Я совершенно, абсолютно бессилен. Что вы имеете в виду? Прошу вас, не говорите загадками!

Пророчица посмотрела на небо.

– Иногда, – мечтательно протянула она, – когда я гляжу в свой телескоп, я вижу одинокую девушку. Девушку, которая умеет становиться тенью. Девушку, которая порой забывается, а потом… Хлоп! возвращается в мир живых. У девушки тоже есть телескоп, и этот телескоп нашептывает ей разные вещи. Вредные вещи, опасные, но в основном и в целом – правдивые. Иногда, когда эта девушка ускользает в ничто, она ведет себя так же, как я. Как-то раз она написала пророчество и оставила его на своем же столе, чтобы не позабыть. А в другой раз она немного поправила свою тень, и теперь на макушке у этой девушки красуются рожки.

Бард ничего не понимал. Он смотрел на Пророчицу отчаянным, измученным взглядом. Она сжалилась.

– Эта девушка – Десс.

– Но она в опасности!

– Как и весь Шпиль. Как и твоя любимая.

– Десс… – Бард начинал догадываться. – Она… знает, как вернуться из тени?

Бард с болью посмотрел на лицо своей возлюбленной. Ее черт уже было не различить.

– Видишь грот за моей спиной? Грот, в котором ты как-то бывал? – молвила Прорицательница.

Бард кивнул.

– Это дорога на Шпиль, – сказала она. – Маленькая калитка, позабытая в неприступной стене горделивыми мастерами. Ничтожная дырка на полотне мироздания.

Анна тихонько пошевелилась в его руках.

– Вы можете найти ее там, эту девушку, что становится тенью…

– И девушку, что возвращается, – закончил за нее Бард. – Деспону, что возвращается в мир наяву…

– Ступай, – молвила всадница, натягивая поводья и уводя своего скакуна в сторону. Дорога на грот была вновь открыта.

Бард в последний раз посмотрел ей в глаза. Пророчица улыбнулась, а с неба спустилась сова и уселась ей на плечо. На голове у совы была маленькая шляпка.

***

Они молчали. В небе забрезжил рассвет – первые признаки нового дня.

Бард сокрушенно качал головой, Анна смотрела куда-то в сторону.

– Десс… Бормотал он, прости меня, Десс.

– Посмотри мне в глаза.

– Десс…

– Посмотри мне в глаза, Бард.

Он сделал, как она велела. В ее глазах было только тепло –тепло, которое не нашел в себе он.

– Я знала. Где-то в глубине души я знала всегда…

– Про тень? – робко спросил он.

– И про тень, и про рожки… Про все.

– Ты действительно сильнее всего, Десс, – прошептал он.

– Ну уж нет, менестрель, – улыбнулась она. – Я панически боюсь… пауков!

Он улыбнулся в ответ.

– Как ты это делаешь, Десс? Как ты возвращаешься?

– Я не понимаю, – ее улыбка пропала. – Я думала, что вы поняли, я…

– Она не знала, Анна… – согласился Бард. – Десс и вправду делает все неосознанно…

Ночь была бесшумной. Не совсем настоящая ночь, как и все, что происходило на Шпиле. На Шпиле, где и сама жизнь была не совсем настоящей.

Десс посмотрела на них. Анна и Бард. Менестрель и его Тень. А потом она посмотрела на тень, что производило ее собственное тело, и без особого удивления отметила, что эта тень уже давно жила своей жизнью. Не совсем настоящей жизнью. Другой бы и не заметил, но Деспона хорошо знала свою тень.

К ней пришло вдохновение. Ей всегда лучше думалось ночью, а такой ночью, когда старые друзья вместе встречали рассвет, и любящие слагали друг другу баллады, ей думалось особенно хорошо.

– Но мне кажется, что я наконец себя раскусила, – сказала она.

Бард загорелся надеждой, и Анна прильнула к его груди.

– Нет никакого трюка, – тихо сказала Десс.

Лазурные огоньки на лице Анны вопросительно подмигнули.

– Нет никакой магии. Ничего нет. Есть только воля. Совсем настоящая воля. Но и она есть не у всех.

Десс встретила огоньки взглядом.

Интересно, Анна ее поняла? А поняла ли она, куда пропал Руфус?

– Я не знаю, как я возвращаюсь, – молвила Десс. – Но я знаю, что держит меня здесь. То, ради чего я живу. То, почему я не тень.

Как мало, оказывается, нужно, для того, чтобы окончательно и бесповоротно познать все премудрости своего естества. Увидеть себя, как совокупность шестеренок и механизмов, и среди всего этого великолепия разглядеть самую главную движущую силу. Силу, без которой шестеренкам не быть.

– Скажи, Анна, ты его любишь?

– Очень… – прошептала Анна. – Я очень сильно его люблю.

– Так приди к нему, – молвила Десс. – Вернись в этот мир, тень.

Анна неожиданно вскрикнула, по ее телу пробежала дрожь. Сейчас… Незамедлительно. Десс подошла к ним.

Едва касаясь их рук, Десс помогла им подняться.

Они смотрели друг на друга, не сводили друг с друга глаз.

Их пальцы соединились в нежном прикосновении.

Десс зажмурилась и отпустила.

Бард вскрикнул.

– Анна!

По ее щекам, бледным и настоящим, текли слезы.

– Анна, ты… О, Боги! Анна!

Он не мог говорить. Он потерял дар речи.

Они стояли так целую вечность, пока Бард не вспомнил кое о чем.

– Анна, где Десс? Думаешь, она вернулась домой? Как же я ее упустил?

Анна молча опустила глаза.

Не выпуская ее рук из своих, Бард огляделся по сторонам, но Деспоны уже не было.