– Еще мы нашли аптеку, которая находитсяв вашем загородном поселке, – продолжил следователь. – Именно в нейваш муж покупал эти таблетки. Аптекарь узнала его по фотографии. Она говорит,что он долго не мог выговорить их название, сильно нервничал, терялся и дажесмущался. Когда аптекарь наконец поняла, что именно он хочет купить, онавынесла ему нужную пачку. Ваш муж обрадовался, но сказал, что ему таких пачекнужно много. Аптекарь тогда еще засмеялась и пошутила, мол, как много ваше«много», пол-аптеки, что ли? Когда аптекарь спросила, зачем столько таблеток ичто именно у мужчины болит, тот растерялся, сказал, что больна его жена, но таки не смог объяснить, что именно ее беспокоит. Мол, врач прописал, и все…

Я внимательно слушала следователя, держаласьза голову и никак не могла поверить в то, что все услышанное правда. Вадимхотел меня убить… Но ведь это бред. За что? Почему? Не удержавшись, япосмотрела на следователя беспомощным взглядом и тихо спросила:

– А за что Вадим хотел меня убить?

– Не знаю. Может быть, вы ему изменили?

– Да когда бы я успела?! Мы ведь былиженаты всего ничего…

– Тогда не знаю.

В этот момент я просто не осознавала, чтоделала. Я стала раскачиваться из стороны в сторону и думать, что все, что ясейчас услышала, просто неправда. Эти люди решили вести со мной двойную игру. Яслышала про то, как следователи, часто специально, запутывают дело и пускаютего по ложному следу. Возможно, они что-то от меня хотят, вон как наблюдают за моейреакцией. Я все это вижу. Придумать большей глупости, чем той, что Вадим хотелменя убить, просто нельзя. Нельзя… потому что большей глупости не бывает.

– Вы меня разыгрываете? – неожиданновсхлипнула я.

– Мне кажется, что эти мрачные серыестены совсем не место для розыгрыша. – Следователь встал и направился квыходу. В дверях он остановился и продемонстрировал мне натянутую улыбку.

– Я вас от души поздравляю.

– С чем?

– С тем, что с вас сняты все обвинения.

– Я свободна?

– Вы свободны. Сегодня же можете ехатьдомой. Благодарите своего друга и любовника по кличке Ворон. Не каждый быпритащил сюда несколько человек и из соседнего города, а с Канарских острововтем более. А вы не подумали, что именно по этой причине ваш муж хотел васубить?

– По какой причине?

– По той самой. За шашни с Вороном.

– Когда я жила с мужем, я и понятия неимела про Ворона. Я познакомилась с ним в тот день, когда Вадим утонул. Авпрочем, это ваше право… Хотите верьте, хотите нет.

Как только за следователем закрылась дверь,адвокат улыбнулся и дружелюбно сказал:

– Ну что, домой?

– А можно? – никак не могла поверитья.

– Можно, отчего же нельзя… Теперь вам ужевсе можно.

Как только я покинула пределы СИЗО, я вышла квстречавшему меня Артуру, бросилась ему на шею и громко заревела. В этот моментиз машины выскочила ожидающая меня Люська, которая приехала вместе с Артуром.Люська так обрадовалась моему освобождению, что тут же крепко меня обняла изаголосила в унисон. Артур окончательно растерялся и представить себе не мог,как нас успокоить.

– А ну-ка, немедленно прекратите! –вдруг рявкнул он. – Ну, кому говорят! Все самое страшное уже позади!Поехали в ресторан. Посидим, отметим Татьянино освобождение!

Но мы все ревели и никак не могли остановиться.

– Девчонки, я кому сказал, тихо!

– Артурчик, дорогой! Если бы ты толькознал, как там плохо! Если бы ты знал! – захлебывалась я. – Люська,если бы ты видела этих баб! Они и на баб-то не похожи! Есть, конечно, тамнормальные, но их единицы, остальные могут только в страшном сне присниться!Люська, если бы меня не освободили, я бы там просто умерла.

– Ой, Танька, я как представлю, как тытам сидела, так у меня сердце кровью обливается! Я же знала, что ты не убивала!Ты можешь быть корыстной, надменной, ветреной, необузданной, но ты никогда небыла жестокой и никогда не была способна убить!

Артур с большим трудом буквально затолкал насв машину и повез в ресторан. Как только мы подъехали к ресторану, Артур помогмне выйти из машины, словно защищал от прошлого, и поцеловал в лоб.

– Ну все. Самое страшное позади. Сейчас унас будет пир на весь мир.

– Артур, ну как я пойду в ресторан вспортивном костюме и в кроссовках? Это же просто неприлично. Может, заедемдомой и я переоденусь?

– Да кому какая разница?! – успокоилменя Артур. – Мы же не в «Метрополь» приехали.

– Танюш, я еще хотела тебе кое-что извещей привезти, – услышала наш разговор Люська. – Артур говорит, чтоничего не надо. Я и не взяла ничего. Если бы Артур меня не остановил, я быобязательно тебе что-нибудь прихватила. Ты же знаешь, у меня барахла полно.

– Танюша у нас и в спортивном костюмекоролева, – подбодрил меня Артур и повел в ресторан.

Как только Артур посадил нас с Люськой за столи отлучился помыть руки, мы посмотрели ему вслед и произнесли в один голос:

– Хороший мужик.

– Хороший, но женатый, – добавилаЛюська.

– Хорошие мужики всегда женатые, –поддержала ее я.

– Может, они потому и хорошие, что живутсо своими женами, а не с нами, – задумалась Люська. – Вот про моегоПетьку все во дворе говорят, что он золото, а ты сама знаешь, какое он золото…Такое золото врагу не пожелаешь.

– Кстати, как твой Петька?

– Да что с ним будет… Все так же. Денегне зарабатывает, характер показывает, налево поглядывает… Про него можноговорить до бесконечности, а толку-то.

– Терпишь, значит?

– Терплю.

– Терпи, если ты такая терпеливая. Засчет таких терпеливых баб, как ты, мужики вроде твоего Петьки и живутприпеваючи.

– Тань, ну ведь если я его выгоню, еготут же другая подберет. Сейчас всех подряд подбирают, даже самыхневостребованных, на которых, по идее, вообще никто не должен смотреть. Тетоксейчас одиноких полно. Они любому мужику рады. Это для меня мой Петька плохой,а какая-то бабенка его на руках носить будет. В хозяйстве и такой сгодится.

– Тогда терпи.

– Терплю, только боюсь, что мое терпениелопнет. Лучшие годы мимо проходят.