В 2011 году отец с дочерьми вновь объединили силы, чтобы организовать крупную ретроспективную выставку «Линда Маккартни: Жизнь в фотографиях». Собравшая примерно 200 тысяч снимков в залах лондонской галереи Phillips de Pury, она была увековечена в виде роскошного художественного издания. Мэри вспоминала, что, чем бы ни занималась их семья, камера Линды никогда не переставала снимать. «Это был ее способ с тобой разговаривать».

Поместье в Писмарше и Хог-Хилл-Милл остались центром жизни Пола в Британии, однако после смерти Линды он, похоже, охладел к своему убежищу на Шотландском нагорье, которое, как он считал, уберегло его рассудок после распада Beatles и о котором он когда-то пел: «Мое желание — всегда быть здесь»[82].

В результате примыкающие друг к другу фермы Пола на полуострове Кинтайр фактически превратились в природный заповедник, что в суровых экономических условиях 2013 года его финансовые консультанты сочли непозволительной роскошью. В рамках плана рационализации управляющий поместьями Бобби Кэйрнс и смотритель фермы Хай-Парк Джимми Пейтерсон, на двоих имевшие пятьдесят пять лет стажа, были уволены, а Пейтерсон получил уведомление о необходимости покинуть коттедж, где он бесплатно проживал, в трехмесячный срок. Репортер Daily Telegraph посетил мемориальный сад Линды в Кэмпбелтауне, где ей был поставлен памятник с ягненком на коленях, и сообщил, что месту не помешало бы немного ухода и внимания.

После развода Пол воздерживался от любых публичных высказываний по поводу Хэзер — им приходилось поддерживать отношения как опекунам Беатрис — и ни разу даже не намекнул, что она плохая мать. В 2009 году журналист Q Magazine спросил его напрямую, был ли брак с ней худшей ошибкой в его жизни. Он ответил, что, наверное, одной из худших. «Но я больше склонен видеть позитивную сторону, а именно, что в результате у меня теперь есть чудесная дочка».

Хэзер тем временем оказалась на периферии мира знаменитостей — по крайней мере, в глазах всех, кроме самой себя. В 2009 году она открыла в Хове веганское кафе под названием VBites, объявив его первым заведением своей новой всемирной сети и выкупив компанию-производителя веганских продуктов, чтобы обеспечить снабжение этой и всех будущих торговых точек. Сходство с еще одной женой битла, превратившейся в королеву готовых блюд, не ускользнуло от язвительной колумнистки Daily Mail Джэн Мойр. «Трудно избежать подозрения, — писала Мойр, — что Хэзер сама представляет эдакий мясозаменитель Линды Маккартни, проделавшей все то же самое много лет назад». Как бы то ни было, несмотря на нелестную рецензию Мойр: куриные наггетсы VBites напоминали ей «помет гуся-альбиноса», а у пиццы с пепперони был аромат «веганского трупа на обочине», — компании Хэзер было суждено расти и процветать.

Она вновь появилась в новостях (на этот раз по вполне хорошему поводу) в 2010 году, продержавшись пять недель в еще одном непростом телеконкурсе — «Танцах на льду» на ITV, а затем объявив о намерении стать членом британской паралимпийской сборной на зимних играх 2014 года в Сочи. Для разминки она выиграла четыре золотых медали на чемпионате США по адаптированным горным лыжам в Аспене, штат Колорадо. Но тут, как и часто бывало раньше, снова проявилась ее негативная сторона: во время тренировки с паралимпийцами в Австрии она покинула базу после скандала по поводу специализированного лыжного ботинка на левую ногу, который она планировала использовать.

