Телефон!

Что-то случилось? – пыталась она понять, сидя в постели и убирая с лица спутанные каштановые волосы.

Половина первого ночи. Часы у кровати показывали именно столько. Кто бы ни звонил ей в это время, пусть придумает убедительную причину, почему он это сделал. Иначе пусть пеняет на себя!

– Да? – рявкнула она в трубку.

– Я не разбудил тебя?

Рон?!

– Конечно, разбудил! – сердито буркнула она, слишком раздосадованная тем, что ее вырвали из ласковых объятий сна, чтобы думать о чем-либо еще.

– Ты немного… зла, что тебя заставили проснуться?

А ему, похоже, весело!

Бетти отправилась наверх сразу, как проводила Рона, но сначала немного почитала, чтобы расслабиться и прогнать из головы навязчивые мысли о Харпере и Макмиллане. Тем не менее, она долго не могла заснуть, беспокойно ворочалась с боку на бок, прежде чем желанный сон окончательно сморил ее. Поэтому сейчас она чувствовала себя такой же разбитой и растерянной, какой была, когда только легла в постель.

– Откуда у тебя мой номер телефона?

– Возможно, для тебя это неожиданность, но он есть в телефонной книге напротив имени Э. Рассел.

Но это не означает, что любой Марк, Джон… или Рон может названивать ей, когда ему ни заблагорассудится.

– Чего ты хочешь? – поинтересовалась она раздраженно.

– Я вспомнил, что не спросил, когда ты снова увидишься с Макмилланом.

Он вспомнил!

– Я виделась с ним всего несколько часов назад, – огрызнулась Бетти.

– Ну… я подумал об этом, но потом…

– Потом ты решил разбудить меня, чтобы задать вопрос, который мог подождать до утра! – прервала она его, не чувствуя ничего, кроме ярости.

– Мне никак не удавалось заснуть.

– А я, не поверишь, спала как младенец!

– Потому что уже знала ответ на этот вопрос, – не остался в долгу Рон. Ситуация явно его забавляла.

Да, на этот вопрос она, безусловно, знала ответ, но он не единственный, а от остальных голова просто раскалывается. Сам Рон, например, чего стоит!

Бетти вздохнула и неохотно призналась:

– Оливер попросил меня поужинать с ним завтра вечером.

На другом конце провода повисло многозначительное молчание.

– Только тебя? – наконец спросил Рон.

– Только меня, – подтвердила она бесстрастным тоном, но рука сильнее сжала телефонную трубку.

– И… – подсказал он.

– И я ответила, что дам знать утром, – нетерпеливо объяснила Бетти.

– Я не помню, чтобы мы обсуждали это, – сухо произнес Рон, делая ударение почти на каждом слове.

Она вообще избегала этой темы. И он прекрасно понимает это, черт его побери!

Хотя Рон же не знал причины, по которой ее мысли пребывали в полнейшем беспорядке, чтобы она с легкостью могла принять решение: ужинать ей с Макмилланом на следующий день или нет.

– А мы и не обсуждали, – буркнула она. – Я и так знаю, каким будет твое мнение!

Рои усмехнулся.

– И ты знаешь почему?

– Тебе не нравится Оливер. Ты не доверяешь ему. Ты хочешь знать, почему он приходит сюда. Мне продолжать?

– Нет. Думаю, что все можно объяснить существованием твоего прелестного сына, – уныло произнес Рон. – Но меня начинает беспокоить твоя неспособность здраво рассуждать.

– И в чем это выражается? – разозлилась Бетти, возмущенная его последним замечанием.

– Да во всем! – раздалось в ответ. – Неужели ты не понимаешь, что этому мужчине ничего не стоит сменить тактику и стать эдаким очаровашкой? Хотя с тобой очень просто быть обаятельным, – проворчал Рон.

– Что значит «с тобой»? – повторила она вкрадчивым тоном.

– Мне кажется, я не должен объяснять тебе, какая ты потрясающая женщина, Бетти, – вздохнул Рон.

– Существует много вещей, которые ты не должен мне объяснять, – заявила она. – Но, по-моему, тебя это не останавливает!

Она откинулась на подушки. Если Рон собирается продержать ее так полночи, то можно, хотя бы устроиться поудобнее!

– Ты очень уязвима, Бетти. Ник делает тебя такой. И Макмиллан очень хорошо это понимает.

– Я думала, как жених, ты не допустишь, чтобы меня обидели, – возразила она насмешливо.

– Если ты позволишь, – хрипло ответил Рон. – Вы уже ужинали с ним вдвоем на этой неделе. Сегодняшний вечер провели втроем с Ником. Что Макмиллан подумает о нашей помолвке, если ты и завтра отправишься к нему на свидание?

– Что мы с тобой взрослые люди. И доверяем друг другу, – съязвила Бетти.

Рон снова вздохнул.

– Ты не понимаешь, что всему есть предел. Или сознательно…

– Нет, понимаю, – заверила она его легкомысленным тоном. – Полностью согласна с тобой. Есть предел.

– И что является пределом? – спросил он осторожно.

– Это когда ты пытаешься указывать мне, как я должна или не должна себя вести, – огрызнулась Бетти. – Я уже большая девочка. А наша помолвка – чисто деловое соглашение, Рон, или ты забыл?

На другом конце провода опять воцарилось молчание. У Бетти больше не было сил его выносить.

– Рон… – напомнила она о себе.

– Думаю, мы оба просто забыли, что произошло между нами сегодня вечером, – наконец произнес он хриплым голосом.

Краска залила ее щеки, когда она вспомнила, как на один краткий миг для нее перестал существовать весь мир – остался только Рон и наслаждение от его объятий.

– Будет лучше, если мы забудем это снова, – сказала Бетти.

Рон, казалось, был поражен, услышав такое.

– Лучше для кого?

– Для всех нас.

Она не должна его любить. Это в высшей степени безрассудно с ее стороны. В конечном счете, она потеряет Ника, потому что…

– Для меня это не было бы лучше, Бетти, – тихо произнес Рон. – На самом деле только воспоминания о тебе и не дают мне сегодня уснуть.

Она судорожно перевела дыхание. Что-то в глубине сердца дрогнуло при звуках этого страстного признания. Но нет, она не может позволить себе пойти на поводу у чувств к этому мужчине.

– Попытайся считать овец! – язвительно посоветовала Бетти и поспешно бросила трубку на рычаг.

Она не хотела больше разговаривать с ним сегодня. У нее не хватало для этого сил и смелости. Воображение сыграло с ней злую шутку, щедро рисуя живые, яркие картины. Обнаженный Рон лежит так же, как и она в постели. Тонкая простыня едва прикрывает бедра, оставляя на виду мощный загорелый торс – сильные плечи, грудь, покрытую жесткими темными волосками, рельефные мышцы живота…