«Как тебя хоть звать-то»? — оторопел я от таких новостей.

«Обращайтесь ко мне МИТММ Хельга или просто Хельга».

— Саш! Саша! — дернул меня за плечо подошедший откуда-то сзади майор и голос в голове тут же пропал. — Ты чего, не слышишь меня, что-ли? Чего стоишь с застывшим взглядом? Мне только что Матвей по рации передал — с воздуха обнаружен идущий к нам чужак. Корабль, один. Кэп говорит, что по виду это какой-то норвежский боевой ледокол проекта «Свальдбард», нах, чтобы это ни значило…

На то, чтобы перетащить на «Дерзкий» и «Бойкий» всё указанные Хельгой контейнеры и оборудование, ушло три с небольшим часа, несмотря на то, что нам вовсю помогали. Урв-шер и Твайна мобилизовали в грузчики всех, кого могли высадить на берег без ущерба для боеспособности кораблей. Однако и задача оказалась не самой простой. Всё приходилось таскать на руках: герметично запечатанные контейнеры с площадки между ангарами, где они стояли целыми штабелями, приборы из лаборатории и ангаров, какие-то растения или их части в герметичных прозрачных капсулах. Также требовалось забрать на борт «процессоры» всех компьютеров в обоих зданиях и тела членов экспедиции. Конечно, в основном мы таскали уже подготовленные к эвакуации контейнеры и капсулы, которые пусть и весили несколько десятков килограммов, но имели удобные ручки для переноски. Но не только их! То один, то другой предмет при взгляде на него словно подсвечивался изнутри «Хельгой» как важный и ценный артефакт, и я отдавал приказ забирать его с собой. Но отдать приказ — полдела, а ведь эту хрень еще надо тащить! А у нас нет ни самого завалящего трактора, ни вездехода, разве что пара легких квадроциклов с прицепами, которые удалось перевезти на берег на малых плавучих островках, использующимися как шлюпки при транспортах ваэрия. Попробуйте в темпе потаскать в руках тяжелый негабаритный груз через пожарище и каменный пляж, а потом погрузить его в десантную лодку или на плавучий островок! Некоторые предметы, между прочим, были если не с рояль, то с хорошее пианино размерами и весом центнера в полтора. А магии, способной бороться с гравитацией и заставлять предметы левитировать, ни у тельнор, ни у ваэрия в арсенале не имелось. Само ее существование то ли противоречило основным принципам магических взаимодействий, то ли считалось невозможным на настоящем уровне развития магических технологий.

Хотя, по словам Твайны, ваэрия в своем мире даже ухитрились выйти в космос! С мощными ракетоносителями у них, правда, не заладилось. Взлетать, подобно «Союзу», модифицированные деревья никак не хотели, магическая технология и биология подобную задачу пока не вытягивали. Зато вырастить в горах дерево-катапульту, высотой двадцать два километра, с корневой системой на шестистах квадратных километрах и полым стволом, внутри которого был вакуум, у магичек получилось. В этом чудо-дереве равноускоренно разгонялись внутри ствола снаряды, с такой силой и ускорением, что ее хватало для выброса их на низкую орбиту. Тем более, что на такой высоте сопротивление воздуха совсем невелико. А далее эти магические «снаряды-деревья» выпускали ветви со специальными листьями, служившими чем-то вроде солнечных батарей, синтезировали газ, используемый как топливо для корней — орбитальных ракетных двигателей, и занимали нужную орбиту, становясь одиночными спутниками родной планеты ваэрия или переплетаясь между собой ветвями и лианами в целый «орбитальный лес». В перспективе у магичек были даже планы создания «орбитального болота» с гнездом. Да, трудно, да дорого, да — магической энергии на это требовалось огромное количество, но два крупнейших клановых объединения на планете могли себе позволить космическую программу, на которую выделялись большие средства. В том числе на пилотируемую. Подобное законы магии не запрещали. В отличие от чисто магической трансмутации одного элемента в другой, например. Хотя с ядерными реакторами на основе каких-то жутких гибридов специализированных магических растений ваэрия тоже пытались экспериментировать. Несколько раз я дискутировал с Твайной на тему науки и магии в кают-компании после вахты, взяв пару пива, кувшин «болотного гнезда» и соленых орешков для облегчения беседы. Магичке было интересно, чего достигли люди со своей техникой и мы с Макарычем ее охотно просвещали, а она в ответ рассказывала интереснейшие вещи про свой родной мир…

