– Да пойди разбери этих мужиков, –пожала я плечами. – Они в постели все одинаковые… По крайней мере онникакой не маньяк и никакой не садист… Да и на лбу у него не было написано, чтоон криминальный авторитет. Нормальный такой лоб.

– Наши люди на Канарах попробовалипоговорить с Вороном о его связи с вами, но он наотрез отказался отвечать, иэто его право… Мы просто хотели узнать – является ли он вашим сообщником.

– Сообщником?!

– Ну да, сообщником убийства вашего мужа.Но судя по нашим данным и по вашим показаниям, вы совершили убийство без помощисвоего любовника по криминальной кличке Ворон.

– Я никого не убивала!

– Факты говорят другое. Убийство почтираскрыто. Осталось только уточнить детали. А наказание вам вынесет суд.

– Я больше не скажу ни единого слова безадвоката… – Я почувствовала, как просто обливаюсь слезами и больше ниминуты не могу сидеть на месте и давать показания против себя самой.

Когда я вернулась в камеру, я обхватила головуобеими руками и тут же дала волю своим чувствам, громко разрыдавшись. Все этосфабрикованная ложь, говорила я сама себе и понимала, что ничего не могуподелать. Я задумывалась, мысленно прокручивала всю картину еще раз и ясноосознавала, что все улики складываются против меня и что, наверное, меня уже неспасет никакой адвокат. Я торопливо выстраивала в уме свою версию произошедшегои понимала, что даже не могу ее изложить как следует. Я начинала всесопоставлять, все проверять, смотреть на себя со стороны в поисках хотькаких-то малейших доказательств моей невиновности, но ничего не находила и отэтого снова и снова хваталась за голову. Я пыталась себя успокоить и говориласебе: «Без паники, сейчас за мое дело возьмется адвокат, и он обязательно менявытащит, он ведь профессионал, тертый калач».

Потом я рассматривала свою ладонь, находилалинию жизни и следила, когда же она оборвется. А ночью я пыталась уснуть ивидела ужасный сон. Мне снилось неспокойное море, почему-то какое-то холодное ивовсе не гостеприимное, как раньше. Я вхожу в это зловещее море, как можно дальшезаплываю и вместо камней ощущаю ступнями песок. А затем я начинаю нырять иплавать над самым дном с открытыми глазами. Я совсем не боюсь и чувствую себякак рыба в воде. Я наблюдаю за размытыми подводными далями и очертаниямисобственного гибкого тела. Так я плаваю довольно долго, и вдруг мне почему-тостановится холодно, до бешеной дрожи во всем теле. Моя кожа немеет, а моидвижения становятся все тяжелее и все медленнее. Мне начинает казаться, что явижу себя со стороны. Я вижу фиолетовые губы, фиолетовые руки и почти синиеноги… Я хочу плыть к берегу, но у меня не получается. Судорога сковала все моетело. Я пытаюсь сопротивляться, но все мои попытки тщетны, и я иду ко дну… Там,на самом дне, меня ждет Вадим и протягивает мне свои руки. «Танька, идисюда, – кричит он мне. – Оставь эти проклятые деньги голоднымродственникам. Тут они не нужны!»

Я проснулась в холодном поту, не в силах дажепошевелиться. А на следующий день я уже беседовала со своим адвокатом, которогонашел мне Артур. Адвокат сразу предупредил меня, что чем больше мы будемдоверять друг другу, тем больше у него будет шансов мне помочь. Я тысячу разрассказала ему свою злосчастную историю и, не сдержавшись, спросила своегоадвоката прямо в лоб:

– Скажите, сколько нужно денег, для тогочтобы закрыть это дело?! Назовите мне сумму, пожалуйста.

Адвокат моментально изменился в лице, затемвнимательно посмотрел на потолок, потом перевел взгляд на стены. Я сразупоняла, что он ищет признаки подслушивающих устройств. Не найдя ничегоподозрительного, адвокат еще немного помолчал и глухо сказал:

– Я много об этом думаю. Артур мой старыйдруг. Он поднял на ноги всех, кого только можно и нельзя. Моя задача – доказатьвашу невиновность. Поверьте, я сделаю все возможное, для того чтобы побыстреевытащить вас отсюда. У меня уже есть один довольно интересный факт, и я сейчасприкидываю, как мне лучше его раскрутить и как выгоднее его преподнести.

– У вас есть факт?

– Есть. Со стороны он кажется совсемнезначительным, но на деле…

– Вы можете мне про него рассказать?

– Конечно, могу. У нас не должно бытьдруг от друга секретов. Я же сказал, что смогу вам помочь, только если мы будемдруг другу доверять. Для начала ответьте мне на вопрос. Вы убили своего мужа?

– Нет. Я могу поклясться чем угодно. Такчто у вас за факт?

– Так вот, ваша подруга Людмила…

– Вы знаете про мою Люську? – Приимени моей подруги у меня приятно заныло сердце, а на глаза навернулисьслезы. – Как она там? Она, наверное, за меня переживает.

– Мне пришлось познакомиться с вашейподругой. Так вот, как только вас арестовали, Людмила отправилась в дом Вадимаи тщательно осмотрела все его вещи.

Я замерла в оцепенении, судорожно хватая ртомвоздух.

– И что? Она что-нибудь нашла?

– Нашла. Одну интересную статью о том,как муж убивает жену при помощи фибринолитических препаратов, погрузившисьвместе с ней под воду и заставив ее резко всплыть. Эта газетная вырезка лежалав его кабинете в одном из ящиков письменного стола. Слова «фибринолитическиепрепараты» подчеркнуты черной ручкой. Вы знаете, когда я прочитал эту статью, япросто не поверил своим глазам…

– Чертовщина какая-то. Может быть, этопросто совпадение?

– Кто знает… Ну уж больно странноесовпадение. Создалось впечатление, что Вадим внимательно изучал эту статью,долго над ней пыхтел, делал какие-то выводы и даже что-то подчеркивал. Словноне вы хотели его убить, а он вас. Прочитал статью, вооружился теорией иотправился на практику. – Адвокат замолчал. Повисла многозначительнаяпауза.

Я нервно дернулась и точно так же нервноусмехнулась:

– Но ведь вы же сами понимаете, что этобред. У Вадима есть деньги, загородный дом, квартира в центре… Короче, у негоесть все, чтобы его за это убить. А что есть у меня? Небольшой домик,оставшийся от первого брака, и все… За что меня убивать? За этот скворечник? Дакому он нужен?! Меня не за что убивать. У меня ничего нет.

– Тоже верно. Но ведь найденная статья очем-то говорит?! Просто мне нужно хорошенько подумать и составить какую-нибудьлогическую цепочку. Я уверен, что ничего не бывает просто так, и эта статьятоже не просто так.