— Старая шутка, лейтенант, — объяснила Эми. — Снупсы — этоперсонажи из какого-то романа Уильяма Фолкнера. Они начали свою карьеру с того,что поджигали амбары.

— Поджигателей как таковых не существует, — сказал Викерхем.— Они появляются в самых разных обличьях. Поверьте мне.

— Что ж…

— Если вас не затруднит, опишите подробнее его машину, —попросил Бредли и приготовился записывать. — Я бы хотел предупредить полициюштата.

Морт решил, что ему лучше снова соврать. И соврать какследует.

— Это был седан. В этом я почти уверен.

— Ага, «форд-седан». Да?

— Думаю, что годов семидесятых, — пробормотал Морт (на самомделе он был уверен, что фургон Шутера вышел с конвейера примерно в те времена,когда парень по имени Освальд [2] избрал президентом Соединенных ШтатовЛиндона Джонсона [3]) и, помолчав, добавил:

— Номера были светлого цвета. Возможно, из Флориды. Не могупоклясться, но, кажется, это так.

— Ага. А как выглядел сам парень?

— Среднего роста. Со светлыми волосами. В очках. С такойкруглой проволочной оправой, как у Джона Леннона. Честно говоря, это все, что япом…

— Ты же вроде говорил, что на нем была шляпа, — внезапновмешалась Эми.

От неожиданности Морт даже щелкнул зубами, но тут жеблагодушно добавил:

— Да. Точно. Совсем забыл. Темно-серая или черная. Толькоскорее это была кепка. Такая, знаете, с козырьком.

— О'кей. — Бредли захлопнул свой блокнот. — Это уже кое-что.

— Может быть, поджог был просто актом вандализма,какой-нибудь демонстрацией протеста? — спросил Морт. — В романах ничего непроисходит просто так, но в реальной жизни, насколько мне известно, это иногдаслучается.

— Возможно, и так, — согласился Викерхем, — и все-такипроверить не мешает. — Он подмигнул Морту и хитро произнес:

— Иногда, знаете ли, реальная жизнь подражает искусству.

— Мы можем быть еще чем-то полезны? — спросил Тед и положилруку на плечо Эми.

Викерхем и Бредли переглянулись, после чего последнийпокачал головой:

— Не думаю, во всяком случае, не сейчас.

— Я спрашиваю только потому, что Эми и Морт должны еще встретитьсясо страховым агентом, пояснил Тед. — И возможно, со следователем их компании.

Его южный акцент все больше и больше раздражал Морга. Онподозревал, что родился Тед на юге — всего на несколько штатов севернее страныФолкнера [4], но лично ему на это совпадение было наплевать.

Представители властей пожали Эми и Морту руки, выразили своесоболезнование, попросили сообщить, если они что-нибудь вспомнят, и оставилиих, предоставив возможность совершить втроем еще один обход остатков дома.

— Я сожалею по поводу всего этого, — неожиданно сказал Морт.

Она шла между мужчинами и посмотрела так, будто что-то вголосе бывшего мужа изумило ее. Может быть, просто искренность.

— Обо всем. Действительно сожалею, Эми.

— Я тоже, — мягко ответила она и коснулась его руки.

— Что ж, Тедди присоединяется к вам, — сказал Тед сторжественной сердечностью.

Эми повернулась к нему спиной, и в этот момент Морт готовбыл кинуться на Теда и душить до тех пор, пока у того глаза не выскочат изорбит.

Они шли по улице мимо восточной стороны дома. Раньше в этомместе был глухой угол, образованный стеной дома и его кабинетом. Здесь у Эминаходился небольшой сад. Сейчас цветы были мертвы, и Морт решил, что это даже клучшему. Вся трава выгорела в радиусе двенадцати футов от дома. Если бырастения в это время цвели, они бы засохли, и это было бы совсем печально. Этобыло бы…

Неожиданно Морт остановился. Он вспомнил рассказы. Рассказ.Можно было назвать его «Посевной сезон», или «Секретное окно, секретный сад», —в любом случае, если откинуть все внешнее и заглянуть в самую суть, это былодин и тот же рассказ. Смотреть было не на что, кроме как на голубое небо, вовсяком случае сейчас, но до вчерашнего пожара здесь было окно, прямо на томместе, куда сейчас смотрел Морт.

Это было окно в маленькой комнатке рядом с прачечной.Маленькая комнатка, которая стала кабинетом Эми. Именно сюда она приходилаподписывать чеки, делать записи в своем дневнике, говорить по телефону.., этобыла комната, в которой, как он подозревал, несколько лет назад Эми началаписать свой роман. А когда роман погиб, именно в этой комнате она тихо искромно похоронила его в ящике стола. Стол находился возле окна. Эми любилаприходить туда по утрам. Она могла начать в соседней комнате стирку, а потомкопаться здесь в бумагах в ожидании зуммера, означающего, что пора выключатьстиральную машину и включать сушилку. Эта комната была достаточно обособлена отвсего дома, и Эми говорила, что ей всегда нравилось, как здесь тихо и спокойно.Тишина, чистота, спокойный утренний свет. Она любила время от временивыглядывать из окна и любоваться на свои цветы, растущие в глухом углу междудомом и пристройкой. В голове Морта зазвучали ее слова: Для меня это самаялучшая комната, потому что туда почти никто — кроме меня — не заходит.Получается, что у меня есть свое секретное окно, которое выходит в секретныйсад?

— Морт? — Это Эми произнесла сейчас. Но он не сразу понял,что происходит, спутав голос жены в реальности с голосом, звучащим только в егосознании, — голосом памяти. Но истинным или ложным было это воспоминание?Вопрос не из легких. Ему казалось, что воспоминание было истинным, он пережилстолько потрясений из-за Шутера, Бампа и пожара. Разве не могли у негопоявиться.., галлюцинации? Разве не могло оказаться, что он подгоняет событиясвоей прошлой жизни к Эми, к этому дурацкому рассказу, в котором человек сошелс ума и убил свою жену?

Не дай Бог, не дай мне Бог! Или все-таки я на грани нервногосрыва?

— Морт, с тобой все в порядке? — капризно спросила Эми идернула его за рукав, возвращая к действительности.

— Да, — ответил он, но тут же признался:

— Не совсем. Если честно, мне немного не по себе.