Остальные старосты собрались вместе, вкалывая, как ни в чём не бывало. До глубокой ночи они занимались распределением работ на следующий день среди эволэков, а значит и кураторов: взрослые приказы старост выполняли, не пытаясь козырять ни возрастом, ни статусом наставников молодёжи. Кроме того, сдружившись со своим эволэком, куратор всегда находил удовольствие в общении и совместных работах, а девушки и юноши отвечали взаимностью.

Лидеры Кланов изо всех сил старались вести себя как всегда, не выдавая волнения и потаённых знаний, ведь завтрашнее утро принесёт в их дома много слёз. Крошечная Нариола виртуозно управлялась с самой многочисленной бандой эволэков-флористов, призывая всех к послушанию столь непринуждённо, что формальным руководителям оставалось только от досады локти кусать. Диолея успевала не только рулить всеми хозяйственными делами башни Клана Земли, но и дирижировала работой столовой — там также перед отбоем надо было провести массу приготовлений к завтрашнему торжеству. Лассава вместе с ИО старосты Клана Воды, Ирикой, пыталась унять расшалившихся в отсутствии Лидера непосед-«водников», параллельно согласовывая с ветеранами ИБиСа предстоящий вечер на Красном Октябре.

Это тоже сизифов труд… Не будет завтра ни светлых улыбок, ни торжественных речей, ни радостной встречи разных поколений, коих судьба каждый год собирала в этот день, подводящий черту под буйством весны и знаменующий начало долгожданного лета.

Но, надо было взять себя в руки, и Лидеры развили обычную бурную деятельность, раздавали похвалы и подзатыльники, шутили и незло подтрунивали, и институт унялся далеко за полночь, но отдохнуть в стране грёз старостам была не судьба…

Элан, так же как и девушка из высшего общества, пытался выжать себя, надеясь, что уставшие тело и разум сами попросят покоя, но затея провалилась. И он сначала просто тенью ходил по этажам, коридорам и подземным галереям, стараясь не попадаться на глаза — не умел он притворяться…

В самую глухую пору он нашёл прибежище в очень необычном месте — Афалия, которую так же мучила нервная бессонница, неожиданно столкнулась с ним нос к носу в дендрарии, и предложила скоротать время вместе. Отказываться от компании было глупо, и они прошмыгнули на крышу башни, откуда открывался очень даже живописный вид.

Сколько прошло времени, пока они то лежали, завернувшись в коконы туристических спальных мешков, то сидели на самом краю, кутаясь в тёплые одежды, и говорили, говорили…

В простом и искреннем общении люди часто раскрывают друг другу многие секреты, а темнота словно успокаивает, соблазняя тишиной и уверенностью, что никто не подслушает, и до чужих ушей не дойдёт потаённое.

— Мне никогда в жизни не было так страшно.

Афалия чуть склонила голову, и свет с нижних этажей разрисовал её красивое лицо с острым чертами в контрастные тона.

— Может сегодня последняя ночь, и я дрожу от страха…

Элан приобнял её за плечи.

— Не тебе одной страшно. Я тоже не хочу в этом участвовать. Будь выбор, я бы не полез в драку, но выбора нет.

Девушка печально кивнула:

— Да, мы старшие, и не можем, просто не имеем права остаться в стороне, хоть и не воины.

Она помолчала, а потом неожиданно негромко рассмеялась:

— Странно, но уходя в Океанес, я всегда была спокойна — знала, что вернусь, а если и нет, то моя душа останется в том мире, и по-своему будет счастлива. А сейчас?

Он не знал, что и ответить, но не мог не сознавать правоту соратницы, ведь его гложили те же страхи и сомнения.

— Мои родные тоже всегда переживали больше, чем я сам, а теперь вот, и заснуть даже не могу. Это нормально, думаю. Ведь в том, что случится завтра, — он посмотрел на часы, — нет, уже сегодня, нормального нет решительно ничего…

Афалия неожиданно смутилась, несколько секунд помялась, бросая на собеседника быстрые взгляды, решая: да или нет?

— Лис, я хочу кое в чём признаться, — её голос был глух, она судорожно сглотнула. — Даже не знаю, как это сказать…

Элан в последние недели видел разительную перемену в поведении девушки, и понимал их значение. Афалия всё чаще проводила с ним свободные часы, подсаживалась под молчаливое одобрение Ольги на трапезы за один стол с ним, звонила, когда не видела рыжего плута больше дня. Во всех мелочах сквозил неподдельный интерес и желание быть рядом, и Лис понимал, что это не игра на публику. И хотя они не переходили границу дружеского общения, но он чувствовал её стремление перейти эту черту, особенно после…

— Когда мы с тобой в последние дни дурачились в гостинице… Я, конечно, притворялась… Но не совсем…

Она выпрямилась, отбрасывая последние сомнения, и выпалила:

— Мне во время записи особо вникать в роль не приходилось — итак всё кипело внутри.

Элан сам покраснел. Хоть и была в их спектакле необходимость, но каждый раз при мыслях о том, что они изображали, становилось не по себе — надвигалась кровавая развязка, а тут… Границ они не переходили, просто играя заученные роли, но…

— В общем, я хочу, чтобы ты знал, — она тяжело задышала, — если у тебя есть ко мне не только дружеские чувства, то я готова на них ответить.

Она резко повернулась, не приближаясь, но на лице эволэка читалась боль и борьба — замкнувшись когда-то в себе и своём горе, ей было очень тяжело снова решиться на такой шаг, и Элан понял, что его только что поймали.

— Никто, даже старосты не знают об этом, — он выдохнул облачко пара, — мы с Ольгой развелись почти три месяца назад.

Он немного склонил голову, испытывающее глядя на девушку, но по реакции понял, что эта новость для неё уже давно не новость.

— Хотя, похоже, ты это уже знаешь.

— Ольга сама мне призналась, я не устраивала за вами двоими слежек! — Афалия, правильно угадав его мысли, довольно жёстко ткнула Лиса носом в его же собственную идиотскую привычку подозревать всех и во всём.

— Извини, — Элан улыбнулся. — Я понимаю, что она хочет как лучше, и поступила правильно, развеяв твои сомнения.

Он подсел поближе, и его рука обняла под тёплой курткой стройную талию девушки. Лицо Афалии, став ещё красивее от нахмуренных бровей, выражало только одно — нетерпеливое ожидание ответа.

— Кстати, — Лис привлёк её к себе, — мне тоже особо притворяться не приходилось…

Афалия сменила гнев на милость, повернулась поудобней, прижимаясь к объекту своей нежданной страсти. Их губы коснулись в первом несмелом поцелуе, но вскоре уже тепло разлилось по телам и душам пьянящим вином. Увлёкшись, они чуть не грохнулись вниз — Элан успел повалить девушку, уже чуть не съехавшую с края.

Но секундный испуг уже привёл их в чувство, и, тяжело дыша, они на четвереньках отползли подальше от пропасти, к спальникам.

— Чёрт, надо было падать! — Лис покачал головой.

— С чего это? — недоумённо спросила Афалия.