своего кармана. Сможешь навещать дочь хоть каждый день. И не забывай про долг, его тоже скощу.

Условия меня устраивали, а загадочная опасность Агони для меня была не такой уж загадочной.

— Согласен, Туканг.

— Рад это слышать, шишка Картер.

Осклабившись так, что у меня пошел мороз по коже, он озвучил условия контракта, призвав в свидетели Разум. Мы пожали руки. Смарт-контракт был заключен: я обязался направиться на планету Агони, попытаться запустить резервный источник питания в центре управления колонии, и за одно это мастер преумножения заплатит мне тысячу монет и откажется от любых существующих претензий. В случае, если моими усилиями Туканг вернет вожделенный груз с редчайшими ресурсами, я получу один процент от его рыночной стоимости. Все экспедиционные расходы оплачивает рапторианец. Отличные условия.

— С тобой приятно иметь дело, — в жутковатом оскале рапторианца мне почудилась насмешка.

В стене открылся проем, в который проникла зигзагообразная фигура, напоминающая металлическую гусеницу, а Туканг продолжил:

— Картер, познакомься с опытным охотником, его зовут рехегуа Убама Овевева…

— Мы знакомы, — сказал я, кивнув охотнику.

— Убама бывал на Агони, пользуется моим безусловным доверием, а потому возглавит экспедицию, — продолжил Туканг. — Третьим и последним членом экипажа станет небезызвестная тебе хомо Беверли Синклер. Охотник Убама уже уведомлен, что, если ему придется кем-то из вас пожертвовать, можно выбрать ее.

Из-за Убамы вышла аферистка и несмело помахала мне рукой:

— Привет, Картер.

У меня дернулась нога, чтобы дать пинка, но я сдержался.

Глава 6. Предупрежден — значит вооружен

Для нас, землян, небесная синева во всех ее проявлениях — от нежной, розоватой, рассветной до темной, мрачной, пасмурной — как близкий друг. Где бы мы ни находились, она кажется нам родной, близкой, знакомой с самого детства и… обыденной. Но стоит впервые попасть в космос, как взгляд на небо меняется навсегда.

Мы видим, что Земля — всего лишь крохотный голубой шарик среди бесконечных просторов вселенной, что наш дом ничтожен и хрупок по сравнению с безбрежностью космоса. И такой привычный синий цвет на самом деле — уникальный особый оттенок, сияние нашей планеты, которое возникает, когда солнечный свет отражается от атмосферы и рассеивается молекулами азота.

В то же время в самом космосе синий цвет встречается намного реже. Даже в яркой суете центра галактики, где от звездных туманностей рябит в глазах, его так мало, что невольно закрадывалась мысль: а ведь вся синева ушла в гиперпространство.

В момент неожиданного прыжка лайнера я был больше озабочен дракой с Грегом Головой и его прихвостнями, зато сейчас мне удалось рассмотреть подпространство внимательнее. Я увидел, что сине-лазурное здесь преобладает над мраком космоса и существует в виде прямых ярких линий, сопровождающих наш шаттл.

Второй гиперпрыжок в жизни дался мне ничуть не легче первого. Казалось, к боли, когда корежит каждую клетку тела, невозможно привыкнуть, что эти мучения длятся бесконечно, но на Сидусе что-то во мне изменилось — боль шла фоном, разум фиксировал ее силу, но при этом не переставал восхищаться красотой за широкой обзорной панелью, настолько прозрачной, что, если бы не растекающиеся по ней струйки гиперпространства, можно было бы подумать, что ее нет вовсе, протяни руку — и дотронешься до звездной пыли.

И внезапно, то ли через доли секунды, то ли минут через пять, все кончилось — без каких-либо плавных переходов и спецэффектов, мгновенно. Синева гиперпространства сменилась чернотой космоса, слева светило местное солнце, а справа виднелась буро-зеленая планета. Где-то под моими ногами пискнул из клетки Тигр, а справа застонала Беверли. Шаттл был таким маленьким, что, раздвинув руки, я бы не смог их распрямить — они уперлись бы в стенки, за которыми только космос. Да и встать в полный рост было проблематично.

— Информирование, — проскрежетал рехегуа Убама. — В системе два пояса астероидов и множество крупных рукотворных обломков исчезнувшей цивилизации. Навигация затруднена, это повысит время полета на четыре процента. Прямо по курсу — Агони, единственная планета системы, цель экспедиции. До высадки — около десяти часов.

Спрашивать, почему нельзя было прыгнуть сразу к планете, я не стал. Понятно, что из соображений безопасности — все во вселенной в вечном движении, и лучше обойтись без лишнего риска угодить в ядро Агони или рукотворный обломок сгинувшей цивилизации.

— Что за исчезнувшая цивилизация? — спросил я.

— Неизвестно, — ответил Убама. — Предположение: она уничтожила себя, так и не покинув систему.

Охотник, назначенный Тукангом лидером группы, сидел впереди между мной и Беверли, которая с самой посадки вела себя притихшей серой мышкой. Ни привычных шуточек-прибауточек, ни нарочитой вульгарности — словно между «Буйной флягой» и резиденцией Туканга из нее высосали всю радость. Я с расспросами не лез, предполагая, что девушка осознала всю глубину задницы, в которую угодила — с ума сойти, долг в сто монет! — и, скорее всего, пожизненная отработка. На то, что ее вдруг начали одолевать угрызения совести, я и не надеялся.

— Туканг говорил, что ты уже бывал на Агони, — обратился я к охотнику. — Расскажи о планете, раз все равно до высадки еще много времени.

— Ответ на вопрос хомо Картера Райли, — заговорил тот, повернув ко мне одну из конечностей с динамиком и глазами на ней. — Агони — единственная планета в одноименной звездной системе, которая расположена в Роговидном кластере Млечного пути. Крайне токсичная атмосфера для любой расы Коалиции Сидуса делает ее непригодной для проживания без универсального мода метаболизма и высокого уровня «Адаптируемости».

— И все же на ней есть жизнь, — вставил я, вспомнив слова Туканга об опасной биосфере планеты.

— Согласие с хомо…

— Называй меня просто Картер, — попросил я.

— Принимается, Картер. Это рационально, учитывая степень опасности экспедиции и высокие риски неэффективной звуковой коммуникации между мною и вами, хомо. Согласие с твоим замечанием: несмотря на суровые условия, Агони является домом для разнообразной жизни, включая сложные виды растений и животных, которые адаптировались к атмосфере планеты…

Монотонная речь Убамы убаюкивала. Он рассказывал о том, что некоторые виды растений Агони ценны в медицине или коммерции, что делает их потенциально прибыльным источником ресурсов для колонистов. Что фауна на Агони чрезвычайно опасна, агрессивна и представляет значительную угрозу для всех, кто попытается колонизировать планету. Что на Агони обитают самые разные виды животных — от маленьких ядовитых существ до массивных хищников, способных уничтожить даже полностью экипированный отряд профессиональных бойцов Сидуса — животный мир Агони эволюционировал, чтобы выжить в суровых условиях. И что планета богата минералами и редкими элементами, которые пользуются большим спросом в галактике, однако добыча этих ресурсов потребует передовых технологий, значительных