— Я дам вам прозвища, ослы вы этакие… Я вас окрещу… Тыбудешь мистер Хилый, а ты мистер Тусклый. — М-р Электрико помолчал и слегкастукнул ребят мечом. — Короткой… грустной жизни вам… обоим! — Ротстарца захлопнулся, глаз устремился вдаль. Он трудно дышал. Электрическиеискорки пузырьками шампанского роились в его крови.

— Ваши билеты, господа, — мурлыкал м-рДарк. — Свободный вход, бесплатные аттракционы. В любое время. Приходите.Возвращайтесь.

Джим схватил билеты. Вилли сгреб свои. Они развернулись напятках и вылетели вон из шатра.

Полиция, улыбаясь, сделала всем ручкой и проследовала замальчишками. Санитары, без улыбок и прощальных жестов, еще больше похожие напризраков, замыкали отступление. Они нашли Джима и Вилли в уголке, на заднемсиденье полицейской машины. По виду ребят можно было понять, как им хочетсяоказаться дома.

Она чувствовала зеркала в комнатах, как чувствуешь первыйснег, даже не глядя в окно. Еще несколько лет назад мисс Фолей заметила, что вдоме вместе с ней поселилось множество ее собственных теней, и тогда она решилаизбегать холодных льдистых провалов в гостиной, над комодами и в ванной. Лучшевсего скользить по ним, как на коньках по тонкому льду, чуть задержись, и подгрузом твоего внимания хрупкая корочка проломится, ухнешь сквозь нее и будешьпогружаться в холодную глубину все дальше, на дно, где подстерегает прошлое,вырезанное словно барельеф на могильном мраморе. В вены хлынет ледяная вода, иты навеки окажешься прикован к зеркальной глади, не в силах оторвать взгляд отжелезных доказательств Времени.

А сегодня, под затихающий вдали топот трех пар мальчишескихног, она почувствовала редкие холодные снежинки, падающие в зеркалах ее дома.Ей захотелось нырнуть в зеркальную глубь, посмотреть, что за погода ждет еетам. Но удержало опасение стоит поддаться желанию и дать зеркалу силу схватитьи удержать эту толпу женщин, бредущих вспять, чтобы стать девушками, девушек,шагающих навстречу маленьким девочкам, — столько людей поселится в еетесной квартирке, этак и задохнуться можно.

Так что же делать теперь с зеркалами? И что делать с этимипаршивцами — Вилли Хэллуэем и Джимом Найтшедом? И с… племянником? Вот чудно.Почему-то не получается произнести: «С моим племянником».

"Да ведь я с самого начала, — думала она, — стого момента, как он в дверь вошел, поняла, что он — не отсюда. И зря он мнедоказывал, я все равно ждала… Чего вот только?

Сегодня ночью… карнавал. Музыка, твердил ей Роберт, которуюобязательно надо услышать, аттракционы, на которых обязательно надопрокатиться. А там Лабиринт, где спит арктическая зима… То ли дело — карусель!Плыви себе по лету, сладкому, как клевер, среди медвяных трав и дикоймяты".

Мисс Фолей выглянула на лужайку. В траве все ещепоблескивали камни. Она ведь каким-то шестым чувством поняла, что племянникпросто хотел избавиться от мальчишек, видно опасался, как бы они не отговорилиее воспользоваться билетом. Она взяла с каминной полки белый картонныйпрямоугольничек.

КАРУСЕЛЬ. ОДИН ЧЕЛОВЕК — ОДИН РАЗ.

Время шло. Племянник не возвращался. Значит, надодействовать самой. Надо осторожно обойти — не дай Бог задеть или обидеть — этихстражников, Вилли и Джима. Нельзя, чтобы они встали между ней и племянником,между ней и ее каруселью, между ней и восхитительным полетом среди летнихлугов.

Этот Роберт даже своим молчанием ухитрился сказать такмного, молчанием, взглядом, тем, как держал ее руку… легким ароматом свежегодыхания, похожего на дух только что испеченного яблочного пирога.

Она сняла телефонную трубку. Из окна ей виден был огонек вздании библиотеки. Уже много лет весь город видит его по ночам. Она набраланомер. Тихий голос ответил. И тогда она твердо заговорила:

— Библиотека? Мистер Хэллуэй? Это мисс Фолей,учительница Вилли. Я вас прошу, встретьте меня через десять минут возлеполицейского участка Мистер Хэллуэй?.. — Пауза. — Вы все еще там?

«Скорая помощь» и полицейская машина, борт о борт, встали наперекрестке. Один из санитаров опустил стекло и сказал полицейскому за рулем:

— Готов поклясться. Когда мы туда приехали, старик былмертв.

— Шутите! — отозвался полицейский.

В санитарной машине двое пожали плечами.

— Точно, шутим.

С перекрестка белая машина ушла вперед, синяя двинуласьследом. На заднем сиденье скорчились Джим и Вилли. Поначалу они пытались ещеобъяснять что-то, но полицейские не слушали, они со смехом вспоминали ипересказывали друг другу недавнее посещение балагана. Тогда ребята попросиливысадить их на углу, не доезжая участка.

Их и высадили возле двух темных домов. Ребята бодро взбежаликаждый на «свое» крыльцо, взялись за ручки дверей (тем временем машина свернулаза угол), спокойно сошли по ступенькам и отправились следом. Через пять минутони разглядывали из-за угла освещенный, как днем, участок, и Вилли сообразил,что на дворе стоит глубокая ночь, и взглянул на Джима. Джим следил за яркоосвещенными окнами, словно ждал: вот сейчас они погаснут навек, ночь затопитих.

«Я выбросил свои контрамарки еще по дороге, — думалВилли, — а Джим, гляди-ка, так и держит свои». Вилли задрожал. «Ну чего онтеперь-то хочет? Что еще задумал и что вообще можно думать после того, какмертвец ожил в раскаленном добела электрическом кресле? Он что, и после этоговсе еще любит карнавалы?»

Вилли всмотрелся в глаза Джима. Да, вот они, отсветы огнейэтого дьявольского балагана, так и остались в зрачках Джима. Но ведь этовсе-таки Джим! Вот же он стоит в ярком свете Справедливости из-за угла.

— Слушай, Джим, — сказал Вилли. — Начальникполиции, он нас выслушает.

— Ага, — тут же отозвался Джим — Он как разпроснулся бабочек ловить. Черт побери, Вилли! Даже я не поверю тому, чтослучилось за последние двадцать четыре часа!

— Значит, надо еще кого-нибудь найти. Ведь мы знаемтеперь, чего стоит этот проклятый карнавал!

— О'кей. И чего же он стоит, по-твоему? Что в немтакого уж плохого? Ну, подумаешь, напугал старуху в Лабиринте! Да она самаиспугалась, скажут в полиции. Дом ограбил? О'кей. А где грабитель? Старикомвдруг обернулся? Да что ты? Кто ж поверит, что эта дряхлая развалина только чтобыла двенадцатилетним мальчишкой? И что остается? Ах да, этот бродяга со своимигромоотводами исчез. А сумку оставил. Ну, может, где-нибудь в городе шляется…

— Этот Карлик в балагане…

— Да видел я его, видел. Похож на торговца, точно. Акак ты докажешь, что еще недавно он был не такой? Кугер был мальчишкой, этотбыл большим, видишь, что получается? Нет у нас доказательств. Правильно… Виделимы… Ну и что? Наше слово против слова Дарка. Ему ведь поверят. Опять же,полиция так славно время провела. Черт возьми! Экая кутерьма! Как бы намвсе-таки извиниться перед мистером Кугером?