, но его влияние распространялось и на другие города денницы Писцэс. Его даже прозвали «Омо», что на его родном языке, нихонго, значит «властелин». Так вот, ходили слухи, что он поместил в шкатулку душу своей умершей жены, Изуми. После ее смерти он на 30 лет отправился в паломничество по Двенадцати Созвездиям, взяв с собой только этот ларь.

– Она очень вместительна, сама пополняет запасы, и ее магия поддерживает внутренний баланс. Можно смело поставить туда стакан с водой – она не прольется, даже если ты будешь прыгать по кочкам, – Антрус невесомо прошелся ладонью по облупившемуся дереву.

У этих двоих явно любовь ко всякому древнему барахлу. Если они думают, что я расстанусь со своей кожзамовой крошкой, то они глубоко заблуждаются. Мне бы больше пригодился старый добрый рюкзак.

– Но самое ценное в нем… – мужчина запустил обе руки в недра деревянной шкатулки и выудил два мешочка из центральной части, – …это.

Мешочки были небольшие, в них едва можно было засунуть руку. На том, что был чуть светлее, красовался знак, правая часть которого напоминала мне схематично нарисованную парту и стул на перекрестных ножках.

– Это «фуку», – пояснил Антрус, заметив направление моего взгляда. – Может сотворить любую необходимую одежду, если не переборщить с запросами.

Последняя фраза явно была адресована Вику.

– Вот не надо, – возмутился парень. – Откуда мне было знать, что для этого кулька камзол леоского ратника – непосильная задача.

– Ты ровно полдня пощеголял в бархате и шелке, расшитым золотом, пока тебя чуть не поймали, а «фуку» две недели восстанавливал магию!

– Надо было предупреждать, – пожал плечами парень.

– А эпистоль30 «не трогать»? – пророк не собирался уступать, вопреки преклонному возрасту и явно светлому уму.

– Та бумажонка? – Вик прищурился. – Ее ветром сдуло.

– Авигдор… – угрожающе протянул Антрус.

– Так стоп, – вскинула руки в разнимающем жесте: одной ладонью указала на пророка, другой – на задиру-воришку, – вы еще передеритесь. А это что?

Указала на второй мешочек с домиком-иероглифом.

– «Шоку». Еда, – пророк улыбнулся. Его позабавило мое просиявшее лицо? – Можешь попросить все, что поместится в ладонь.

Запустила руку, в любезно открытую пасть мешка, на ум пришло только…:

– Яблоко!

Рука тут же потяжелела. И я смело вытащила налитый красным цветом плод из волшебного мешка.

– Смотрю, фантазия у тебя… – колко протянул Вик, кивая на корзинку яблок в центре обеденного стола.

– Заткнись, – бросила в ответ, вгрызаясь в румяный бок.