За дверью между тем продолжался разговор.

– Теперь под моей властью полгорода, – сказала Фуцветок. – Этого достаточно?

– Нет. Я хочу, чтобы в оборотней превратились все. – Этот хриплый голос принадлежал Оззи.

Уилл снова заглянул в окошко. Ведьма стояла, прислонившись к стене, и поглаживала спящего у неё на руках Фауста.

– Вы, псы, будет выполнять мои приказы.

– Мы не псы, – рыкнула Фуцветок. – Мы волки.

– Забудь про свою нелепую гордыню, – велела Оззи. – Ты и месяца не пробыла оборотнем. Ты вожак только потому, что я дала тебе такую возможность. Учти, ты служишь мне, и если я брошу палочку – ты за ней побежишь. Если я велю тебе копать – ты будешь копать. Ясно?

– Вполне, – кипя от гнева, сказала Фуцветок. – Но когда мы отыщем останки Саймона, ты нас отпустишь! Ты обещала!

– Посмотрим, – ответила Оззи. – Я вас извещу.

– Мы же договаривались! – взревела Фуцветок.

– Условия изменились…

Уилл потерял равновесие и ударился коленями о дверь.

– Что это? – насторожилась Фуцветок.

Уилл торопливо поднялся, бросился бегом по коридору, влетел в туалет и нырнул в кабинку. Тщетно стараясь отдышаться, он молился, чтобы Оззи за ним не пошла, и долго ждал, прежде чем решился выйти.

По пути к двери Уилл посмотрел на себя в зеркало. Он был страшно бледен и дрожал. Уилл знал, что Оззи собирает армию… но зачем ей полный город вервольфов? Значит, мама, и мистер Кросс, и все остальные тоже должны были превратиться? Фуцветок заставляла свежепревращённых волков копать туннели и искать в них кости Саймона…

Он узнал всё, что хотел. Некогда ссориться.

Они с Айви и Лайнусом должны остановить Оззи.

Когда прозвенел звонок на большую перемену, Уилл выбежал из класса и помчался по коридору, как человек, спасающийся от цунами. Он влетел в столовую и кинулся к Айви:

– Надо поговорить, срочно. Где Лайнус?

– Я здесь, – отозвался тот. – Вы, кстати, обратили внимание, что наше образовательное учреждение теперь пахнет собачьей мочой?

– Ага. Мальчишки метят территорию между классами, – передёрнулась Айви. – Кто-то опи́сал мой шкафчик.

– Послушайте! – взревел Уилл. – Оззи хочет, чтобы Фуцветок превратила весь город в оборотней! И я знаю зачем… – И он всё рассказал друзьям – про Дину Айрис и могилу своего предка, про Оззи и её намерение воскресить Саймона, про Фуцветок, которой велели превратить жителей города в волков…

– Какой дьявольский замысел, – Лайнус задумался. – Если Фуцветок укусит сегодня хотя бы пять человек и прикажет им укусить ещё по пять, получится двадцать пять вервольфов. Если они, в свою очередь, сделают то же самое… – Лайнус принялся считать в уме. – Это же настоящая эпидемия! Все эмерсонцы за считаные дни превратятся в волков!

– И что же нам делать? – спросил Уилл.

Айви осторожно оттянула его воротник и, увидев синяки, оставшиеся от пальцев Оззи, помрачнела:

– Надо уезжать отсюда.

– Я не шучу, – сказал Уилл.

– Я тоже. Мне очень хочется спасти город, но это уж слишком.

Лайнус поправил очки:

– Нам просто нужен план.

– Какой план?! Надо собирать манатки и бежать отсюда! – воскликнула Айви. – Я не хочу вас терять!

Лайнус вдруг стукнул кулаком по столу:

– Айви, закрой рот и хоть раз послушай!

Как ни странно, Айви замолчала.

– Даже если мы убедим родителей уехать, в чём я сильно сомневаюсь, – как же остальные? Они падут жертвами ужасных замыслов Оззи. Ты сможешь примириться с совестью, если бросишь в беде невинных жителей Восточного Эмерсона?

– Ради спасения семьи? Да! – выпалила Айви, скрестив руки на груди, а потом вздохнула. – Ну… не знаю. Нет.

– А ты, Уилл?

– Нет. Нужно остаться и принять бой.

– Вот именно. И для этого нужен план. Давайте подытожим то, что знаем. В прошлый раз Оззи заставила Пэмивера превратить домашних животных в вампиров, чтобы измотать и обескровить жителей. Мы ей помешали. Теперь она собирает оборотней и заставляет их искать под землёй кости Саймона. Судя по тому, что нам известно, она намерена его воскресить. И тогда…

– …настанет конец света, – договорила Айви.

