Пусть кричит, угрожает, умоляет – вскоре все это будет неважно.

Ближе.

Он опускается на колени, держит за плечи и смотрит в глаза. «Никогда не забывай, кто ты. Пора. Быстрее! Строй стену!»

Ближе.

И я строю стену. Кирпич за кирпичом, ряд за рядом. Я окружаю себя башней.

«Никогда не забывай, кто ты!» – кричит он и встряхивает меня, когда я кладу на место последний кирпич. Отрезаю последний лучик света.

Теперь вокруг лишь тьма и звуки.

Жуткие крики раскалывают голову. Ужас и боль. Загнанный в угол зверек дрожит в ожидании смерти.

Или чего-то еще хуже.

Не сразу, но до меня доходит…

Это же я.

Внезапно, я словно переношусь в калейдоскоп, все сдвигается и меняется. Трава щекочет босые ноги. За деревьями слышатся детские голоса, но я лежу, скрытая высокими стеблями, и смотрю на ползущие по небу облака. Сегодня мне не хочется играть.

Мало-помалу облака и трава уплывают. Я открываю глаза, на сегодня хватит. Больше я их не закрою.

Сработало. У меня снова получилось – укрыться от кошмара в моем «безопасном месте».

Только на этот раз, как бы ни было ужасно, я не хотела его покидать. Я знала и не сомневалась, что вот-вот найду нечто важное. Как будто укладка кирпичей, одного за другим и каждого на свое место, затронула что-то скрытое глубоко внутри. Показала след, идя по которому можно наконец понять, кто я или что я и что со мной не так.

Кто преследует меня? Кто он, тот человек? «Никогда не забывай, кто ты» – так он сказал.

Но я забыла.

И самое главное: почему и как я строила стену?

Я еду в больницу. Впервые с тех пор, как меня выпустили оттуда. Ощущения странные. В тот день я так боялась покинуть ее стены и окунуться в большой мир. И вот, кажется, прошла вечность, целая другая жизнь, которая на самом деле исчисляется днями.

Встреча с доктором Лизандер назначена на 11 часов, но мы можем опоздать. Более того, можем вообще туда не попасть. Эми развернула карту и отыскивает альтернативные маршруты, а мама негромко клянет все на свете и, переключаясь со станции на станцию, слушает дорожные сводки.

– На последнюю милю у нас ушло двадцать минут. Можно поворачивать и ехать домой, – ворчит она.

– Давай повернем на следующем съезде? – предлагает Эми. Ей очень хотелось поехать с нами, и она даже убедила маму, что, может быть, встретит доктора Лизандер. Упустить такой шанс она не хотела.

Мама выключает радио и сердито хмурит брови.

– Никаких сводок. Не нравится мне это. Что-то происходит. Эми, найди мой телефон и позвони папе.

Эми находит телефон в маминой сумочке и тычет пальцем в кнопки. Я наблюдаю за ней с удивлением. Пользоваться мобильными разрешено с двадцати одного года. Может, все дело в том, что мама сама разрешила ей воспользоваться телефоном?

– Никто не отвечает. Оставить сообщение?

– Да. Скажи, что мы застряли, и попроси позвонить.

Машина медленно ползет вверх по скату. Над головой пролетают вертолеты. Мы уже почти на вершине холма. Останавливаемся. Слышны сирены. Мимо проносятся черные фургоны.

Звонит телефон. Мама отвечает.

– Понятно… Хорошо… Пока.

Она дает отбой.

– Впереди дорожные посты. Думаю, нам беспокоиться не о чем.

Движение возобновляется. Мы добираемся до вершины холма. По другую сторону трасса М-25. Ползем как черепахи, и снова остановка. Мужчины в черном, похожие на больничных охранников, проверяют идущие в обе стороны машины. Нам машут – проезжайте.

– Кто они такие?

– Лордеры, – отвечает Эми.

Я оборачиваюсь. Эти не в серых костюмах, а в черном: черные брюки и длинные черные рубашки, сверху какие-то жилеты. Если они одеты как больничные охранники, то, может быть, те охранники тоже лордеры?

Мне становится не по себе, но я все же задаю вопрос, которого долго избегала:

– А кто такие лордеры?

Мама поворачивается и вскидывает брови.

– Разве ты не знаешь? Агенты «Закона и порядка». Выслеживают бандитов и террористов. Вот и сейчас кого-то ищут.

Должно быть, они действительно очень хотели найти кого-то, если решились останавливать и осматривать каждую машину на автотрассе.

– Но это те же люди, которые были на выставке и в школе? – спрашиваю я. – Только не в черных костюмах, а в серых, да?

– Да, на выставке были они, уж и не представляю зачем. Обычно они в сером, но для оперативной работы – а в наше время это по большей части контртерроризм – одеваются в черное. Раньше занимались бандами. Но чтобы лордеры пришли в школу… – Мама хмурится. – Эми, это правда?

Эми кивает.

– Иногда они являются на Ассамблеи. Не всегда. В последнее время приходят чаще.

Слева от нас расстилаются поля, за ними – деревья. Краем глаза ловлю какое-то движение, блеск, как если бы солнечный луч отразился от стекляшки или металла.

– Там кто-то есть, – говорю я.

– Где? – спрашивает мама.

– В лесу. – Я протягиваю руку. – Вон там что-то блеснуло.

– Уверена?

– Да.

Она снова достает телефон, но в том месте, куда я указала, появляется вертолет, а к деревьям бегут какие-то люди.

Мама убирает телефон.

Рат-та-тат-та-тат…

– Что они делают? – удивленно спрашиваю я. – Неужели стреляют в кого-то?

– В террористов, – фыркает Эми. – Свобода или смерть, такой у них девиз? Вот и получили – смерть.

Через какое-то время движение возобновляется. Мама звонит в больницу и сообщает, что мы опаздываем.

К Новой Лондонской больнице мы подъезжаем по той же дороге, по которой уезжали из города почти две недели назад: те же картины разворачиваются передо мной в обратном порядке. Кишащие людьми и машинами пригороды; офисы и квартиры в разгар рабочего дня. Чем ближе к месту назначения, тем больше охранников на углах. Все в черном – лордеры. Люди обходят их стороной, словно натыкаются на невидимый запретный барьер.

Только-только впереди появляются сторожевые башни больницы, как на дороге возникает очередной контрольный пункт. Снова лордеры. Мы опять застреваем в очереди между грузовиком и автобусом, и перед моими глазами мелькают картины из сна: свист, вспышка, взрыв. Глаза бегают по сторонам, но не находят ничего подозрительного. Лордеры проверяют каждую машину, и мы дюйм за дюймом продвигаемся вперед. Но потом, как и на автостраде, нас пропускают без досмотра, просто машут – проезжайте. На этот раз я замечаю, что лордеры, увидев маму, касаются правой рукой левого плеча, а потом протягивают вперед ладони.