— А ты сможешь из этого производство пойла организовать? — спросил он у Мыши. Тот с набитым ртом пробурчал что-то утвердительное.

— Так давай уже действуй, пока я всё не сожрал.

Контра в сопровождении двух чёрных, как он называл про себя сотрудников службы безопасности, разгуливал по сектору. Если бы он не знал, что находится сейчас на относительно небольшой космической станции, мог бы подумать, что прогуливается по давно окультуренной планете. Если не принимать во внимание странные ощущения, включающие в себя лёгкую тошноту, вызванные псевдогравитацией через вращение, к которой он пока не привык, то окружающая обстановка была очень даже ничего. Ровные лужайки с аккуратно постриженной травой, неравномерная циркуляция воздуха, домики естественных цветов на поднятых платформах (Контра мог бы поклясться, что видел даже бревенчатый сруб!) — всё выглядело идиллически и пасторально. Стен и потолка вовсе не видно, и свет очень тёплый, словно солнечный.

Час назад, когда он только вышел из отведённых для посольства апартаментов, он был уверен, что всё им увиденное в ходе экскурсии по сектору будет похоже на интерьер космической станции. Пускай качественно сделанной, обжитой, комфортной и даже местами роскошной, но, тем не менее, обычной космической станции. Искусственная среда всегда остаётся искусственной средой. Тем более, с учётом истории местного человечества, поколениями не видевшего землеподобных планет.

Сразу после того, как он вышел из посольства и изъявил желание прогуляться, ему начали показывать местные центры развлечений, в которых было на что посмотреть, и было чему удивиться даже бывалому служаке Экспедиционного Флота, видавшему всякое во время посещения злачных заведений, как легальных, так и подпольных. На Колесе же разницы между легальным и нелегальным не существовало в принципе. Когда он, мельком взглянув на предложенные ему сопровождающими развлечения, попытался намёками и иносказаниями выяснить, где же расположены по-настоящему весёлые места, в которых не рады официальным визитам блюстителей порядка, его просто не поняли. Контра решил, что одетые в чёрное, которых он счёл местным аналогом полиции, опасаются говорить с незнакомцем о запретных удовольствиях. Это было вполне нормально, и Контра имел опыт разрешения проблем подобного характера. Ему не раз и не два приходилось бывать в длительных командировках на других кораблях, даже в других сегментах Флота и подсознательно он воспринимал Колесо как очередную логистическую базу в дальнем космосе, но которую он прибыл в командировку. В таких местах можно было запросто зависнуть на неопределённо долгий срок, поджидая корабль, идущий хотя бы приблизительно в том направлении, в котором тебе надо. В таких местах приходилось искать способы, как скоротать время. Местное население на контрразведчика, расспрашивающего, где тут можно как следует напиться и проиграть в картишки последние штаны, смотрело с весьма правдоподобно изображаемым недоумением. Даже контрразведчики, вполне удовлетворённые своим положением, видели в Контре не собрата по профессии, а потенциального засланного казачка, с которым говорить об истинном состоянии местной оперативной обстановки как минимум неблагоразумно. В таких жёстких условиях оставалось одно: действовать жёсткими методами. Коррупция и шантаж, а так же армейская смекалка — вот что всегда выручало Ладисласа. Отчаявшись добиться нужных сведений от простых смертных и своих коллег, он обратился к гарнизону станции. Это было идеальным решением. Военная полиция не столь сильно робела перед контрразведкой, но всё же её побаивалась, а некоторый взнос в местную кассу взаимопомощи окончательно склонил их к сотрудничеству с Контрой. Ему был предоставлен проводник в элитнейшую забегаловку. В дальнейшем Контра всегда использовал эту тактику, и она неизменно приносила успех. До того момента, как он попытался действовать проверенным способом на Колесе.

Чёрные были рады услужить высокому гостю, не видели решительно ничего плохого в том, что бы оказать кому-либо содействие за соответствующую мзду, но никак не могли ни провести Контру в нелегальные заведения, ни хотя бы указать, где таковые расположены. Просто потому что на их языке не было слова, хотя бы приблизительно соответствующего понятию «нелегально». Отчаявшись добиться от них толку и не видя смысла торчать в безалкогольных барах со здоровой едой, Контра потребовал проводить его туда, где на взгляд сопровождающих было на что посмотреть. Они довольно долго вели его по красиво, хоть и несколько лаконично, оформленным коридорам с очень высокими потолками, пока не вывели на солнечный свет. Так ему поначалу показалось. Он походил немного, подавляя желание разинуть рот значительным напряжением воли. Поздравил себя с умением сохранять бесстрастное выражение лица. Даже потрогал дерево, вызвав замешательство у охраны и короткую, хоть и весьма энергичную перепалку между его сопровождающими и взявшимися словно бы из ниоткуда очень похожими чёрными с другими эмблемами. Охрана Контры одержала не очень убедительную победу и настороженно выжидала, чего ещё изволит выкинуть подопечный. Контра решил, что подходящий момент настал и изволил прогуляться куда-нибудь в другой сектор попроще. Охрана связалась с начальством по местной связи, механизма действия которой Контра до конца не понимал, а спрашивать считал тактически неоправданным. Разрешение было получено и после ещё более длительного, чем в прошлый раз, перехода, Контра вплотную приблизился к промежуточной цели плана, изложенного в подкинутой ему на вечеринке записке. Там были приведены инструкции (не очень-то подробные и оставляющие широкий простор для импровизации), следуя которым Контра мог выйти на контакт с одним из руководителей местного подполья.

Пока Контра размышлял, его вывели к центральному тоннелю сектора. Здесь, как ему объяснила охрана, обитает персонал, обслуживающий обитателей элитного сектора. Сами охранники тоже жили тут, поэтому-то желание Контры посетить сектор они восприняли с энтузиазмом.

Аня всю свою сознательную жизнь носила мундиры. Сначала это была униформа Детей Флота, после курсантская роба, а затем, после окончания курсов и получения назначения — стандартная униформа Экспедиционного Флота. Такую форму носили все, и для постороннего взгляда, привыкшего к относительному разнообразию одеяний землян или живописным одеждам обитателей забытых колоний, все космофлотцы были одеты одинаково. Но для самих космофлотцев это было совершенно не так. Сама эта мысль, если бы кому-то в голову пришло высказать её вслух, показалась бы Ане несусветной глупостью. Она, как и все служащие Экспедиционного Флота, знала неисчислимое множество способов разнообразить форму, не слишком выходя за рамки Устава. Даже в тех сегментах Флота, командующие которых скрупулёзно следовали букве Устава и безжалостно карали виновных нарушения оного в самой малости, даже там личный состав неизменно изыскивал способ выделиться.

Флот был не только обществом, упорядоченным официальной иерархией, регламентированной в свою очередь, в Уставе. Он был ещё и обществом неформальных правил, обычаев и условностей, выработанных за долгое время, проведённое Флотом за пределами Солнечной Системы. Два абсолютно идентичных комбинезона, один из которых был пошит из ткани, привезённой с Земли, а второй — из точно такой же, но произведённой интендантской службой Флота, отличались примерно так же, как отличаются генеральские звёзды от пустоты погон курсанта. Степень затянутости узлов на декоративной шнуровке изобличала выходцев из разных сегментов Флота. Много было и других отличий. Очень и очень много.