добежать до лагеря по пустой, безопасной дороге и вернуться к вагону с водой.

Всего лишь.

Всего лишь…

Он снова обернулся…

Боги! Хватит оборачиваться! Половина пути пройдена, теперь проще будет завершить начатое.

В этот последний раз ему почудилось, что один из огоньков отделился от всей толпы и начал двигаться в его направлении. Что ж, тем лучше. Возможно, кому-то из них надоело бесплодное ожидание – от немой двери ответов все равно не добьешься.

Лагерь был уже совсем близко.

Бард не стал озираться по сторонам, вместо этого он сразу рванул в направлении вагона с провизией. Уже совсем скоро он сможет вернуться к Анне.

Он только сейчас понял, насколько глупо он выглядел посреди лагеря с кувшином наперевес. Не проще ли было сразу позаимствовать целую флягу?

Сколько еще глупостей, больших и маленьких, он собирался наделать за эту ночь? Пробегая мимо своего вагона в одинокой компании этой невеселой мысли, Бард чуть было не налетел на человека.

– Ханси! – воскликнул он.

– Бард! – наемник поднял руки и отступил на шаг, показывая Барду пустые ладони.

– Прости? – не понял Бард. – Что ты хочешь этим сказать?

– Ах, – руки Ханси облегченно опустились. Он покачал головой.

– Ты летел, не разбирая дороги, с таким озверевшим лицом, что я, признаться, перепугался слегка, не стряслось ли чего?

– Нет, Ханси, мне просто нужно немного воды… И еще мне кажется, что меня обокрали.

– Как так? – изумился наемник.

– Моя лютня пропала! Случилась темная история, конец которой мне еще только предстоит услышать, но, насколько я уяснил, кто-то утащил мой собственный инструмент у меня из-под носа и прикинулся мною!

– Не может такого быть! –оскорбился Ханси. – У моих ребят и мышка не прошмыгнет, не говоря уже о целой краже!

– Думаешь, никто, кроме меня, не сможет вынести за пределы лагеря лютню, не вызвав при этом подозрений? – скептически скривился Бард.

– Ты уверен, что она не завалялась где-то в твоей поклаже? Хорошо посмотрел?

– Мне не нужно много времени, чтобы понять, что она не при мне, – отрезал менестрель. – Когда я засыпал, она была рядом со мной. Когда я проснулся, ее и след простыл.

– Не хочешь проверить? – усомнился Ханси. – Может быть, ты просто ошибся в потемках?

– Я всегда чувствую свой инструмент, – Бард постарался прозвучать не слишком оскорбленно. – Я привык полагаться на собственные ощущения, Ханси. Уверяю тебя, что моя лютня действительно была украдена.

– То есть, ты все же признаешь, что был в темноте? Ты ведь спишь в вагоне, да? – допытывался наемник. – Не мог ли ты во сне оттолкнуть ее от себя, загнать ее, например, к противоположной стенке?

– Едва ли, – упорствовал Бард. – Я же говорю, лютню даже успели использовать по назначению.

– Я ничего не слышал, –Ханси пожал плечами.

– Слышали другие.

– Мои ребята доложили только о крике. Музыка после отбоя их бы точно смутила.

– Говорю тебе, ее украли! – не выдержал Бард. – Давай вернемся к этому вопросу потом? Я весьма спешу.

– В каком вагоне ты спал?

Бард указал на место своего ночлега.

– Вот здесь.

– Идем за мной, – Ханси сделал ему знак следовать за собой.

– Говорю же, Ханси, я очень спешу!

– Давай поглядим, – Ханси не обращал на него внимание. – Света от костров должно хватить… Я могу быстро раздобыть фонарь, если хочешь. Эй, Ганс! Да, ты! Притащи сюда фонарь, будь любезен!

– Ханси, молю тебя, я… – Бард осекся.

– Что же это? – ехидно спросил наемник.

Бард обескураженно пожал плечами.

– Моя лютня… Она здесь!

– Ганс! – свистнул Ханси. – Не нужно никаких фонарей! Отбой, слышишь!

– Да как же это случилось… – Бард был безутешен.

Может быть, он немного неверно понял Анну? Она спросила его, не играл ли он ничего за полчаса до их встречи. Пропажа лютни, слова Ханси о том, что северные баллады влияли как-то на эту женщину… Ему бы и в голову не пришло сомневаться в своей теории. Стало быть, лютня все это время была здесь, в вагоне, а таинственный ночной гость использовал свой инструмент?

Но Бард был готов поклясться, что лютни и вправду не было рядом в момент его пробуждения… Почему он так запутался? Кто мог за всем этим стоять?

– Все ошибаются, Бард, – Ханси потрепал его по плечу. – Главное – это что лютня нашлась… Потерять инструмент в такой глуши…

– Тихо! – шикнул на него Бард. – Ты слышишь?

Ханси прищурился.

– Как будто кто-то шумит вдалеке, – признал он. – Какое-то оживление…

Правильно… Оживление. Бард знал, что было ему причиной.

– Мне срочно нужна вода!

Без дальнейших объяснений он взял футляр с лютней, перекинул его через плечо и протиснулся мимо Ханси. Тот нагнал его уже у вагона с провизией.

– Надеюсь, ты объяснишь все эти странные метания? – без особой надежды спросил наемник. – Зачем тебе вдруг понадобилась вода посреди ночи…

–Тиллиан! – перебил его Бард, закупоривая флягу и поднимая с земли наполненный кувшин. – Он в лагере? Когда ты последний раз его видел?

Ханси пожал плечами.

– Мы охраняем периметр! Перемещения людей вне его нас не особенно интересуют, и…

– Боги!.. – пробормотал Бард, указывая в сторону дороги.

Ханси проследил за направлением его руки.

– Боги… – повторил он, делая шаг назад.

Две знакомые Барду лошади неслись по дороге в направлении лагеря, а за ними из последних сил грохотал и подпрыгивал деревянный вагончик.

***

Лишь только за Бардом захлопнулась дверь, Анна сделала два необходимых шага и обессиленно опустилась на кровать.

Что, во имя всего святого, нужно было этому менестрелю?

Она могла приписать ему миллион мотивов, но вот какой из них оказался бы истинным? Она готова была побиться об заклад, что какой-нибудь миллион первый! Более непостижимый феномен, чем этот Бард, сложно было себе вообразить. Кто же он?

– Плут! – из последних сил прошипел Руфус.

– Прости?.. – Анна постаралась вернуться к реальности.

Он не был похож на проходимца. Он был обескураживающе и беспардонно прям, и это не могло не сбивать с толку, и…

Боги, что творилось в ее мыслях!

– Госпожа, ему нельзя доверять! – Руфус снова подал голос.

– Ах, ты совсем меня не слушаешь! – возмущенно воскликнула Анна, тряхнув прядями. – Ты не должен тратить свои силы! Попробуй не разговаривать, пока наш новый знакомый не вернется с водой, прошу тебя!

Если он вернется, добавила она про себя.

– Лошади, – слабо протянул слуга.

– Ну при чем здесь лошади?

Анне казалось, что эта ночь никогда не закончится.

– Я… – слова давались Руфусу все с большим трудом. – Я забыл их покормить… Они до сих пор в упряжке… Слишком… Слишком спешил…

– Ох! – обескураженно вздохнула Анна.

Еще одни дурные известия! Если уж ночка