Мощная драконья морда легко ткнулась в лоб восхищённого человека. Энери, словно испрашивая разрешения, поднял руку. Не заметив недовольства, дотронулся до чешуйчатого лба, нежно провёл пальцами над надбровными дугами и вдруг понял, что Шонгу хочется, чтобы ему почесали мягкое местечко под челюстью. Как не почесать такого милягу! Само собой получилось, что лоб парня уперся в челюсть дракона и Энери стал почёсывать приятно поскрипывающую кожу. Идиллию прервал голос явно обескураженного командира:

– Энери, может, ты и не обратил внимания, – прокашлявшись, сообщил он, – но пасть Шонга гораздо больше твоей головы. И если надежда выжить в его пламени у тебя, мага огня, всё же есть, то её совсем не будет, если дракон решит откусить тебе что-нибудь лишнее.

Дракон и человек окинули Кэрна такими одинаково изумлёнными взглядами, что тот лишь рассмеялся и снисходительно махнул рукой. Но Шонг пошёл дальше. Хитро сверкнув глазом на своего всадника, он высунул длиннющий язык и провёл им от бедра до самой макушки гостя.

– Фу, Шонг, как тебе не стыдно! – впервые за долгое время Энери искренне рассмеялся. – Я же не драконица!

А дракон приподнялся, распустив перепончатые крылья, опёрся ими о скалистый пол и ласково заурчал.

– Впервые вижу что-то подобное, – изумлённо проговорил Кэрн. – Обычно Шонг очень недоверчив к незнакомцам.

А Энери чуть не ляпнул, что его такое отношение огненных драконов совсем не удивляет, ведь именно так в той, прошлой, жизни принцесса Леонита общалась с папиным Лучом. Именно так он выражал своё к ней расположение и… приглашал прокатиться. Но не стоило признаваться, что Энери уже имел дело с драконами. Всё же в большинстве своём гордые рептилии – это достояние аристократов. Беднякам обычно не выпадает возможности оказаться возле готовых проклюнуться драконьих яиц.

А Шонг тем временем боднул головой своего всадника.

– Мы с тобой уже гуляли! – Кэрн даже не пытался прятать улыбку за показной строгостью.

Всаднику достался ещё один тычок, на этот раз сильнее. Кэрн еле удержался на ногах. Впрочем, все находящиеся здесь понимали: пожелай дракон сбить человека с ног, сделает это с лёгкостью. А сейчас он просто забавлялся и, в подтверждение своей просьбы, шумно вздохнул и положил огромную башку на плечо друга.

– Ну ладно, ладно, уговорил, – Кэрн тоже стал почёсывать нежное местечко под челюстью своего воспитанника, – сделаем пару кругов вокруг замка. И Энери возьмём, куда же без него! – добавил он после того, как Шонг легонько ткнулся мордой в молчавшего до сих пор новичка.

А Энери… Он даже дышать забыл. Неужели это правда? Но Кэрн уже нёс двойное седло, и они вдвоём стали седлать благородное транспортное средство. Когда Шонг был подготовлен, седоки надели шлемы, защищающие головы и глаза от встречного ветра, и заняли свои места. Всадник спереди, пассажир сзади. Мирэя понимающе улыбнулась, получила от Кэрна поцелуй и, помахав им рукой, удалилась.

Дракон подошёл к краю площадки, вытянул шею, явно красуясь, шумно помахал крыльями, слегка присел на задние лапы, а потом взлетел.

Ни с чем несравнимое волшебство полёта!.. Полностью им может насладиться только тот, кто чувствует дракона душой. Это, конечно же, всадник, который со временем начинает общаться со своим питомцем ментально. И редкие маги, владеющие даром слышать чужих драконов.

Поначалу маленький пассажир с силой зажмурился. Так боялся непрошеных слёз. Не пристало будущему стражу плакать, даже от счастья. Только уловив волну восторга и законной гордости от дракона, он смог открыть глаза. И опять едва не задохнулся. Как же хорошо, что из-за ночного прибытия им не удалось рассмотреть замок и его окрестности! Ведь первое впечатление – оно самое незабываемое, самое целостное и самое верное.

На три стороны света, сколько хватало глаз, терялся в закатной дымке буйный смешанный лес, прорезанный редкими просеками дорог и довольно-таки полноводной рекой, берущей своё начало из огромного озера, окружающего замок с трёх сторон. Хотя, судя по правильности береговой линии, этот водоём был искусственного происхождения. Видимо, при строительстве сильнейшие маги земли вместе со своими драконами обустраивали его каменное ложе и меняли русла многочисленных ручьёв и речушек, питающих его теперь. В замок, больше похожий на крепость, можно было попасть по единственному узкому мосту, у начала которого раскинулось крупное селение, окруженное прямоугольниками пахот и выпасов.

Само же монументальное строение располагалось на гигантском каменном языке одного из отрогов неприступного горного хребта. Могучие стены замка-крепости словно вырастали из крутых склонов, испещрённых входами в пещеры, в которых и жили драконы. Воздушные и огненные – над башнями замка, а водные – ближе к своей стихии.

До этого момента Энери не подозревал, насколько огромен замок. Отсюда хорошо были видны все его внутренние дворы и даже несколько небольших садиков. Оказывается, их плац был не единственным, и сейчас на одном из ему подобных тренировались несколько пар бойцов.

Шонг широко расправил крылья и вальяжно парил в поднебесье, словно купаясь в восходящих потоках тёплого воздуха, идущего от прогретой за день земли.

Пассажир сидел за широкой спиной всадника и боролся с желанием опустить веки, потому что точно знал: стоит только сделать это, позволить своим чувствам слиться с чувствами Шонга – и маг начнёт видеть глазами дракона, опираться на воздух его крыльями, сам на какое-то время станет им. Но то, что можно позволить себе с папиным драконом, никак нельзя с чужим. Всадники очень ревнивы. А потому лучше просто молчать, волевым усилием сдерживая рвущиеся из груди крики восторга и смотреть вниз. На замок, который станет его домом. На бескрайние просторы, которые призваны защищать стражи. И на неприветливые скалы Предела, отгораживающие заселённые территории от мёртвых Запредельных земель, откуда к людям рвутся запредельные твари.

***

После приземления Энери долго гладил Шонга по довольной морде, а когда Кэрн отвернулся, быстро чмокнул дракона в нос.

– Не хочу тебя расстраивать, – начал разговор Кэрн после того, как они покинули пещеру Шонга, – но ты должен понимать, что к готовым кладкам допускают самых достойных стражей. Не скрою, я удивлён, что тебе удалось достигнуть такого взаимопонимания с драконом. Но не этот критерий является главным при отборе претендентов на место около готовых проклюнуться яиц драконов. И даже не магия. Конечно, кое-кто из знати просто покупает себе доступ к кладке. Однако, даже получив такую возможность, человек далеко не всегда обретает дракона. Всадника дракон выбирает сам. На всю жизнь. И не по знатности и богатству. Крошечный малыш, только вылупившийся из яйца, уже знает, кто ему подойдёт. И каждый раз причина его выбора остаётся загадкой для людей. Но считается, что слабого ни один дракон не выберет. Ведь всадник и дракон – это одно целое.

Принцессе Леоните не раз приходилось слышать такие речи. Ну, или подобные. Кэрн неприятно прошёлся по знатности происхождения горе-претендентов на место всадников. И всё же именно его слова Энери понял сердцем. Слабому никогда не стать всадником сильного дракона. Будь ты хоть трижды принцем крови.