— Как же хочется сжечь всю эту грядку! Тогда не нужно было бы дёргать крапиву и траву. И сидеть с тобой в одной компании тоже бы не пришлось!

Я со страдальческим видом потянулась, разгибая разболевшуюся спину, затем окинула товарища по несчастью ехидным взглядом:

— Впервые встречаю такого ленивого парня. И что в тебе хорошего находят поклонницы?

Моя реплика явно задела дракона. На его шее тут же проступили сверкающие чешуйки. Он наклонил голову и втянул ноздрями воздух, явно призывая на помощь спокойствие. И снова уставился в куст клубники так, словно там скрывались его злейшие враги. Я же поймала себя на том, что залюбовалась изящным изгибом его шеи. Столь же плавные и благородные линии мне приходилось раньше видеть разве что у диких лебедей, которые по осени гостили на питерских прудах.

— Послушай, — неожиданно предложила я, — может, на время отработки нам заключить перемирие и справиться с работой вместе? Как друзья?

Дракон удивлённо вскинул на меня глаза. Минуту он раздумывал, как бы ответить, и потом ровным голосом произнес:

— Можно. Я поболтаю с тобой, по-дружески, если ты закончишь прополку за нас обоих.

Я подавила желание запустить в него комком грязи. Неужели, так трудно презирать окружающих чуточку меньше?

— И не мечтай, — процедила я, — но, знаешь, за беседой время проходит быстрее.

— Мой наставник говорит то же самое, — Каливан задумчиво стряхнул песок с сорняка, который только что вытащил, затем вдруг спросил, — и о чём же ты хочешь поговорить?

Я тут же вспомнила о секрете, связанном с его крыльями. Так и подмывало спросить, что же они обсуждали с Аджитом. Но вовремя сработал инстинкт самосохранения. Вместо этого я задала другой интересующий меня вопрос:

— Вы с Аджитом — братья. Но со стороны кажется, что вы совсем не ладите. Ты постоянно грубишь ему, а он… Складывается впечатление, что кружит вокруг тебя, как кот, рядом с тарелкой сметаны. Но я не чувствую в нём искренности.

Каливан в очередной раз переставил скамеечку и, с удобством усевшись на ней, запрокинул голову, рассматривая стеклянные своды теплицы:

— Какая ты наблюдательная! Аджит спит и видит, что однажды станет новым королём Эндогара. Как ты думаешь, он должен ко мне относиться? Я — единственный законный наследник моего отца…

— Тогда другой вопрос, — решилась я удовлетворить своё любопытство. Если меня украл из моего мира дракон, следует узнать об их нынешних правителях и возможных наследниках как можно больше. — За что ты так не любишь Аджита?

— Представь, что к тебе прицепилась пиявка, которую ты не можешь отодрать. Думаешь, это приятно? Аджит для меня всё равно, что эта пиявка. Рассказал бы я тебе о нём… Но, вдруг ты ещё кому разболтаешь?

— Даю слово, что всё, что ты сегодня скажешь, останется между нами.

— Этого недостаточно. Поклянись драконьим пламенем. И, прежде чем сделаешь это, — запомни одно. Такая клятва испепелит тебя на месте, если ты вздумаешь трепать языком.

— Клянусь драконьим пламенем, что сохраню твою тайну, — пожала плечами я, уже пожалев, что затеяла эту «дружескую» беседу.

— Отлично. Итак, хочешь знать, за что я недолюбливаю Аджита? Хорошо, расскажу. В детстве отец подарил мне жеребёнка-пегаса. С удивительно серо-жемчужной шерстью. Я назвал его «Тень» и таскал ему ароматные яблоки редких сортов из Закрытого сада нашего дворца. Я заботливо чистил ему копыта, шерсть. Расчёсывал ему гриву. И он взрослел вместе со мной. В королевской конюшне только конь моего отца мог обогнать Тень. Но однажды Аджит без спросу увёл моего коня в лес. А после вернулся без коня, сказав, что Тень его сбросил и убежал. Убедиться в правдивости его слов я так и не смог — конь исчез бесследно, — с горьким вздохом закончил свой рассказ принц.

— Ты считаешь, что Аджит уже тогда так завидовал тебе, что извёл твоего коня? — я с сомнением покачала головой.

Это ж, как надо ненавидеть, чтобы сделать это специально! Скорее уж, Каливан преувеличивает, и на самом деле конь и правда просто сбежал. Но, по крайней мере, понятно отношение наследного принца к брату. Детские обиды самые стойкие.

— Считаешь, что у него нет причин меня ненавидеть? — белозубо усмехнулся дракон.

— А они есть? Ну, кроме того, что ты — наследник?

Каливан, искусно изображая отстраненность, то выхватывал из ведра горсть сорняков, то раскрывал ладонь так, что те сыпались обратно.

— Ты не понимаешь, Динара.

Я вздрогнула, когда он назвал меня полным именем. Оказывается, он знает, как меня зовут. Впрочем, что удивительного, у всех учеников Академии имя вышито на одежде. Он просто прочитал…

— Чего я не понимаю?

— Если бы ты жила на землях драконов, то до тебя точно доходили бы сплетни… Но ты — человек, и потому ничего не знаешь. Что ж, я расскажу. Мой отец мог бы стать примерным мужем. В отличие от своих предков, он не содержал гарема из наложниц и жён. Он любил мою мать, пока та ещё была жива. Но у моего отца был брат по имени Оркон, а у брата — молодая жена по имени Эва. Из-за сердечной болезни Оркон рано отошёл в царство мёртвых. Тогда, по нашим законам, у его жены было два пути: стать храмовницей или же…

— Выйти снова замуж? — перебила я.

— Нет. Дать королевству Эндогар наследника, заменившего бы Оркона.

— Для этого ей бы пришлось выйти замуж, — пожала плечами я.

— Нет. По закону она уже не имела на это право, — отрезал принц.

— Тогда откуда взяться ребёнку? — удивилась я.

— Мой отец, будучи единой крови со своим братом, должен был подарить ей наследника. Первенца. Лишь после этого Эва могла вернуться в Скалистое княжество.

— Но…твой отец, уже был женат?

— И что? Это наш закон. Отец не мог оставить Скалистое княжество без наследника и не разрешил Эве стать храмовницей. Мать Аджита поселилась в королевском дворце с условием, что она покинет его, лишь, когда родит сына. Но проходили месяцы, а затем и годы, но Эва рожала дочерей. Так у Аджита появилось пять старших сестёр. Затем родился он, но отец, вопреки доводам рассудка, не отправил его в Скалистое княжество вместе с матерью. Он решил воспитывать его сам. Аджит с детства слышал смешки, а, порой, и издёвки. За спиной, а часто и в глаза, его называли «прикормышем», а его мать — «призрачной любовницей». Всё потому, что она слишком долго жила при дворе, не в состоянии родить мальчика… А потом родился я. И все внимание отца досталось мне. Аджит оказался на попечении придворных. Он так и не отправился вслед за Эвой в Скалистое княжество. Так, за что же ему любить сводного брата?

— За крылья, — тихо прошептала я, вспомнив подслушанный разговор.

Каливан вздрогнул и взглянул на меня внимательней:

— Я тебя не понимаю. Может, закончим разговор о моём брате?