class="p1">– У нас всё готово? – спросила мама.

Уилл окинул взглядом миски, которые держал в руках:

– Элоте, камоте, жареная полента с чоризо, тушёные бобы, тыквенный пирог с сыром и сушёным перцем… Да.

– С ума сойти: ты всё это приготовил сам, – сказала мама. – Lo hiciste bien, mijo[9].

– У меня были другие планы, – признался Уилл, – но вроде бы получилось неплохо. Надеюсь, никто не догадается, что ингредиенты стоили всего двадцать баксов…

Мама прикусила губу:

– Ты прекрасно обошёлся тем, что было. Я уверена, что результат получился на миллион. Я горжусь тобой, Гильермо. Ты всё сделал сам, без…

– Пожалуйста, давай не будем о нём говорить, – перебил Уилл.

– Ладно, – кивнула мама и взяла кувшин со свежими цветами, которые срезала в саду. – Идём.

Пока мама запирала дверь, Уилл стоял на тротуаре. Поудобнее перехватывая миски, он повернулся – и… вздрогнул, увидев на бордюре возле дома зашифрованное послание:

хнс онмрчн тя внм шъуфб фчзчноф щчштч

внсн ысу рсы усъц шяжчнсц

Спяхф Ыщсно

Когда они с мамой перешли Змеевидный проезд, Уилл заметил ещё одну надпись на бордюре возле дома Кроссов:

внсн ысу нсщъ. фярд рпсиг я тъ нс

С. Ы.

– Что такое? – спросила мама.

– Ничего, – ответил Уилл.

Ему страшно хотелось рассказать обо всём Айви и Лайнусу. Может, они уже и сами знают?

Мисс Васкес позвонила в дверь, и ей открыли. На пороге стояли мужчина и женщина в одинаковых свитерах с изображением индейки. Мужчина был мистер Кросс, женщина – миссис Кросс, маленькая и застенчивая, с которой они наконец познакомились.

– Добро пожаловать! Заходите, заходите! – сказал мистер Кросс, забирая у Уилла миски.

Миссис Кросс взяла мисс Васкес за руку:

– Я очень рада вас видеть. – Она повернулась к Уиллу и добавила: – А ты, наверное, тот смелый мальчик, который подружился с нашими озорниками.

Уилл отвернулся. На эту счастливую семью было слишком тяжело смотреть.

– Уилл, поздоровайся, – напомнила мама.

Он покраснел. Сердце у него бешено колотилось, в груди всё сжалось. Ему было неуютно, больно, грустно… Казалось, он вот-вот взорвётся. Но тут Уилл вспомнил совет, который Дина Айрис дала ему на кладбище: подавить гордыню и довериться друзьям.

– Извините. Просто… обычно этот день я проводил с папой. Но с тех пор как мы сюда переехали, он мне ни разу не позвонил. Ни разу… – Уилл едва дышал.

Рассказать обо всём Оззи на кладбище было гораздо легче. Но сейчас, днём, в присутствии друзей, не во сне, а наяву… Однако Уилл заставил себя продолжить:

– Я всегда завидовал Айви и Лайнусу. Мистер Кросс такой добрый, заботливый, он всё время старается нас побаловать. А мой папа даже не удосужился рассказать мне, как у него дела! Я его, похоже, совсем не интересую! И сейчас я смотрю на вас… – Уилл замолчал, с трудом сдерживая слёзы.

Мисс Васкес обняла сына.

– Так вот почему ты как будто сдурел… – начала подошедная Айви.

Вовремя подоспевший Лайнус закрыл ей рот ладонью:

– Подожди, дай ему прийти в себя.

– Прости, Айви, – сказал Уилл. – Ты мой близкий друг. Я не хотел тебя огорчать. Просто ты грубила папе, и… наверное, я разозлился, потому что… позавидовал. Твой папа так любит вас с Лайнусом. Надеюсь, вы это цените.

У Айви подозрительно заблестели глаза, и она подошла к Уиллу:

– Конечно, я это ценю. Никому не пожелаю остаться без родителей. Мама и папа любят нас. И со мной они обращаются гораздо лучше, чем я заслуживаю.

– Неправда, – сказал мистер Кросс. – Мы любим тебя вполне искренне.

– Да, но Лайнус такой лапочка, а я как ненормальная…

– Вся в меня, – сказала миссис Кросс и усмехнулась, точь-в-точь как Айви. – Мы любим тебя такой, какая ты есть.

Мистер Кросс обнял Лайнуса:

– Вы оба нам дороги, что бы вы ни творили.

– Посмотрим, как вы запоёте, когда меня посадят в тюрьму за драку с оборотнями, – буркнула Айви.

– Вы с Уиллом очень похожи, вечно что-нибудь выдумываете, – сказала мисс Васкес.

