Самый страшный пункт, во всяком случае для Морта, был всередине второго столбика, и снова указанная рядом стоимость в долларах больноранила его. 124 бутылки вина, гласил пункт, стоимость 4900 долларов. Вино онилюбили оба. Они не испытывали к нему неистовой страсти, но завели в погребеспециальный винный шкафчик, где собирали ценные сорта, и вместе распивали времяот времени бутылочку.

— Даже вино, — сказал он Эвансу. — Даже это. Эванс бросил нанего странный взгляд, смысл которого Морт не совсем понял, затем кивнул.

— Сам по себе винный погреб не сгорел, потому что в стоящемв подвале баке было очень мало топливного масла и оно не взорвалось. Нотемпература внутри была очень высока, и большинство бутылок лопнуло. А тенесколько штук, которые уцелели… Я не слишком хорошо разбираюсь в вине, носомневаюсь, чтобы его теперь можно было пить. Может быть, я ошибаюсь.

— Вы не ошибаетесь, — сказала Эми, одинокая слеза скатиласьпо ее щеке, и она с отсутствующим видом вытерла ее.

Эванс предложил ей свой носовой платок. Она отрицательнопокачала головой и вместе с Мортом снова склонилась над списком.

Через десять минут все было закончено. Они расписались внужном месте, и Стрик заверил их подписи. Буквально через секунду появился иТед Милнер, будто он наблюдал за происходящим по видеосвязи.

— Что-нибудь еще? — спросил Морт Эванса.

— Не сейчас. Возможно, что-то понадобится. Вы оставили свойадрес в Тэшморе, мистер Рейни?

— Да. — И записал его для Эванса. — Пожалуйста, свяжитесь сомной, если я смогу быть вам полезен.

— Хорошо. — Эванс встал, протянул руку. — Это всегда гадкоедело. Сожалею, что вам пришлось пройти через это.

Они пожали всем руки и оставили Стрика и Эванса писатьрапорты. Было уже далеко за полдень, и Тед спросил Морта, не хочет ли онпообедать с ними. Морт отказался.

— Я хочу вернуться домой. Немного поработать и постаратьсяхоть на некоторое время забыть об этом.

Писатель направился к своей машине, будто и в самом деле,приехав в Тэшмор, думал сесть за письменный стол. Ничего удивительного в этомне было. Раньше — по крайней мере вплоть до развода, который был исключением извсех правил его жизни, — Морту всегда казалось, что лучше всего в трудныевремена писать. Это было ему необходимо. Когда реальность приносиланеприятности, он хотел погрузиться в мир, созданный им самим.

Морт ждал, что Эми попросит его передумать, но она этого несделала.

— Поезжай осторожно, — сказала она и запечатлела в уголкеего губ целомудренный поцелуй. — Спасибо, что приехал и что.., что такблагоразумно ко всему отнесся.

— Я могу что-нибудь для тебя сделать, Эми? Она отрицательнопокачала головой, слегка улыбнулась и взяла Теда за руку. Если Морт и ждал отнее какого-то знака, то знак этот оказался слишком очевиден, чтобы его незаметить.

Втроем они медленно двинулись к «бьюику» Морта.

— У тебя там все в порядке? — спросил Тед. — Что-нибудьнужно?

В третий раз Морт обратил внимание на южный акцент этогочеловека — просто еще одно совпадение.

— Не могу ни о чем думать. — Морт открыл дверцу «бьюика»,выловив из кармана ключи. — Откуда ты родом, Тед? Должно быть, ты или Эми мнеоб этом говорили, но будь я проклят, если помню. Не с Миссисипи?

Тед искренне рассмеялся.

— Нет, Морт, очень далеко оттуда. Я вырос в штате Теннесси.Маленький городок с названием Шутер-Ноб [5].

Морт возвращался на озеро Тэшмор, крепко сжимая в рукахруль, выпрямив спину, не спуская глаз с дороги. Он сделал погромче радио икаждый раз, чувствуя в середине лба предательские признаки усиленной работымозга, изо всех сил пытался сосредоточиться на музыке. Не проехав и сорокамиль, он заметил, что в шинах упало давление, но махнул на это рукой, даже неподумав заехать на ремонтный пункт. Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей иголовной боли, Морт принялся насвистывать себе под нос.

Он подъехал к дому примерно в половине пятого и как всегдаприпарковал «бьюик» сбоку от дома. Эрик Клэптон запнулся на самом пикепронзительного гитарного соло, когда Морт выключил мотор. И тишина рухнула нанего, как камни в пенистую резину. На озере не было ни одной лодки, в траве —ни одного насекомого.

Потребность облегчиться и потребность подумать — оченьпохожие ощущения, подумал он, выходя из машины и расстегивая ширинку. И с тем,и с другим можно повременить… Но не долго. Морт Рейни облегчался у машины,размышляя о секретном окне и секретном саде.

Он думал о том, кому мог принадлежать этот сад и кто могсмотреть в это окно. Он думал о том, почему волею судьбы журнал, которыйпонадобился ему для доказательства одному парню, что тот либо сумасшедший, либомошенник, сгорел в тот самый вечер… Он думал о том, что любовник его бывшейжены, человек, к которому Морт испытывал непреодолимое отвращение, вырос вгородке с названием Шутер-Ноб — «Холм Стрелка» и что «Шутер», то есть«Стрелок», был псевдонимом вышеупомянутого сумасшедшего-или-мошенника,ворвавшегося в жизнь Морта Рейни как раз в тот момент, когда вышеупомянутыйписатель только начал привыкать к тому, что развод не отвлеченное понятие, анеобратимый факт его личной биографии. Он подумал даже о том, что этот человек,Джон Шутер, по его собственному утверждению, обнаружил плагиат Морта Рейнипримерно в то же самое время, когда Морт Рейни ушел от своей жены.

Вопрос: Могло ли все это быть совпадением?

Ответ: Технически могло.

Вопрос: Верил ли он сам, что все это было совпадением?

Ответ: Нет.

Вопрос: В таком случае верит ли он в то, что сходит с ума?

Ответ: нет. Не верил и не верю. Во всяком случае, пока, —сказал самому себе Морт, застегнул ширинку и, обогнув угол дома, подошел кдвери.

Он достал ключ, вставил в замок и тут же вынул. Прикоснулсяпальцами к дверной ручке и понял, что она чуть повернута. Шутер был здесь… былили до сих пор здесь находится. Ему даже не пришлось взламывать замок. Этотнегодяй вошел в дом без всякого труда. Ведь запасной ключ от этого дома Мортхранил в старой супнице на верхней полке сарая, а Шутер заходил в этот сарай заотверткой, которой пригвоздил старину Бампа к крышке мусорного ящика. И теперьон был в доме, шарил по углам.., или прятался. Он был…