— Гони на станцию, — проговорил Станислав, закончив разговор. — Лейтенант Сидоров ждет нас там.

— Дозвонился? — будничным тоном спросил Гуров.

— И вам не хворать, Глафира Андревна, — засмеялся Крячко. — Ты что, как тот дед, в сомнамбулическое состояние вошел? При тебе ж разговаривал.

— Да я тут пытаюсь концы с концами свести, правда, что-то туго идет.

— А ты отбрось подальше те концы, что складываться не хотят. Пусть отлежатся до поры, — на полном серьезе посоветовал Крячко. — Тебе сейчас ясная голова понадобится. Вон уже станция виднеется. Пойдем улики собирать.

Вдалеке действительно показалось здание железнодорожной станции. Гуров свернул на подъездную дорогу и вскоре припарковался на заднем дворе станции. К машине спешил молоденький лейтенант. Козырнув, он произнес:

— Здравия желаю, товарищи полковники! Лейтенант Сидоров. Из отдела пришла директива содействовать вам всеми возможными способами.

— Вольно, лейтенант, — отмахнулся Крячко. — Давай без пафоса, ладно? Мы сейчас только одного ясновидящего допрашивали, так что высоких материй нам хватило. Докладывай, что тут у тебя?

Гуров молчал, предоставив напарнику наводить мосты с местными органами. Лейтенант немного опешил от неожиданности. Как же? Такие шишки! Из самой столицы! Целых два полковника, и вдруг такое панибратство! «В голове не укладывается», — было написано у него на лице. Тем не менее начал он довольно бодро:

— Прошедшей ночью, ближе к часу, на станции произошел инцидент. Неизвестные личности открыли пальбу. Сигнал в соответствующие органы поступил с запозданием, поэтому раскрыть преступление по горячим следам не представляется возможным.

— Что значит с опозданием? Поясни, лейтенант, — перебил его Крячко.

— Да утром только и доложили, — расстроенно произнес Сидоров. — Наш отдел находится не в пристанционном поселке, а в центральном Непецине. Здесь только станционная охрана, а они не всегда на месте бывают. Но начальство с них уже стружку сняло.

— Как мило, — ехидно улыбнулся Стас. — Мне здесь все больше нравится, Лева. Проказники пошалили, охрана проспала, а начальство пожурило. Вот бы и у нас так. Не вышел на работу, а генерал Орлов тебе: «А-я-яй, Стасик, как не стыдно?»

— Так кто же доложил об инциденте? — недовольно поморщившись, спросил Гуров.

— Начальник станционный. Говорит, раньше не мог, — смущенно ответил лейтенант.

— Что, у начальника тоже загул был? — догадался Крячко. — Ждал, пока протрезвеет?

Лейтенант не ответил, но, судя по тому, как забегали глаза, Крячко попал в точку. Гуров сделал знак полковнику, чтобы тот умерил свою язвительность. «Ни к чему настраивать этого юнца против себя», — говорил его взгляд. Лейтенанту же сказал:

— Отложим этот вопрос. Скажите, начальник станции видел стрелявших?

— Никак нет, — подтянулся Сидоров. — Свидетелей инцидента нет. Когда начальник станции выглянул в окно, все уже закончилось.

— Значит, никто не знает даже количества стрелявших?

— Ни кто стрелял, ни сколько их было, ни причины пальбы. Ничего не известно, — виновато проговорил лейтенант.

— Тогда что известно? — встрял Крячко. — Что стреляли? Как в фильме про Саида? Ты хоть смотрел этот шедевр отечественного кинематографа, а, Сидоров? «Белое солнце пустыни», слыхал о таком?

— Стас, сходил бы ты к начальнику станции, опросил его, чтобы время не терять. А мы тут с лейтенантом пообщаемся, — угрожающе сдвинув брови, то ли предложил, то ли приказал Гуров.

Крячко пожал плечами и направился в сторону станционного здания. Лейтенант Сидоров с облегчением вздохнул. Вести беседу с Гуровым ему было куда приятнее, чем с его язвительным товарищем.

— Так что все же удалось выяснить, лейтенант? — напомнил Гуров.

— Да практически ничего, — ответил лейтенант. — Стреляли из двух пистолетов. Оба «макарова», насколько я могу судить по найденным гильзам от патронов. Вероятнее всего, стрелявших было двое. Один находился на платформе, второй на насыпи у лесополосы. Должно быть, у того, на кого они охотились, оружия не было. И еще. Этот третий был ранен. Рана, должно быть, серьезная, кровищи натекло нешуточно.

— Это вы сами до всего дошли или все же свидетель имеется? — уточнил Лев.

— Если честно, свидетель есть, — переходя на шепот, признался лейтенант, — только мне он ничего не расскажет. Я уже пытался. А насчет выводов, так тут и думать нечего. Все ж как на ладони.

— Пойдемте-ка, покажете, где все случилось, — жестом предлагая лейтенанту идти первым, сказал Лев.

На платформе лейтенант живенько обрисовал ситуацию, показал и место, откуда началась стрельба и где нашел гильзы. Потом спустились к насыпи. Там щебень был разбросан. Сразу ясно, что здесь противники сцепились в рукопашной. Вот и лужа крови, про которую упоминал лейтенант. Гуров сделал вывод, что рана сквозная, либо клок мяса пуля вырвала, либо раненый долго лежал на щебне. Он склонялся к первому варианту.

Они с Сидоровым двинулись дальше. Как Лев и предполагал, раненый сумел-таки сбежать от своих преследователей и скрылся именно этим путем. Эту версию подтверждали и поломанные кусты, через которые продирался беглец, и следы крови, капавшей из раны.

— Так, говорите, свидетель имеется? — повернувшись к лейтенанту, переспросил он.

— Должен быть, — уверенно заявил лейтенант. — Есть тут у нас местный алкаш. Он всегда на платформе отирается и не мог не видеть, что тут ночью творилось. Только мне ничего не скажет.

— Может, он со мной окажется более сговорчивым? — задумчиво покачал головой Лев.

Возвращаясь на платформу, они встретили Крячко. Тот довольно потирал руки. Первое, что услышал от него Гуров, было заявление о найденном свидетеле. Вернее, свидетельнице. Некая гражданка Осокина, торговка из Непецина, посопротивлявшись для проформы, доложила, что ночью на станцию пришел человек. Среднего возраста, с дорожной сумкой на плече. Общался он с местным алкашом Бурчиком. Потом Бурчик куда-то ушел, а когда вернулся, привел за собой двух бугаев. Они-то и палили из пистолетов. Чем закончилась пальба, гражданка Осокина не имела удовольствия лицезреть, так как со страху помчалась в поселок, только пятки сверкали. Ему же, полковнику Крячко, Осокина заявила, что ни в какие суды не пойдет, от показаний своих откажется. Жить, говорит, хочется больше, чем полиции помогать.

— Так и сказала, — подытожил Крячко. — Вы, говорит, как приехали, так и укатите в свою столицу, а мне тут жить. Из чего я сделал вывод, что бугаи местного разлива.

— Они нас не интересуют, — заявил Гуров. — А вот причину их неудовольствия пришлым прояснить стоит. Ты как насчет пивка, Стас, не откажешься выпить с алкашом Бурчиком?

— Почему бы и нет? Хорошую компанию я завсегда поддержу, — ухмыльнулся Крячко, наблюдая искреннее удивление, написанное на лице лейтенанта. — А ты как, стажер? Поддержишь компанию?