– Вот как я предлагаю поступить: после уроков мы отнесём книгу мисс Дельфине. Может, она уже выяснила, как превратиться из вервольфа обратно в человека, и в таком случае мы всех исцелим. Если нет, то тогда она, наверное, поможет нам выработать стратегию, чтобы разрушить планы Оззи, – сказал Лайнус. – Но до конца уроков ничего предпринимать не нужно. Если мы прогуляем, нам влетит. А я не желаю портить своё личное дело только потому, что какая-то древняя ведьма пытается погубить Эмерсон. Все со мной согласны?

Айви и Уилл кивнули. Уверенность Лайнуса их словно загипнотизировала.

– Отлично. Теперь ешьте, сила вам понадобится. Айви, натри шею свежей луковицей – просто на всякий случай. Я сделаю то же самое. Нас ни в коем случае не должны укусить.

– Молодец, братишка, – сказала Айви.

– Спасибо, – ответил Лайнус, поправляя очки. – Пора уже кому-то признать могущество моего ума.

В библиотеке несколько пожилых читателей листали книги или дремали над газетами. Лайнус быстро подошёл к ламии и, приоткрыв рюкзак, показал ей книгу.

Мисс Дельфина обняла Лайнуса:

– Какие вы молодцы!

Лайнус покраснел.

Змеехвостая библиотекарша оглядела зал, как будто опасалась шпионов, и прошептала:

– Идёмте в кабинет.

Когда все вошли и Уилл закрыл дверь, Лайнус протянул книгу мисс Дельфине. Глаза у неё увлажнились, и она прижала её к груди, словно нашедшегося ребёнка.

– Как мне вас отблагодарить?

– Вы, случайно, не нашли каких-нибудь действенных средств от оборотничества? – спросил Уилл.

– Нашла, – кивнула мисс Дельфина, открыла ноутбук и повернула экран к ребятам. – Я перебрала всё от вавилонских хроник до средневековых романов. К сожалению, нигде не говорится об окончательном исцелении, во всяком случае для того, кто родился вервольфом. Но человек, которого насильно превратили в зверя, может расколдоваться, если вожак произнесёт формулу отречения. В литературе описано несколько случаев, когда вожак приказывал членам стаи подавить их волчью природу, если нужно было затеряться среди обычных людей.

– Значит, если Фуцветок велит своим приспешникам перестать быть вервольфами… – прошептал Лайнус.

– …вервольфы снова станут людьми, – закончила мисс Дельфина.

– То есть всего-то нужно переубедить Фуцветок? – усмехнулась Айви. – Это не так легко…

– Ты права, – кивнула мисс Дельфина. – Кроме того, регулярно упоминаются ещё два средства: серебро и аконит. В одном рыцарском романе, в частности, говорится: «Раз в день он глотал лепесток аконита, чтобы сдержать волка». Видимо, употребление аконита отпугивает вервольфов либо препятствует превращению. Но это всего лишь гипотеза.

Айви с досадой взмахнула руками:

– Лайнус сказал, что аконит очень трудно найти!

– Да, это так, – подтвердила библиотекарша.

Лайнус со стоном уронил голову на старинную книгу:

– Где же нам его взять?!

Книга подпрыгнула, оттолкнув Лайнуса, и открылась. Страницы вновь начали переворачиваться сами собой.

– Это что, колдовство? – удивилась мисс Дельфина.

– Не знаю, – ответил Лайнус, – но, кажется, книга пытается нам помочь. Смотрите!

На открывшейся странице, покрытой странными значками, стояла надпись, «Аконит». Внизу был нарисован фиолетовый цветок.

– Это рунический алфавит, – сказала мисс Дельфина. – Погодите, сейчас переведу… «Когда Эмер Рыжий… который затем отплыл в Новый Свет… и стал победителем чудовищ… был ещё мальчиком… его дом разорили… оборотни».

Ребята переглянулись, а ламия продолжила:

– «Когда Эмеру исполнилось восемь лет, мать выковала сыну серебряный меч… а отец показал волшебный цветок… Когда он отправился в путешествие, из которого ему не суждено было вернуться… Эмер взял цветок с собой и посадил в новых краях… он сопровождал Эмера до края могилы».

– Очень трогательно, – сказала Айви, – но нам это не поможет.

– Ну не знаю, – пожал плечами Уилл. – Если цветок сопровождал Эмера до края могилы и если он умер в Восточном Эмерсоне, значит…

Лайнус положил руку на книгу и спросил:

– Где умер Эмер Рыжий?

И снова страницы зашелестели сами собой. Когда они замерли, Лайнус сказал:

– Это запись, сделанная женой Эмера – Артемисией.

Мисс Дельфина перевела:

– «Эмер исполнил свой замысел. Мы трудились и сражались бок о бок. Убить змея мы не смогли, но загнали его в ловушку, заплатив великую цену. Сто двадцать человек: мужчин, женщин