– Неудивительно, что наши дети подружились, – подхватила миссис Кросс.

Взрослые рассмеялись. Уилл, Лайнус и Айви понимающе переглянулись.

Айви повернулась к Уиллу.

– Ты меня тоже извини. Я, конечно, иногда психую и делаю вид, что мне всё равно, но это неправда. Просто я не люблю распускать сопли. Вот почему я дразню эту малявку, – сказала она и в шутку пихнула Лайнуса.

Брат обнял её:

– Ты, несомненно, могла бы тиранить меня чуть меньше, но в целом ты отличная сестра и мой надёжный защитник от разных ужасов, будь то вампиры или школьные хулиганы.

– Ну да… ты же мой младший братишка, я должна о тебе заботиться.

– Вот видишь. Ты гораздо лучше, чем думаешь, Айви Бонь Ча.

– Это значит «старшая сестра», – пояснила Айви. – Почтительное обращение. Правильно, Лайнус, правильно. Слышишь, Уилл?

Уилл улыбнулся:

– Ну, мы помирились?

– Да, – кивнула Айви.

Все трое обнялись.

У мисс Васкес увлажнились глаза.

– Какие у нас замечательные дети, – сказала миссис Кросс. – Сколько любви и искренности. Совершенно в духе Дня благодарения.

– Угу. Всё, хватит соплей, – сказала Айви, вытирая слёзы. – Где индейка? Я хочу жрать. Чур, мне побольше подливки!

– Пожалуйста, садитесь, – пригласил мистер Кросс. – Сейчас принесу остальные блюда.

– Я помогу, – вызвалась миссис Кросс.

– И я, – подхватила мисс Васкес.

Когда взрослые исчезли на кухне, ребята вдруг смутились.

Видишь ли, дружелюбный читатель, когда человек бурно выражает свои чувства, ему потом часто становится неловко. Уилл и Айви привыкли держаться настороже. К счастью, их окружали тепло и любовь. И эта любовь выражалась не только в добрых словах и ласковых объятиях, но и в великолепных блюдах, которыми был уставлен стол.

Уилл приготовил то, что любят на родине его мамы – в Мексике. Айви испекла кукурузный хлеб, а Лайнус запёк свой любимый сладкий картофель. Мистер Кросс сделал гарнир из кукурузы по старинному рецепту, который передавался в его семье из поколения в поколение. А миссис Кросс поставила на стол яйца, фаршированные фалафелем, клюквенно-гранатовый соус и жаренную с шафраном индейку.

Голодный читатель, тебе, возможно, кажется, что я слишком увлёкся описанием еды, но нужно помнить, что далеко не каждый ребёнок сидит на праздниках за накрытым столом в кругу любящей семьи. Как бы ни сложилась твоя жизнь, знай, что ты не одинок, а обстоятельства, даже самые скверные, всегда могут измениться. На заре своей чудовищной жизни я много праздников провёл в одиночестве. А теперь у меня есть друзья, родные и пёсик Тоби. Он покусает любого, кто попытается нарушить моё новообретённое счастье.

Если на праздниках ты грустишь – потому, что за столом не хватает папы, или потому, что еды слишком мало, или потому, что город полон вервольфов, которые за тобой охотятся, – помни, что ветер ещё может перемениться. Ты только подожди.

Лирическое отступление закончено. Вернёмся к нашим героям.

– Я рада, что мы помирились, – сказала Айви. – Мне совсем не хотелось с тобой ссориться, Уилл.

– Мне тоже, – кивнул тот. – Прости, что сорвался.

– Да мы все тут ненормальные, – пожала плечами Айви.

– Согласен, – с улыбкой подтвердил Лайнус.

– Ладно, хватит распускать слюни, у нас полно дел. Я спрошу первая: вам тоже страшно из-за того, что Фуцветок теперь всё знает?

– Да, – признался Уилл. – Ночью я почти не спал. А по пути к вам увидел на тротуаре надписи, как в библиотеке. Похоже, Оракл нас и правда оберегает. Наши дома неприступны для Чёртовой Дюжины.

– А для вервольфов?

– Не знаю.

– Я тоже ночью не спал. Но не тратил время даром. И вот что у меня получилось. – Лайнус показал маленький пузырёк, в котором колыхалась густая фиолетовая жидкость.

– Что это?

– Концентрированная эссенция аконита и серебра. Она либо исцелит вервольфа, либо убьёт. К сожалению, испытаний я не провёл. В крайнем случае первый и последний эксперименты состоятся в полевых условиях. – Он сунул пузырёк в карман.

– Почему первый и последний? – спросила Айви.

– Потому что я понятия не имею, какой будет эффект!

– Надеюсь, это не придётся выяснять сегодня. В конце концов, у нас праздник, – сказала Айви. – Вервольфы должны уважать национальные праздники. Разве им не нравится ужинать