«Что случилось? – прозвучал из-за непроницаемых жалюзи очаровательный женский голос. – Расскажи мне, что тяжким грузом лежит у тебя на сердце и не дает покоя?» Мусорщик поведал невидимой собеседнице о своем несчастье. Женщина успокоила его: «Я помогу тебе вернуть свои деньги. Не думай больше об этом. Явись завтра к кади за час до того, как наступит полдень, попроси у него опять свои деньги, и ты их получишь».

Мусорщик засомневался. Кади казался ему недосягаемым и всемогущим. Однако он все же согласился сделать так, как ему предложила таинственная доброжелательница, тем более что в ее словах чувствовалась уверенность. На следующий день к кади явилась пышно разодетая гостья с лицом, закрытым от любопытных глаз плотной накидкой. Судя по властной манере держаться, это была состоятельная женщина, привыкшая к почтению. Она показала кади очень красивую шкатулку с драгоценностями и сказала этому бесчестному человеку, что ее муж, который ранее уехал по делам в Египет, попросил ее присоединиться к нему. Не будет ли кади столь добр присмотреть за драгоценностями до ее возвращения? Она открыла шкатулку. Кади не мог оторвать своих хищных глаз от ее ценного содержимого и уже хотел ответить согласием на просьбу женщины, как вдруг в его кабинет вошел мусорщик и смиренно – так, как ему посоветовали за день до этого, – изъявил желание получить назад свою собственность.

«Ну конечно же, достойнейший друг!» – вскричал кади, который испытывал огромный энтузиазм от сокровища, что казалось, само плыло ему в руки. И теперь он хотел убедить явно богатую посетительницу в своей абсолютной надежности. Он приказал своему писцу немедленно выплатить мусорщику более пятисот пиастров. Ведь это был такой пустяк по сравнению с тем, что стоили драгоценности.

Однако едва мусорщик успел уйти вместе со своими деньгами, а знатная леди закрыла шкатулку, собираясь отдать ее судье, как в помещение вбежала молодая невольница и бросилась на колени перед гостьей.

«Ваше высочество, – воскликнула она не в силах скрыть свое возбуждение, – только что из Египта возвратился ваш высокочтимый муж-паша. Он с нетерпением ждет вас! Сразу же после того, как он отправил вам последнее письмо, ему удалось быстро покончить со всеми своими делами и вернуться к своей любящей семье!»

Знатная дама, изобразив радостное изумление, тут же положила в карман шкатулку с драгоценностями, рассыпавшись в извинениях перед остолбеневшим кади, направилась к выходу вместе со своей служанкой, которая, разумеется, была посвящена заранее во все подробности предстоящего спектакля.

Эта откровенная демонстрация чувства демократизма, привязанности к семье, полной свободы действий, энергии разума и бесстрашного разоблачения лихоимства чиновников, которой поражает таинственная героиня этой сказки, в значительной степени противоречит понятиям, которые до сих пор преобладают в Европе и согласно которым обитательниц турецкого гарема характеризовали снобистское самодовольство, ненависть к своим хозяевам, привычка к уединению, глупость, лень, трусость, злобный нрав и полная развращенность. Приведенная выше история, конечно же, вымышлена от начала и до конца. Однако если бы тот, кто ее рассказывал где-нибудь на улице, допустил хоть малейшее несоответствие подлинным реалиям турецкого быта, его тут же подняли бы на смех.

Обратимся к еще одной довольно известной сказке из того же сборника, в которой повествуется о том, как неизвестная покупательница оставила на прилавке у одного молодого купца маленький мешочек из черной ткани. Эта женщина произвела на торговца такое глубокое впечатление своим приятным голосом и элегантными манерами, что он забыл обо всем на свете и спохватился только тогда, когда покупательницы уже и след простыл.

Тогда купец решился развязать мешочек. Внутри его он обнаружил двенадцать пшеничных зерен и больше ничего. Мучимый любопытством, он обратился к жене за разгадкой столь оригинального способа общения.

«Ну и глупец же ты, муженек! – воскликнула его смышленая супруга. – Все ясно как день. Она живет в доме номер двенадцать, на Пшеничном Рынке. Ее дом легко узнать по черной двери».

Купец опрометью бросился по указанному адресу. Дверь ему открыла женская фигура с лицом, спрятанным под накидкой. В ней он тотчас же узнал женщину, которая оставила у него на прилавке мешочек. Однако, вместо того чтобы заговорить с ним, эта леди выплеснула на улицу воду из таза, а затем захлопнула дверь перед самым носом у купца.

– Что все это может означать? – спросил изумленный купец у своей жены, вернувшись домой.

– Какой же ты тупица! – воскликнула она. – Позади дома несет свои воды стремительный поток. Она хочет, чтобы ты пошел этим путем.

Купец нашел речку и, следуя ее берегом, вышел к загадочному дому с обратной стороны и постучал в заднюю дверь. На этот раз ему никто не открыл. Вместо этого у верхнего окна появилась все та же фигура, закутанная в плотные одежды, показала зеркальце, перевернула его обратной стороной и затем исчезла.

Многострадальная супруга торговца, к которой тот опять обратился за объяснением, вздохнула и ответила: «Ты должен зайти к ней, когда луна повернется другой стороной. Это произойдет за два часа до полуночи».

Окрыленный надеждой купец в который уже раз выскочил из дома. И теперь ему повезло. Женщина спустилась по лестнице в сад гарема, и купец поведал ей о своей неутоленной любви. Однако в тот момент, когда она уже, казалось, была готова уступить его красноречию, в сад вбежали стражи порядка и задержали обоих любовников за поведение, не достойное мусульман.

На следующий день жена купца, которая, несмотря на все свое внешнее безразличное отношение к намерению мужа изменить ей, все же известила стражников о его предстоящей встрече с другой женщиной, отправилась в тюрьму, где содержались ее муж и таинственная незнакомка. Сказав стражникам, что она принесла несчастным узникам еду, жена купца получила разрешение навестить несостоявшуюся любовницу в ее камере и заключила с ней сделку: «Ты оставишь моего мужа в покое, а я займу твое место здесь и как-нибудь расхлебаю ту кашу, которую ты заварила».

Женщины поменялись одеждой. Нарушительница приличий выскользнула за ворота тюрьмы и была такова, а жена купца осталась вместо нее в камере. Когда оба узника предстали перед судьей, предприимчивой женщине не составило особого труда доказать, что она является законной женой арестованного. Она подняла большой шум по поводу необоснованного задержания невинных людей, и оба обвиняемых были оправданы без всяких последствий для их репутации.

Комментарии здесь, пожалуй, излишни. Следует, правда, добавить, что турецкий читатель не найдет ничего странного в том, что муж обратился к своей жене за помощью в таком интимном деле. Кто же еще, как не любящая и искушенная в житейских делах спутница жизни, дала бы ему