– Твоя баба выпустит этому кому-то кишки, пока ты будешь замахиваться, дорогой. Я согласна – отрезала Эллениэль.

– Давайте начистоту. Ар сильнее любого из нас, у Эль сотни лет опыта. Что скажешь, любимый?

– Скажу, что я в любом случае пошел бы на эту встречу.

– И как обычно, забыли меня спросить – подытожила Валесия, – что с озером будем делать?

– Да гыр с ней, с этой гыкаковой лужей! Пусть остается, – пробасил Тарлак.

– Я постараюсь выяснить, какие ветры гуляют между ветвей маллорнов – предложила Эллениэль.

– Я тут одну глупую книжку почитал, там написано, что терпение есть добродетель – откликнулся Архахаар, – в переводе это означает, что не надо торопиться. Если кто-то из обитателей Леса решил поиграть с нами, мы это и так узнаем.

Глава 17

Крылатое племя в очередной раз решило не вмешиваться, ограничившись напутствием. Гас и Валесия возглавили два отряда боевых магов. Первый разместился в лесах Анвалии, второй – в Пионтийской пустыне. В лесах и в оврагах Лиарина скрывалась сотня Ночных теней под предводительством бывшей эльфийской убийцы Андариэль Отолариннэ. Вас, Арея и Тарлак заняли покои Кихтанда Чужака. Кельвирея никому не сообщила о своем местоположении, однако видела все, что видели глаза ее супруга. Архахаар оглядел заброшенное имперское укрепление и недовольно поморщился:

– Лошадей нет, следов нет, я даже не ощущаю присутствие разумных, за исключением тебя.

– Мне это тоже не нравится, Ар – откликнулась эльфийка, – на дорожках нет ни песка, ни пыли, похоже их подмели, чтобы замести следы.

– А еще закрыли все двери кроме одной. Нас явно приглашают в гости.

Эллениэль молча кивнула и извлекла вейгур. По лезвию эльфийского клинка пробегали всполохи, свидетельствовавшие о том, что его хозяйка нервничает. С тихим шелестом покинул ножны меч полукровки. Драк и эльфийка подкрались к двери и резко ворвались внутрь, расходясь в стороны и прижимаясь спинами к стенам.

– Зубочистки убрали – потребовал мужчина, сидевший за столом в темном углу бывшей караулки.

Взгляд тени Владыки метнулся по комнате. За столом сидит мужчина, в его руках непонятный предмет, который он наставил на вошедших. Скорее всего, какое-то оружие. За его спиной неподвижно стоит еще один человек. Судя по фигуре, одежде и повязанному таг’муусту – кочевница. Архахаар явно растерян, глаза расширены, острие меча едва заметно подрагивает. Сидящий за столом мужчина кладет свое оружие на стол и демонстрирует ладони с растопыренными пальцами. Стоящая женщина неподвижна, ее руки скрещены на груди. Драк кивает и убирает меч, эльфийка опускает свой вейгур.

– Шалом алейкум – произнес мужчина и кончики его губ слегка поднимаются – вот мы и встретились. Что встали как не родные, проходите, чайку погоняем, за жизнь потрындим.

– И тебе не кашлять – пробормотал Архахаар.

– Мое имя – Ивелд, это моя помощница Рина. Я с Земли, Рина местная, вас мы знаем.

– Уже догадался, у местных стволов нет – откликнулся архимаг.

– Тут много чего нет, например, чая. Предлагаю следующий формат встречи. Девочки погуляют и пообщаются на свежем воздухе, а мы тут посидим. Дальше по ситуации, либо расходимся, либо продолжаем общение в расширенном составе. Остальные ведь где-то поблизости.

– Устраивает – ответил Архахаар, – Эль?

– Пойду, погуляю.

– У меня нет оружия, я не желаю зла ни тебе, ни Архахаару – начала Рина, присев на каменную скамью – если ты нападешь на меня, то я постараюсь уйти, хотя и сомневаюсь, что это получится. Я надеюсь, что ты проявишь благоразумие и выслушаешь меня.

– Клянусь лесом, что не нападу первой – откликнулась эльфийка.

– Я устроила тот обвал в горах, я же писала послание и нож тоже мой – произнесла Рина, развязывая таг’мууст.

– Ты – дочь Леса – ошарашено выдохнула Эллениэль, – назови свое настоящее имя и род.

– Мое имя – Рина, но ты права, раньше меня звали Ринатилэль Соавиннэ.

– Изгнанная…

– И в этом ты права. Меня изгнали еще до твоего рождения. После того, как Ониэль вышла замуж за члена правящего рода, род Соавиннэ пресекся.

– Не без твоей помощи, Ринатилэль.

– Эльфийка Ринатилэль мертва, есть только одноглазая Рина, без рода и племени.

– Я даже не могу сосчитать, сколько раз ты преступила законы и традиции нашего народа. Оказывается, и честь для тебя лишь пустой звук.

– Да, я преступила законы, да, я ушла вместо того, чтобы сдохнуть перед Ловиэлем и главами родов, но я не пятнала свою честь.

– Ты убила четверых, своего мужа и троих братьев, ты даже не предложила искупительных даров. О какой чести ты можешь говорить?

– Я могу рассказать тебе о том, что произошло три тысячи лет назад, а дальше ты сама решишь. Разговор Ивелда и Архахаара будет долгим, нам хватит времени.

– Я выслушаю тебя.

– Незадолго до моего изгнания, от рода Соавиннэ отпала младшая ветвь. Вместе с ней ушли многие члены старшей ветви, недовольные политикой главы рода. Нас осталось всего пятеро. Роду нужна была новая кровь, поэтому меня выдали замуж за Уривэля, сына главы рода Улавиннэ. Выдали против моей воли, проигнорировав договоренность о моем браке с сыном правящего рода.

– Это не повод убивать.

– В первую брачную ночь я воспользовалась правом и отказала Уривэлю в близости. Он избил меня и попытался взять силой, сказав, что их род не приемлет незаконнорожденных. Я не хотела его убивать, но не рассчитала сил. Я испугалась и прибежала к братьям. Они не пожелали выслушать меня и изгнали из рода. Обида и ярость лишили меня рассудка, я ничего не помню, даже не помню, как потеряла глаз. Суд Владыки я помню, помню те слова, которыми называл меня Антирэль, помню глаза и слова каждого. Когда меня изгнали из Леса и потребовали умереть, я увидела ту гниль, которую ваш народ выдает за законы и традиции, поэтому рассмеялась и ушла. Я не считаю, что запятнала свою честь, умертвив того, кто посмел поднять на меня руку, того, кто пытался силой овладеть мной. Я не шла убивать своих братьев, я лишь просила выслушать меня и поддержать, а меня предали, прикрывшись интересами рода. Моя совесть чиста. Я знаю, что впоследствии моя сестра вышла за Ловиэля, и род Соавиннэ прекратил свое существование.

– Я не могу опровергнуть твои доводы, но дерево не живет без корней, Ринатилэль.

– Дерево может пустить новые корни, Эллениэль. Я отреклась от всего, что связывало меня с Лесом, даже от собственного имени, так что закон восторжествовал, Ринатилэль мертва.

– Я не сильна в законах, Рина, если ты хочешь, я могу поговорить о тебе