– Немного похоже на Пишпек, – заметила Саша, убирая со лба выбившуюся прядь волос. – Крепость, а вокруг – дома россыпью… И народ, похоже, пестрый.

– Есть что-то, пожалуй, – согласился Дронов. – Верно, это от того, что мы сейчас пытаемся превратить Пишпек в то, чем Аулие-Ата уже давно является. Город внизу – торговый центр локального значения.

– Но я не вижу причальных мачт для дирижаблей, и… разве не Ташкент – сердце торговли и единственный порт?

– Я же сказал: локального значения. Порта здесь нет. Сюда почти не привозят товаров из Индии или Европы – в лучшем случае, что-то попадает транзитом. Зато, если вождю степного племени или ханскому торговцу нужно купить пару тысяч овец либо приобрести воз киргизского войлока – здесь все это найдется. – Капитан потихоньку тронул коня вперед, Александра последовала за ним. – Продукция русских мануфактур и заводов тоже должна уже встречаться, наши купцы многое делают для проникновения на местные рынки. И железную дорогу сюда протянут в первую очередь, если все сложится хорошо.

– Город подчиняется владыке Хоканда? – Александра, не удержавшись, зевнула – и деликатно прикрыла рот ладошкой. Хотя недавнее любопытство заметно ее взбодрило, теперь плечи девушки поникли.

– Отчасти. Здесь вроде есть все нужные чиновники и военный комендант, но основными делами заправляют два или три аксакала. Это почтенные пожилые люди, потомки основателей города и владельцы больших капиталов. Больших по местным меркам, разумеется.

– Полагаю, именно последнее – и есть решающий фактор, – устало улыбнулась девушка.

– Ну, не стоит недооценивать значение родственных связей. На Востоке это вообще очень важно…

– Угу. – Саша сдвинула светлые брови и с задумчивым видом куснула ноготь. – Николай Петрович, скажите – если люди, желавшие получить отобранный нами предмет, входят в число этих чиновников и аксакалов… У нас будут проблемы?

– Запросто, – нехотя признал офицер. – Но обогнуть город будет сложнее – как бы не пришлось в итоге скрываться от погони. Грамоты с печатями командования нас защищают, однако лучше попробовать во всем разобраться на месте.

– Согласна. Мне кажется, от почтенного юзбаши мы так легко не избавимся, и переговоров с градоначальниками не избежать.

По мере того как отряд приближался к переправе, гомон становился громче и все отчетливей распадался на элементы – можно было выделить баранье блеянье, мычанье коров, скрип тележных осей и человеческие голоса. Голоса тоже разнились. Кто-то с кем-то спорил, кто-то чем-то возмущался, кто-то кого-то зазывал… Но объединяло их одно – все жители и гости торгового города не жалели глоток, создавая сплошной шумовой фон не хуже, чем в машинном отсеке атакующего броненосца.

У моста русским пришлось задержаться, пропуская вперед длинный обоз из телег, груженных лесом, – огромные необработанные стволы везли с гор, так как на равнине деревьев почти не росло, а горные ущелья славились своими хвойными рощами. Пользуясь задержкой, Дронов поведал Саше, что река перед ними именуется Талас, и именно на ней произошла та самая историческая битва между арабами и китайцами. Девушка в ответ шмыгнула носом – и только тогда офицер понял, что она спит, крепко вцепившись в кейс с трофеем, свесив голову на грудь.

– Да вам бы, Николай Петрович, в школе лектором работать, – весело хмыкнул унтер Черневой, забирая у посапывающей во сне стажерки поводья: осторожно, стараясь не разбудить. – Вот на меня наш учитель словесности такой же эффект оказывал.

– Да, а тренировки-то подействовали, – протянул Дронов – у него в памяти всплыл недавний разговор возле костра.

За рекой их ждал Маниаз со своими сипаями. Хмуро косясь на чемоданчик в руках стажерки, он сказал Николаю:

– Я договорился со сборщиком пошлины, можете к нему не заворачивать. Мой человек вас проводит до караван-сарая, чтобы я знал, где вы. Подождете приглашения.

– Договорились. – Капитан вдруг вспомнил, о чем еще при первой встрече хотел спросить ханского сотника. – Почтенный Маниаз, скажите, а откуда вы так хорошо знаете русский?

– Отец торгует с вами. Хочет, чтобы я наследовал. – Юзбаши махнул рукой: – Езжайте.

Проводник действительно пригодился – пробираться через город оказалось не так уж и просто. Если в большинстве восточных поселений рынки занимали несколько больших площадей, то Аулие-Ата был весь застроен лавками и представлял собой сплошной базар. Многие улицы были превращены в настоящие торговые ряды и крыты сверху навесами из камышовых матрасов. Иные обходились и без этого – здешний климат по меркам региона мог считаться прохладным. Всюду толпились люди, разглядывающие товар в лавках либо слушающие рассказы продавцов, мимо них с трудом протискивались спешащие куда-то прохожие, а оставшееся пространство занимали бесчисленные овцы, которых пастухи-киргизы гнали на продажу. При виде вооруженных всадников горожане пытались вжаться в заборы и стены лавок, однако на узких кривых улочках это мало помогало. Так что без вожатого, не зная, где найти подходящий постоялый двор, путники истратили бы многие часы на поиски.

Выделенный же Маниазом сипай провел их боковыми переулками к небольшому караван-сараю на берегу реки. Владелец его принял гостей с энтузиазмом, открыв для них четыре просторные комнаты в одном крыле. Три заняли солдаты, четвертую – Александра, Николай и Черневой. Капитан был бы рад оставить девушке весь нехитрый «гостиничный номер», однако в их положении счел это небезопасным. Да и сама Саша, успевшая проснуться, все рвалась жить «на общих основаниях», не желая доставлять товарищам неудобства. Чтобы сбить ее с этой мысли, офицер прибег к коварному ходу – надавил на женские слабости.

– Саша, – вкрадчиво спросил он после нескольких минут препирательств, – ты помыться хочешь?

– Д-да… – запнулась юная сыщица, до того упорно объяснявшая, что спутникам не стоит утруждаться и выделять ее в плане удобств. – Очень. – Она поскребла затылок и нехотя признала: – Чешется все, и волосы от пыли чуть не хрустят…

– Это можно устроить, пока не стемнело. Тут есть общественная баня, только вряд ли тебе она понравится. Зато видишь это отверстие в полу? Гладкими камешками обложено? – указал Дронов в дальний угол комнаты.

– Ага.

– Это слив для грязной воды, как раз для омовений. Пол там из обожженной глины, чистый и гладкий, на нем можно стоять босиком. Сейчас я закажу на кухне пару бадеек кипятка – и сможешь худо-бедно умыться, голову помыть. А мы с Егором Лукичом посторожим за дверью.

– Было бы здорово… Ой, а вы-то сами?

– А мы завтра в баню сходим, для нас и она сойдет. Ну что, согласна?

Девушка заколебалась, но Дронов видел, как вспыхнули ее глаза при слове «баня». Расчет капитана оправдался – после недельного странствия мысли о горячей воде оказались слишком соблазнительны, чтобы продолжать спорить.

– Хорошо. Только… а вы из-за меня к ужину не опоздаете?

– Ох… – Николай прикрыл лицо ладонью. – Пойду, договорюсь насчет воды…