негде?

— Есть еще обеденная зала.

— Ну так и делайте это там. Вы же хотите произвести на него наилучшее впечатление. Где эта ваша зала?

Он распахнул створки массивной деревянной двери, и я увидел прекрасную обеденную залу с длинным столом, за которым поместились бы по меньшей мере десять человек. Поскольку хозяин залой не пользовался, стол, хоть и прекрасно отполированный, был покрыт слоем пыли, как и тяжелые деревянные стулья. С потолка, во всю длину стола, свисала «пунка», как ее называют в Индии. В сущности, это огромный вентилятор. На длинном бамбуковом стволе диаметром четыре-пять дюймов закреплены сухие пальмовые ветки, а из внутренней полости ведет струна, которая через серию блоков на потолке и отверстие в стене уходит на кухню. Идея заключается в том, что нанимается подросток, он дергает на кухне за струну и ветки над столом машут туда-сюда, гоняя теплый воздух во время трапезы.

— Грандиозно, — сказал я Мартину. — На вашего гостя это произведет сильнейшее впечатление.

— А что, возможно. Я как-то не подумал. Сам я никогда не пользовался этой штуковиной. Мне было бы так одиноко сидеть как перст за большим столом.

— Вам нужна жена, мой дорогой, — по-отечески сказал я.

— Во время каждого отпуска я прилагаю усилия в этом направлении, — признался Мартин. — Но стоит им только услышать, где я живу, как помолвка тут же расторгается. Последний раз я познакомился с очень симпатичной девушкой по имени Молли, но, к несчастью, ее дядя бывал в Мамфе, и этот старый дурак рассказал ей, какой это кошмар. И все лопнуло.

— Ничего, держитесь, — сказал я. — Какая-нибудь дурочка выйдет за вас замуж и поселится в этом доме.

Санта основательно проверил стол и стулья. Мы посидели на каждом стуле и даже исполнили что-то вроде танго на столе, который оказался прочным как скала.

— Надо поставить Санту во главе вашей прислуги, — сказал я Мартину. — Очень уж она неумелая, в отличие от него.

— Как скажете, мой дорогой, как скажете. Делайте, что считаете нужным.

— Санта, — позвал я.

— Да, сэр?

— Ближайшие три дня вы будете одновременно моим дворецким и окружного офицера. Вы меня поняли?

— Понимать, сэр.

Мы уселись на веранде. Я снова обратился к Санте:

— Скажите здешнему дворецкому, чтобы он нас напоил. А кстати, Мартин, как зовут вашего управляющего?

— Амос.

— Да, вылитый Амос. — Я снова обратился к Санте. — Так вот, скажите Амосу насчет прохладительных напитков, и пусть он придет вместе с поваром и мальчиком-посыльным. Мы на них посмотреть и поговорить.

— Да, сэр, — ответил Санта и удалился на кухню чуть ли не строевым шагом.

— Мне кажется, гастрономические вопросы можно спокойно поручить Мэри, — сказал я. — У других участников тоже могут быть полезные предложения. Поэтому, я думаю, было бы правильно вечером созвать военный совет. Разошлите им записочки. Посидим, выпьем и заодно все обсудим.

— Вы мой спаситель, — вырвалось у Мартина.

— Ерунда, — говорю. — Просто я вас немного сориентировал. Вы явно скроены не для светской жизни.

Появился Санта, неся поднос с пивом, а за ним следовали: Амос, который в своих коричневых шортах и пиджаке напоминал симпатичную, но умственно отсталую обезьяну; мальчик-посыльный, на вид смышленый, но явно не вышколенный и при таком начальнике не имеющий шансов; и, наконец, на удивление крупный, высокий и худой хауса, выглядящий на все сто десять лет, в белом халате, шортах и огромном поварском колпаке, на котором были вышиты неровные буквы «До Р.Х.».

— Через три дня, — начал я сурово, — ОО будет здесь принимать ОК, и он распорядился, чтобы мой управляющий взял вас под свой контроль и проследил, чтобы все было как надо. Иначе ОК сильно рассердится на ОО, а мы с ОО сильно рассердимся на вас и дадим вам всем хорошего пинка.

Несмотря на мой суровый тон, они радостно заулыбались. Они понимали важность гостя и серьезность моей угрозы, но шутливая форма, в которую я это облек, была им доступна.

— Вас зовут Амос, — сказал я, показывая пальцем на здешнего управляющего.

— Да, сэр. — Он вытянулся в струнку.

— А тебя как зовут? — спросил я у мальчика-посыльного.

— Джон, сэр.

— А повара — Иисус. — Мартин робко вклинился, прервав мой инструктаж.

— Мой дорогой друг, с Сантой и Иисусом мы точно не пропадем, — заметил я. — А что это за чудесная вышивка у него на колпаке?

Мартин явно смутился.

— Однажды, совершенно случайно, он приготовил очень вкусную еду, — начал он объяснять. — А у меня был журнал с фотографией шеф-повара в лондонском отеле. И вот, дабы его поощрить, я сказал, что во время следующей своей поездки я ему куплю колпак, который носят только классные повара.

— Это была хорошая идея, — похвалил я его, — но что означают вышитые буквы «До Р.Х.»?

Мартин еще больше смутился:

— Их вышила его жена, и он этим очень гордится.

— Но что они означают? — повторил я вопрос.

Смущению Мартина не было предела.

— Они означают «До разрезания хлебов».

— А он сам-то понимает, какой разлад в головах может вызвать это сочетание — Иисус и «до Рождества Христова»?

— Нет, я ему не расшифровывал. Он и так волнуется по каждому поводу, а тут еще сильнее бы разволновался.

Я сделал большой умиротворяющий глоток пива. Дело принимало религиозный поворот. Можно было подумать, что в гости должен пожаловать папа римский.

— Санта, — обратился я к своему слуге, — нам понадобится полироль для мебели, вы слышите меня?

— Да, сэр.

— Если столешница не будет блестеть, как зеркало, я вам надаю пинков под зад, слышите?

— Да, сэр.

— Накануне приезда окружного комиссара полы должны быть отдраены и вся мебель натерта, понятно?

— Да, сэр. Лицо его так и сияло гордостью: было ясно, что Санта жаждет приступить к исполнению обязанностей, возложенных на него по такому важному случаю, ну и заодно покомандовать своими соотечественниками.

Мартин наклонился и прошептал мне на ухо:

— Мальчишка-посыльный из ибо.

Ибо, чрезвычайно смышленое племя, постоянно переходило нигерийскую границу и, облапошив камерунцев, уходило обратно. Вот почему жители Камеруна относились к его представителям с презрением и недоверием.

— Санта, этот мальчишка из племени ибо, — сказал я.

— Я знать, сэр.

— Пусть он у вас хорошо потрудится, но не перебарщивайте только потому, что он ибо. Ясно?

— Да, сэр.

— Тогда принесите нам еще пива, — распорядился я как настоящий хозяин.

Вся команда отмаршировала на кухню.

— Да, в таких делах вы мастак, — восхитился Мартин.

— Первый раз этим занимаюсь, — сказал я. — Тут вообще не требуется особого воображения.

— А мне это не дано.

— Мне не кажется, что вам не хватает воображения, — сказал я. — Разве может быть бесчувственным человек, которому пришло в голову