В глазах следователя не было ни тенисочувствия, ни хотя бы намека на сострадание. Он задавал мне одни и те жестандартные вопросы, которые я слышала несметное количество раз, а я давала емуодни и те же стандартные ответы, потому что я не врала, ничего не придумывала,а говорила чистую правду. Вот только… мне казалось, что мне мало кто верил.Тысячу раз я рассказывала про то, как познакомилась с Вадимом… Какскоропалительно мы поженились… Как Вадим сделал мне такой необычный свадебныйподарок, в виде завещания… Как Вадим уговорил меня заняться подводнымплаванием… Как плохо он чувствовал себя в последний день своей жизни, как онбеспричинно ругался и как он утонул… А затем этот представитель туристическойфирмы вместе с двумя полицейскими и их просьба помочь… Эти незнакомые таблетки,найденные на дне моего чемодана… Эта ненависть и угрозы многочисленныхродственников. И такой плачевный финал…

В этот раз следователь смотрел на меня ещеболее недоверчиво и сверлил меня своим взглядом так, что мне показалось, чтоеще совсем немного – и в моей голове будет самая настоящая дырка. Он зачиталмне медицинское заключение о причинах смерти моего супруга. В нем говорилось одекомпрессионной болезни, которая развилась вследствие резкой перемены давленияпри всплытии. И все же ее основная причина была совсем в другом. Передпогружением мой супруг принял прямо-таки слоновью дозу фибринолитическогопрепарата – того, что нашли на дне моего чемодана. Оказывается, принимать этолекарство перед погружением под воду в буквальном смысле равносильносамоубийству. Эти непонятные таблетки начинают действовать в организме человекабыстро, всего лишь через пятнадцать минут. Они способствуют увеличениюколичества тромбоцитов в крови, повышают ее свертываемость. Они также снижаютпроницаемость капилляров и сосудов. Такие вот ужасные эти таблетки.

Я внимательно слушала следователя и понимала,что он считает меня преступницей и просто уверен в том, что я запудрила своемумужу мозги для того, чтобы он написал завещание на мое имя, а послехладнокровно его убила.

– Вы когда-нибудь до этой поездкизанимались дайвингом? – подозрительно поинтересовался следователь и нервнозастучал ручкой по крышке стола.

– Нет. Никогда.

– Но вы о нем что-нибудь читали? Может,им занимались ваши знакомые?

– Может, и занимались. Я уже говорилавам, что я никогда в жизни не интересовалась дайвингом. Я знала, что это оченькрасиво, увлекательно, но никогда не подумывала о том, чтобы погрузиться вводу. Заняться дайвингом меня уговорил мой супруг.

– И вы, не раздумывая, согласились?

– Согласилась. Это Вадим решил, что ясогласилась не раздумывая. На самом деле перед погружением я не спала всю ночь,думала, боялась…

– О чем вы думали?

– Я просто боялась глубины. Этосовершенно нормально для человека, который никогда в жизни не погружался подводу. Я ведь не так хорошо плаваю, как Вадим. Я не могла показать ему, что ябоюсь. Я хотела, чтобы он увидел, что я очень решительная и смелая.

Я замолчала. Затем начала нервно теребить своипальцы и рассуждать вслух.

– Господи, какая же я дура. Мне надо былоне соглашаться ни на какой дайвинг, признаться Вадиму в том, что я очень боюсь,тогда бы ничего не было. Вообще ничего.

Следователь вновь посмотрел на меня крайненедоверчивым взглядом, и я сразу стихла.

– Скажите, а в каких отношениях высостоите с Герой Ворониным?

– Простите, а кто это такой?

– Если у нас точные сведения, то это вашлюбовник. Именно он прилетел на Канары, перед тем как утонул ваш супруг, иименно он находился в вашем номере в первую ночь после гибели вашего супруга.Сколько времени продолжаются ваши отношения и знал ли о них ваш покойный муж?

Я нервно засмеялась, и этот смех прозвучалвызывающе и даже дико, так, что даже следователю стало неловко. Но мой смехпрекратился так же быстро, как и начался. Я закрыла глаза и принялась нервнокусать ногти. Следователь еще раз окинул меня злобным взглядом и повторил свойвопрос:

– Так как долго вы являетесь любовницейВоронина?

– Я… Я… А откуда вы про него знаете? А,все… Я поняла. Вы связались с представителем туристической фирмы, и онрассказал вам о том, что в моем номере ночевал мужчина. А затем вы установилиего личность. Ха… Ну и что здесь такого?! Я взрослая женщина и сама знаю, с кеммне поддерживать отношения на уровне флирта, а с кем прыгать в постель послепервого знакомства. Этот человек не был моим любовником. Он был моимсексуальным партнером на одну ночь. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?

– Да, конечно, – как-то нерешительнокивнул следователь.

– Вы же понимаете, что это зависит отсостояния души. В ту ночь мне было очень плохо, и было необходимо, чтобы кто-томеня пригрел и успокоил. Гера сыграл роль жилетки, в которую можно быловыплакаться, и я с пребольшим удовольствием это сделала.

– Вы хотите сказать, что до этой ночи выбыли с ним незнакомы и никогда ранее не встречались?

– Именно так, – кивнула я. – Мыпознакомились после того, как утонул мой супруг, и сразу пошли ко мне в номер.

– Простите, а с какой целью вы пошли квам в номер? – непонимающе спросил меня следователь.

– Да что вы как ребенок?! Мы пошли вномер для того, чтобы побыть вместе. Мне был нужен тот, кто хотел бы менявыслушать, посочувствовать, приласкать и пригреть в холодную ночь. Правда, таночь совсем не была холодной. Холодно было у меня в душе.

Следователь достал из кармана пиджака сигаретуи как-то нервно ее закурил.

– Значит, в криминальном авторитете покличке Ворон вы увидели жилетку, в которую можно выплакаться? – усмехнулсямужчина и стряхнул пепел в расколотую пепельницу.

– А он что, криминальныйавторитет?! – Я затаила дыхание и непонимающе захлопала глазами. –Кто бы мог подумать…

– Да, и довольно солидный. Говорят, что онем уже даже книги пишут. Совсем страна сдурела: были книги про Маресьева, атеперь про воров в законе. Национальный герой хренов! Ничего, наступит и нашевремя… Рано или поздно упрячем голубчика за решетку как миленького.

– Я так и подумала, что он бандит. У неговсе тело в ранах…

Следователь слегка сморщился и добавил, чтоназывается, без протокола:

– Вы бы хоть смотрели, с кем в постельложитесь… Мне кажется, что криминальный авторитет, притом славящийся своейжестокостью, не самый лучший кандидат на роль жилетки, в которую можновыплакаться. Поосмотрительнее нужно быть, барышня. Так и до беды недалеко.