Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бери правей. Поить будем, – бросил он Андрею и поскакал к лесу, проверяя, нет ли там чего. Или кого. Равнина уже недалеко, всякое может быть.
– Эрки-ин! Заворачива-ай! – неслось ему вслед и свист, длинный резкий свист.
Дневали всухомятку, не разводя огня.
– Ну, – Эркин дожевал лепёшку и запил её холодным кофе из фляги. – Треплемся или тянемся?
– Да ну тебя, – Андрей зевнул и затряс головой. – Я бы поспал.
– Тебе, парень, такие рассказы слушать и журнальчики смотреть на ночь вредно, – засмеялся Фредди. – Небось до утра проворочался.
– А что я, каменный?! – буркнул Андрей, краснея. – Нарассказал, а сам отрубился.
– А мне что? – пожал плечами Эркин. – Я и тогда крепко спал. Раз, – он усмехнулся, – позволили, то не теряйся. А сейчас-то…
– От сна душ помогает, – улыбнулся Фредди, – холодный. Тебе сейчас в самый раз будет. А то есть ещё, парень, такая штука, баня…
Он не закончил фразы, потому что Андрей кинулся на него. Эркин успел вклиниться между ними, и основной удар пришёлся ему в грудь, а Фредди досталось уже вскользь, по скуле. Эркин сгрёб Андрея в охапку и подержал, пока тот не стал спокойно дышать.
– Ты что? – Фредди подобрал свою шляпу. – Тебе давно не врезали если, так я… – но, увидев какие-то одновременно злые и несчастные глаза Андрея, остановился.
Эркин медленно отпустил Андрея, но остался наготове.
– Так… – Андрей переводил дыхание между словами, – так, значит, в баню меня надо, так? Ну… ну, спасибо тебе. Ты… ты хоть знаешь, что пообещал?
– Объяснишь, узнаем, – подчёркнуто спокойно сказал Фредди.
Эркин кивнул.
– Объясни. Мы тогда… Ну, как-то ты сказал, что если… случится что, то вместо душа баня получится. Я не спросил тогда, закрутился. Расскажи.
Многословие Эркина, похоже, окончательно успокоило Андрея. Во всяком случае, заговорил он очень спокойно.
– Баню в душевой делают. Загоняют по одному. Охранюги кольцом. Кто с дубинкой, кто с плетью, кто с чем. И ты в кольце. И вот гоняют тебя по кругу. Упадёшь, вырубишься, обливают из шланга. Ледяной или кипятком. Это уж как захотят. Потому и баня. Что воды много. Встанешь, и тебя по новой. Второй сеанс. Ну и дальше. Кто после третьего уже не встаёт, мёртвый, кто… дольше. – Андрей сглотнул. – Меня после второго сволокли и бросили. Посчитали готовым. А трупняки, команда похоронная, сердце прощупали и в лазарет скинули.
– Значит, у вас это баней называли, – Фредди невесело усмехнулся. – У нас кольцом.
Андрей оторопело уставился на него. Беззвучно открыл и закрыл рот. А Фредди продолжал:
– Кипятком, правда, не шпарили. И не до смерти. Так. До полной отрубки.
– И на каком ты отрубился? – спросил Эркин.
– Сказали потом, что на шестом, – Фредди улыбнулся одними губами. – Я-то с третьего уже не помню ничего. Тоже… повалялся потом, – твёрдо посмотрел в глаза Эркину. – Тогда мне спину и выбили.
Андрей перевёл, наконец, дыхание:
– Уорринг?
Фредди кивнул:
– Он самый. Знаешь?
– Слышал. Оттуда – или в лагерь, или в землю. А ты?
– А я третий путь нашёл.
– Оттуда не бежали.
– Меня выкупили. В работу.
– Чистильщик?
Фредди пожал плечами:
– Другого варианта не было.
– А потом?
– Я работал честно, – усмехнулся Фредди. – Расплатился за Уорринг, и меня отпустили.
– Вход десятка, выход сотня, – зло усмехнулся Андрей.
– Я сам брал заказы и никому не мешал, – спокойно ответил Фредди.
– Остался чистильщиком?
– И это. Я сам по себе.
– Но не вышел.
– Мне некуда выходить, – шевельнул плечами Фредди.
Эркин молча слушал этот быстрый разговор, не вмешиваясь, никак не выдавая своего непонимания. Или он всё понимал? Когда Фредди и Андрей замолчали и посмотрели на него, он только кивнул.
Но Фредди решил объяснить.
– Чистильщик – это…
– У тебя другого варианта не было, – быстро перебил его Андрей. – А… а выйти оттуда нельзя, это так. Только в землю выход. Или в трубу, ну, через крематорий, если в лагере.
– Я понял, – спокойно сказал Эркин, хотел что-то ещё добавить, но передумал и сказал явно другое: – Каждый своего хлебнул, и мало никому не было, так?
– Так, – кивнул Андрей.
– Сами додумались? – усмехнулся Фредди.
– Не дураки же мы, – улыбнулся Эркин.
– Это верно, – ответно улыбнулся Фредди. – Дураками вас назвать никак нельзя.
Эркин подобрал разбросанные фляги.
– Пошли, – просто сказал он. – Пора дальше.
И снова бредут, пощипывая траву, бычки, и три всадника то скачут, выравнивая или сбивая стадо, то дремлют в сёдлах, давая коням идти за стадом, то съезжаются вместе, чтобы поговорить, то рассыпаются по краям стада. И разговоры у ночного костра и на дневках. И эти два дня остались в памяти обрывками разговоров и рассказов.
…
– Я дома не помню почти. Так… обрывки. Даже имён не помню. Смешно, да?
– Нет, Эндрю, не смешно. Ты выговорись. Легче будет.
– Они сначала когда пришли… Они всё разбросали, поломали. У… нас книг было много, так они… они вывалили их и ходили по ним. Но схрон они не нашли. Всё обшарили, но не нашли.
– Чего? Что не нашли? Это по-русски, да?
– Я не знаю, как это по-английски. Ну, место, где прячут. Не сейф, не тайник, а… большое, не для вещей. Я лучше расскажу, как оно сделано было. У нас подпол был. Ну, погреб, только не отдельно, а прямо под домом. И люк, вход с лестницей на кухне. Там картошку держат, банки с компотом, соленья всякие…
– Ясно. Здорово придумано, не бегать никуда.
– Там у всех такие были, кто в своём доме жил. Ну вот, а когда Империя пришла, в погребе перегородку сделали, отделили часть, и туда второй люк, из спальни. Там ковёр, на ковре стол. И когда обыск был, через кухню тоже в подпол спустились. Всё переломали, банки перебили, у нас ничего не осталось. Но схрона не нашли. В спальне ковёр они забрали, он ихнему старшему понравился, но люка не заметили. Там пазы хорошо были заделаны. Схрон, понял?
– Да. Когда для людей, то укрытие (shelter), а для чего мелкого то да, тайник (cache).
– Тайник и я знаю. Это мы делали.
– В Паласе?
– В камерах трудно. Нас тасовали часто. В душевой тайник был. В распределителях… бывало. А уж в имении… У каждого, считай, свой.
– А что прятали?
– Жратву, в основном. Кто что.
– Ну, и в лагере их полно было. Такие делали, что ни один шмон их не брал… И когда уже за нами пришли, они опять всё искали, и опять ничего не нашли. Избили нас всех. И увезли. Я не знаю,