Окара сползла с кровати и метнулась в купель, где на ее счастье нашлась лохань с еще теплой и прозрачной водой. Опасаясь возвращения хозяина каюты, она, быстро орудуя мочалкой, наскоро помылась. Обернувшись в широкое мягкое полотенце, точно оставленное специально для нее, вернулась в каюту. Уловив аппетитные ароматы, ощутила зверский голод, пошла на зов изумительных запахов и буквально набросилась на стол. Неужели боги ниспослали изысканные яства? Или Доар распорядился накормить ее завтраком? Версия с богами Окаре нравилась больше. Она ничем не хотела быть обязана харду.

Затянув на груди потуже полотенце, она села за стол и приступила к завтраку. Обычная каша, которую раньше бы Окара и пробовать не стала, со скоростью летящего за добычей ястреба исчезла с тарелки. Девушке даже показалось, что ничего вкуснее она в жизни не ела. Воздушная булочка, источающая тонкий цитрусовый аромат, заставила рот наполниться слюной. Запив съеденное сладким травяным чаем, Окара отщипнула от виноградной веточки пару ягод и, довольно щурясь, пошла одеваться.

В охапке вещей, которые швырнула в нее сестра, нашлось все, что нужно, даже нательное белье. Настороженно прислушиваясь к шагам в коридоре, младшая Тоберон скинула полотенце и торопливо облачилась в узкие брюки и просторную рубашку. Наряд мало чем отличался от вчерашнего. Форма она и на корабле форма.

Окара поправляла складки на пышных рукавах рубашки, когда услышала робкий стук. После разрешения войти ее взору предстал долговязый юноша. Его лицо показалось смутно знакомым. Приглядевшись к пышной гриве песочных волос, она вспомнила, где видела незнакомца. Перед ней стоял тот самый сокет, что разлил воду. Тогда подручный Кеоны, поскользнувшись на луже, едва не переломал себе ноги.

Теперь она смогла его разглядеть получше: светлые глаза парня будто светились умом, тонкие черты лица навевали подозрение на благородное происхождение. Создавалось впечатление, что ему не место среди грубых сокетов, впрочем, как и Окаре. Ощутив сочувствие, она приветливо улыбнулась собрату по несчастью. Стало интересно, что привело на «Сумеречный ветер» этого невезучего пацана.

– Воркория Тоберон, капитан Доар велел передать вам.

Парень смущенно протянул плетеную корзинку. Окара с интересом посмотрела на костяной гребень и оценила количество разноцветных лент, заколок и шпилек.

– Можешь называть меня по имени, – благодарно кивнула она, намереваясь начать налаживать отношения с корабельной командой. – Окара.

– Для друзей я Рин, – польщенный оказанным ему доверием, с готовностью представился парнишка. – Полностью Рин Гезз.

От него вкусно пахло выпечкой, и Окара решила, что парень был приставлен к камбузу. Ей сразу вспомнилась недавно съеденная булочка. Растягивая удовольствие, она ела ее, отщипывая по маленькому кусочку. Таким же образом она наладит отношения с корабельной командой – по одной, пускай и маленькой, победе за раз. Сейчас она подружится с пареньком, а к концу плавания вся корабельная команда не сможет без нее обходиться. Она станет для них незаменимой. Окара уверенно улыбнулась: сегодня она заручится поддержкой и хорошим отношением одного сокета, а к концу плавания и остальная команда души в ней чаять не будет.

Подарив парню ослепительную улыбку, девушка забрала у него ношу, и пока Рин краснел, аки девушка на первом свидании, поставила корзину на стол.

– Не подскажешь, где бестелесные носят нашего капитана? – обернувшись к парню, будто невзначай поинтересовалась Окара.

– Зачем он вам? – глупо улыбаясь, спросил парень.

Он уже не сводил с девушки восхищенного взгляда.

– Хочу его поблагодарить за подарки. – Поправив на запястье манжет с прелестной вышивкой, она бросила быстрый взгляд на корзину, стоящую на столе.

На самом деле, благодарности не было и в помине, зато претензий накопилось немало. Но новому другу вовсе не нужно об этом знать.

Окара снова ощутила злость. Сначала вопиющее требование – проводить ночи вместе. Затем «подарок», посланный лишь для того, чтобы команда была в курсе, где Окара провела ночь. Что дальше? Доар пошлет императору записку, что воркория Тоберон разделила с ним постель?

А ведь Окара надеялась незаметно вернуться к себе. Но с приходом Рина все надежды рухнули. Теперь каждая трюмовая мышь на этом проклятом корабле знает, что Окара делила постель с Доарам. Чтоб его безликие задрали!

– Тогда вам лучше поторопиться с благодарностями, – блаженно улыбаясь, пробормотал парень.

– Почему? – насторожилась Окара.

Улыбка сползла с его лица, и он серьезно задумался. Потом же, встрепенувшись, словно неожиданно вспомнив, сообщил:

– Ах да! Мы же прибыли в портовый город. Хард Доар собирался сойти на сушу.

И девушка внезапно поняла, что совсем не чувствует качки. Ей очень захотелось ощутить под ногами твердую землю. Мысли о Доаре тут же были отброшены. Благодарности капитану могут подождать.

Подбежав к корзинке, Окара суетливо схватила гребень и наспех расчесав волосы, подвязала их нежно-голубой лентой.

Вместе с Рином она вышла в коридор и, наскоро простившись с парнем, опрометью взбежала по лестнице на палубу.

Пряный морской воздух ударил Окаре в лицо, и она тревожно посмотрела на небо, где собрались свинцовые тучи. Не лучшее время для прогулки – на портовый городок собирался обрушиться дождь. Груженные ящиками и тюками, сокеты пружинистой походкой поднимались по трапу на бригантину. На плечах их натягивались тонкие рубашки, очерчивая контуры рельефных мышц. Легко скидывая поклажу возле мачты, словно ноша ничего не весила, они шли обратно.

Заинтересовавшись происходящим, Окара устремилась к поручням. В небольшой бухте старым бывалым псом разлегся портовый городок, у самого берега, будто кости этой псины, рядами выстроились палатки торгашей. Здесь предлагали и рыбу, и заморские фрукты, и яркие отрезы ткани, и живую птицу в клетках. Взгляд девушки с любопытством скользил по прилавкам. Возле горы ящиков и сваленных в кучу тюков она заметила Доара. Роскошно разодетый ворк заискивающе лебезил и расшаркивался перед бессмертным.

На шее градосмотрителя сверкал тяжелыми драгоценными камнями круглый медальон – символ его власти. С лица ворка не сходила нервная улыбка. Он откровенно боялся бессмертного и не скрывал этого. Но еще сильнее страшился разозлить Доара, проявив по незнанию непочтение, поэтому прибежал встречать харда лично.

Доар в свойственной ему высокомерной манере со скукой на лице взирал на ворка. Градосмотритель трясся, обмакивал платочком лоб и, заикаясь, продолжал услаждать лестью слух бессмертного. По какой-то причине хард не мог прервать речь градосмотрителя, и взгляд его становился все мрачнее.

Окара широко улыбнулась: месть свершилась! Небеса сами позаботились, послав бессмертному донельзя назойливого ворка. Глядя на хмурого харда, которому торговцы, воспользовавшись его задумчивостью, пытались всунуть в руки недавно пойманную, еще извивающуюся рыбу, она довольно хмыкнула. Доар получал по заслугам. Девушка признала, что лучшей мести, чем прилипчивый, готовый угодить градосмотритель да вонючая рыба, даже она бы не придумала.