Впрочем, все это отвлеченные разговоры… Когда последняя партия артефактов с острова оказалась доставлена, мои руки дрожали крупной дрожью и, казалось, сил не было даже на то чтобы поднять стакан с водой.

Но мы успели! Правда, на то чтобы свалить из акватории черного острова вместе с добычей, времени уже не хватило. Здоровенный, водоизмещением раза в два больше «Дерзкого», чужой корабль приблизился к нам на расстояние четырех миль и наконец-то вышел на связь. Хотя, особого выбора у него не было — Матвей честно предупредил, что попытка сблизиться сильнее будет расценена как нападение, и мы немедленно откроем огонь. Рубеж в семь километров был для нас удобным — на нем действовала вся наша корабельная артиллерия и магия, кроме зениток и пулеметов, и оставалось пространство для маневра. А вот у противника… сложно сказать. Подобный корабль я видел впервые в жизни и уверенно судить о его возможностях не мог даже Матвей.

Если оценивать чужака по его земному проекту, «Свальдбард», или, по-русски, «Шпицберген», не был полноценным боевым судном. И ледоколом его можно было назвать лишь условно, хотя лед шириной до метра включительно он мог ломать вполне уверенно. Скорее уж, это был вооруженный патрульный корабль ледового класса. Мощный, красивый, с широким корпусом и монолитной с ним скошенной «по-боевому» центральной надстройкой, он смотрелся внушительно и превосходил «Дерзкий» и по водоизмещению и по размерам. А вот со скоростью у него дело обстояло не очень: дизельные двигатели ледокола выжимали максимум восемнадцать узлов. С вооружением тоже все было скромно — на оригинальном «Свальдбарде» имелась лишь одна пятидесятисемимиллиметровая автоматическая пушка. Но это на земном судне. Если уж на то пошло, на земном аналоге «Дерзкого», судне пограничной охраны «Командор», из вооружения стоял один-единственный пулемет «корд». Однако, для нужд этого мира мы попросили треян изрядно «подколхозить» исходный проект, добавив «Мелару», зенитки, кормовое орудие и торпедные аппараты…

То же самое сделали и чужаки. В бинокль было видно, что на носу у нашего гостя стоит та же самая семидесятишестимиллиметровая «Мелара», что и у «Дерзкого», но более современной модификации — «супер рапид». Трубы грубо «присобаченных» к монолитному корпусу торпедных аппаратов я тоже опознал. Ну, и на корме чужака кроме вертолета имелось орудие, по фотографиям с гидросамолета здорово смахивающее на американское стодвадцатисемимиллиметровое «5″/38 Mk-12» времен второй мировой. Благо корма у ледокола широкая, на задней рабочей площадке в футбол играть можно…

Но все равно — к острову подошел не грозный боевой корабль, сопротивление которому не оставляло нам особых шансов. Это было универсальное арктическое судно поддержки. Не бронированное, не особо скоростное и хорошо вооруженное. Его задача — доставить груз для экспедиции или отдаленной базы, провести разведку или спасательную операцию, припугнуть пиратов на катерах или моторках, высадить десант. Все это «Свальдбард» провернет без проблем. Но драться в одиночку с целой эскадрой, пусть даже состоящей из переделанных в полувоенные корабли мирных судов — нет. А то, что корпус у чужака большой и широкий, а надстройка высокая, так нам же целиться проще. Пять — шесть попаданий снарядов калибра сто пять миллиметров и у «Свальдбарда» будут очень неприятные проблемы, не говоря уже о нашей боевой магии… Хотя, утопить «Дерзкий» ему вполне по силам, не стоит недооценивать противника.