И никаких врагов. Кто нас атаковал, оставалось загадкой, зато появилась определенность в другом: Туканг Джуалан соврал, говоря, что опасность нам грозит только на планете, а в самой системе все спокойно.

Стоило признать — к такому я был не готов. Я вообще, думаю, ни черта не был готов к этой экспедиции. Даже стандартный реактивный ранец, входивший в комплект формы миротворца на Земле, который бы мне сейчас здорово помог, в этом боевом скафандре отсутствовал. Короче говоря, я ничего не мог сделать.

Тем временем рунические символы передо мной выстроились в другое сообщение, которое, очевидно, подстроилось под изменившиеся обстоятельства:

Вероятность выживания: 0,284 %… 0,151 %… 0,001 %…

Нет шансов выжить.

Запуск протокола выживания… невозможно запустить: нет достижений «Последний вида своего первый», «Доспехи Предтеч».

Анализ и расчет иных возможностей…

Выполнено условие активации пошагового режима (неизбежная смерть вида своего первого).

Активация пошагового режима: 1 %… 2 %…

Жутко зачесалось под черепной коробкой, по мозгу словно побежали сотни маленьких муравьев с острыми лапками. Скорее всего, что-то преобразовывало мой мозг.

Тем временем серебристая кровь Убамы, облеплявшая мой скафандр, замерзла и отвалилась льдистой пылью. Обзор стал больше, замельтешило сильнее.

Закрыв глаза, я сосредоточился только на тексте, природа которого отличалась от системных уведомлений Сидуса. Сейчас это стало очевидно — те генерировал Разум, таким манером общаясь со своими гражданами, а эти, написанные цветными объемными и движущимися значками, выдавало что-то иное, что-то, что проникло в меня там, в марсианской пещере.

Наверняка интерфейс Сидуса и непонятная хаотичная сущность, называющая меня не иначе как вида своего первым, были созданы Предтечами, но выполняли разные задачи. Первый помогал мне как гражданину, одному из многих, второй — как… Как кому? Избранному, мать его? И что еще за пошаговый режим?

Оказываясь в критических ситуациях, я никогда не заходил так далеко в своих размышлениях, и мозг сдался — не моего уровня эти шахматы, не дорос до таких умозаключений.

Активация пошагового режима: 26 %… 27 %…

Ясно, что я не единственный живой вида своего первый. Еще можно предположить, мой «Щит Предтеч» является частью «Доспехов Предтеч». И если другие части выдавались только вида своего первым, задача последнего выжившего — собрать их все?

Затылок заныл, запульсировал острой болью — то ли от непривычной мыслительной деятельности, то ли от того, что во время взрыва меня приложило обо что-то головой, то ли это космический холод начал проникать через шлем, который мог быть поврежден…

Разум предпочел сосредоточиться на понятных вещах. Странно, но не было ни паники, ни привычного всплеска адреналина. Глухо билось сердце и пульсировала кровь в ушах, рефлекторно двигались конечности, чтобы притормозить вращение, и мозг лихорадочно собирал информацию.

Активация пошагового режима: 81 %… 82 %…

Я все еще был в космосе, но планета неумолимо притягивала меня, засасывала в свою токсичную и крайне агрессивную атмосферу, которая в состоянии (только дай время) расплавить и разъесть любое вещество. С каждой секундой скорость моего падения увеличивалась, но была и хорошая новость — мне удалось остановить вращение.

Благодаря этому среди разлетающихся обломков шаттла получилось рассмотреть зигзагообразное туловище Убамы. Оно не шевелилось, двигалось по инерции прочь от меня.

Покрутив головой, я увидел над собой такое же неподвижное тело Беверли… то есть Лексы. Голова молодой женщины была вывернута под неестественным углом. Что-то во мне надломилось, царапнуло по сердцу. Да, она была взбалмошной, с довольно своеобразными понятиями о морали, но… Бездна, сколько же в ней было жизни! И теперь ее больше нет… Тигр! Как я мог забыть о хомяке? Я бешено закрутил головой, но шара-клетки нигде не было видно. Надеюсь, система жизнеобеспечения не даст ему погибнуть… да нет, глупая мысль, Тигр или улетит к солнцу, или сгорит в атмосфере.

Сразу после этой горькой мысли все остановилось: мое падение, движение обломков, даже пролетавший мимо фрагмент конечности Убамы замер метрах в десяти от меня.

Пошаговый режим активирован.

Пошаговый режим

Реликтовая генетическая модификация.

При смертельной опасности многократно повышает восприятие и мыслительную деятельность.

Стоимость использования: 1 % жизненных сил в секунду.

Требования: галактическое достижение «Вида своего первый».

Зеленая шкала в интерфейсе — индикатор здоровья — понизилась на процент. Подарок хаотической сущности оказался с подвохом, но не мне жаловаться, особенно учитывая, что, судя по всему, секунда для меня теперь — почти минута.

Я попробовал шевельнуться, и тут же время вернуло обычный ход — фрагмент конечности Убамы пролетел мимо, а я провалился в атмосферу еще метров на сто. Обзорное стекло шлема обволокло искрами, грозящими скоро вспыхнуть пламенем, и я тут же пожелал вернуть пошаговый режим.

Из ниоткуда всплыло знание: что-то внутри сожгло или сожрало часть меня, чтобы ускорить мой мозг и скорость обработки информации в полсотни раз, и снова все вокруг меня почти застыло, словно космический мороз обрел материальность и затвердел прозрачным льдом.

Этот миг озарения позволил увидеть детали, осознать происходящее: с момента взрыва прошло чуть больше минуты, я движусь со скоростью… Все же я не настолько физик и не настолько умен, чтобы рассчитать точную цифру. Но, прикинув начальную скорость и ускорение, вызванное взрывом и гравитацией планеты, атмосферное сопротивление и другие факторы, я вывел, что падаю со скоростью сотни метров в секунду, и эти сотни перерастут в десятки, когда начнется торможение об атмосферу.

В разрывах облаков показалась поверхность Агони. На красно-фиолетовом ландшафте выделялась светлая окружность с какими-то постройками. По всей видимости, та самая ресурсодобывающая колония, возле которой Убама собирался посадить шаттл. То ли на земле, то ли в воздухе над колонией плясали тени, уже знакомые по марсианской пещере. Воспоминание пробудило пережитый ужас, и в ту же секунду что-то там, внизу, увидело меня и попыталось прощупать — по позвоночнику прокатился морозный холод, незримые липкие и острые пальцы коснулись сердца…

Я инстинктивно отшатнулся, взмахнул руками, чем нарушил пошаговый режим, вывалился в привычный ход времени и кувыркнулся. Чувство опасности не исчезло, но притихло, словно затаилось, а поверхность ядовитой планеты сменилась мраком космоса.

Метрах в пятидесяти от меня безвольной куклой, раскинув руки и ноги, падала Лекса. Минутку… Я сфокусировал взгляд — ее левая рука была откинута, но в правой она сжимала клетку с Тигром! Отсюда было не видно, жив ли хомяк, но бросать его на произвол судьбы я не собирался.

Некоторое время я наблюдал за телом Лексы, прикидывал траекторию его движения, скорость, оценивал, как ведут себя другие объекты возле