Отголоски развода Маккартни зазвучали вновь в ходе расследования нарушений этики со стороны таблоидов (в первую очередь незаконного взлома телефонов знаменитостей), которое вела правительственная комиссия под председательством лорда-судьи Левисона в 2011 и 2012 годах. Хотя Пола не вызывали для дачи показаний, он подозревал, что во время бракоразводного процесса его телефон тоже прослушивался несколькими газетами. «Когда мне казалось, что кто-то меня слушает, я говорил: „Если вы это записываете, займитесь лучше чем-нибудь полезным!“»

Одно из направлений расследования Левисона касалось Пирса Моргана — бывшего редактора Daily Mirror, который заявлял (ошибочно), что именно он познакомил Пола и Хэзер на церемонии вручения премии «Гордость Британии» в 1999 году. Два года спустя, находясь в менее благожелательном настроении, Морган написал статью на основе прослушанного им частного голосового сообщения, оставленного Полом для Хэзер после их ссоры, в котором тот звучал «одиноким, несчастным, отчаявшимся и напевал „We Can Work It Out“ („Мы сможем с этим разобраться“) на автоответчик». Морган отказался раскрывать комиссии, кто был источником утечки сообщения, но намекал, что это была сама Хэзер.

Вызванная на свидетельское место, она рассказала, что после их возвращения в 2001 году из Индии — где он тайно купил ей обручальное кольцо — Пол оставил ей 25 телефонных сообщений, в том числе некую «песенку», прося прощения после ссоры. Однако она отрицала, что передала это сообщение третьим лицам или уполномочила сделать это кого-либо другого.

По результатам расследования Левисона немало знаменитостей, чьи телефоны прослушивались, получили солидные компенсации, самый хищный из таблоидов, News of the World Руперта Мердока, закрылся, а остальные были вынуждены радикально изменить свои методы работы. (Нужно отдать Хэзер должное: она призывала к аналогичным мерам десять лет назад, и ее слова заслужили лишь презрительное название «тирады».)

Покой, обретенный с Нэнси, никак не сказался на работоспособности Пола — не больше, чем эмоциональные пики и кризисы жизни с Хэзер. В этот период увидели свет еще два его классических сочинения: «Величественный рог» (Stately Horn), написанный для виртуоза-валторниста Майкла Томпсона, был впервые сыгран в лондонской Королевской академии музыки в 2010 году, а «Королевство океана» (Ocean’s Kingdom), его первый балетный опыт, был поставлен силами труппы New York City Ballet в 2011 году со Стеллой в роли художника по костюмам. В будущем обещан и новый анимационный фильм, по мотивам его детской книги «Высоко в облаках».

Непреходящее музыкальное влияние его отца было отмечено альбомом 2012 года Kisses on the Bottom — сборником джазовых стандартов, таких как «I’m Gonna Sit Right Down and Write Myself a Letter» Фэтса Уоллера, над невинной двусмысленностью которого («Kisses on the bottom / I’ll be glad I got ’em» — «Поцелуи внизу[83] — / я буду рад их получить») они с Джоном хихикали подростками. Он достиг третьего места в Британии и пятого в Америке и транслировался в качестве живого выступления на iTunes. Журнал Rolling Stone сравнил его с альбомом Джона Rock ‘n’ Roll 1975 года, как еще один пример «звучания музыканта, который с веселым энтузиазмом обращается к своим корням».

Несмотря на свой хороший вкус и искушенность, он в первую очередь остается музыкантом, которому лучше всего работается на сцене поздним вечером и уютнее всего бывает в окружении коллег по профессии, хотя он и перестал курить марихуану из опасения стать дурным примером для Беатрис и своих внуков. И под покровом мелодичности и прочувствованности бурлит тот же самый анархический дух, который когда-то на «Helter Skelter» максимально приблизил звучание Beatles к хэви-металу. В 2013 году он сменил свой бас-скрипку на гитару — сигарную коробку, странноватую праправнучатую племянницу скиффловских контрабасов из чайных ящиков, чтобы устроить джем с тремя оставшимися членами Nirvana, получивший название «Cut Me Some Slack» и взявший «Грэмми» следующего года за лучшую рок-песню.