Женщины впереди, мужчины, негромко переговариваясь, – сзади.

Подошли ближе, встали – женщины пристально вглядывались в Серг, мужчины… те так что-то и шептали, пока одна из женщин, та, что постарше, не прикрикнула холодным, жестким, как скала, голосом:

– Да заткнитесь вы наконец! Ох уж эти мужчины! Болтуны!

Лурк вдруг покатился со смеху – повизгивая, утирая глаза запястьем, а когда Сергей к нему обернулся, гневно тараща глаза, выдавил, задыхаясь:

– Ну в точности как мы с тобой! Ты так же на нас рявкаешь! Ой, не могу!

Чужачки смотрели на Лурка удивленно, подняв брови, потом старшая подняла брови и слегка улыбнулась:

– Что, сестра, тоже ведут себя как дураки? Ох, уж эти мужчины! Если за ними нет контроля – совсем разбалуются! Бесполезные создания!

– Обо всех-то не надо! – скривился Лурк. – Может, я в постели хорош! Может, я вообще мечта любой бабы! Сразу – бесполезные! И язык-то повернулся сказать такое!

– Лурк, заткнись, идиот! – прошипел Сергей, леденея нутром, но было уже поздно. Женщина промолчала, снова удивленно подняла брови и, сделав знак спутницам, подошла на расстояние двух шагов. Осмотрела Серг с ног до головы, перевела взор на парней, обстоятельно обшарив их взглядом, начиная с подошв и задержавшись на паховой области шустрого наглеца. Усмехнулась и, снова посмотрев на Серг, спросила:

– Чужеземцы, да? Сразу видно! Мужчины наглые, одежда нездешняя, оружие не такое, как у нас, – откуда взялись здесь, на побережье? Корабля я не видела. С неба свалились, что ли?

Лурк пискнул, фыркнул и захихикал, зажимая рот, Джан ткнул его в бок, чтобы тут же получить ответный удар. Все это не осталось незамеченным старшей женщиной, и она с неудовольствием покачала головой:

– Вот что бывает, когда распускают мужчин, дают им слишком много воли! Мужчина должен знать свое место! И вести себя подобающе!

– Тенга, ты утомила своими нравоучениями, – не выдержала другая женщина, помоложе, похожая на старшую как две капли воды (видимо, сестра). – Какое тебе дело, как кто воспитывает своих мужчин? Ты со своим можешь обращаться как хочешь, но какого демона поучать чужих людей? Ты своего мужа совсем забила – слова не скажет без оглядки! И остальных уже достала! Хватит, тебе не кажется?

Старшая слегка покраснела, что было видно даже под загаром, яростно взглянула на сестру, потом снова на Серг и, видимо, решив выместить злость на чужаках, резко спросила:

– Таможню проходила? Покажи таможенный знак!

– Тенга, ты уже не стражница – не забыла? – тихо бросила третья женщина. Вернее – девушка, не старше Серг.

– Какая разница – стражница я или нет? – холодно спросила Тенга, не глядя на девушку. – Эта девица появилась на побережье, явно чужеземка, так, может, она лазутчица? Ты что, не слышала, глашатай кричал на базарной площади – мы в состоянии войны с Союзом Кланов, могут появиться лазутчики! Так кто эти люди, как ты думаешь?

Женщины посерьезнели и мрачно уставились на Серг и ее спутников. Лурк и Джан перестали улыбаться и замерли, положив руку на пояс, где висели охотничьи ножи, – все, что мужчинам позволял носить закон. Чужие мужчины тоже замерли, старший, будто невзначай, положил руку на лук.

– Да, я из Союза Кланов, – безмятежно пояснил Сергей, глядя в лицо женщине. – Мы беженцы. Бежали от войны. Нас хотели заставить воевать против Эорна, сделать рабами, но мы сбежали. На небольшом корабле. Он затонул. Еще вопросы?

– Да! Как вы спаслись, как ты выплыла с мечом, почему у вас чистая одежда, у тебя и твоих мужчин. На поясе у тебя кошель – ты его не сбросила, когда плыла? И главное – как вас не сожрали морские чудовища, если выбирались вплавь? Если на шлюпке – где шлюпка?

– А я обязана тебе докладывать? – Сергей начал закипать, и рука сама собой потянулась к мечу, закрепленному на поясе, рукояткой вниз, наискосок. Нет, не потянулась, рука уже была рядом с рукоятью – одно движение, рраз! Меч в руке!

Лишь пальцы дрогнули, но это движение не ускользнуло от Тенги. Она криво усмехнулась уголком рта и почти ласково спросила:

– Хочешь поединка? Я служила в «Бессмертных». Тебе это что-нибудь говорит, чужеземка?

– Я не хочу поединка, но если придется тебя убить – сделаю это! – так же спокойно пояснил Сергей, чувствуя, что драки не избежать. – Но я не хочу тебя убивать. Я на самом деле беженка, и у меня дело к главе клана. Ты совершишь ошибку, если попытаешься меня остановить. Прошу тебя, дай нам пройти.

Сергей смотрел в лицо женщины, чувствовал запах пота и запах приторных благовоний, которые воительница щедро вылила на себя, и с некоторой усмешкой подумал о том, что чем бы женщины ни занимались – войной или домашним хозяйством, одно останется неизменным – пристрастие к сладким запахам.

Он никогда не понимал этой страсти, терпеть не мог, если женщина выливала на себя горсть духов. Вредное пристрастие. Особенно если ты женат. Приходишь домой после случайной… ну… совершенно случайной измены, а от тебя разит, как из парфюмерного магазина, чужими духами! Что скажет твоя жена?

Сергей как-то размышлял над «парфюмерной манией» женского пола и пришел к выводу – таким образом женщины метят свою территорию, как собаки или коты, метят всех, к кому прикоснутся. Инстинкт!

«Мое! Теперь – это мое!» – говорит запах женских духов, исходящий от мужчины. И зачем же бог дал женщинам еще и такой тонкий нюх? Уж не для того, чтобы определить – пропал суп или нет. Учуять чужую женщину – вот для чего!

– Тенга, пусть идут! – просительно сказала молодая девчонка. – Ну что ты, правда, до нее докопалась? Тебе лишь бы драку устроить! Не зря все-таки тебя из «Бессмертных» поперли, с твоим характером только в наемницы, больше никуда! И то…

Старшая хлестнула девушку по лицу ладонью так быстро, что, если бы на щеке той сидела муха, она превратилась бы в мокрую лепешку, не успев взлететь. Щека девчонки покраснела, но она не издала ни звука, лишь поджала губы, которые дергались, будто стараясь придержать горячие слова, уже готовые вылететь наружу.

Вторая девушка промолчала, но посмотрела так красноречиво, что было ясно – если бы это была не родня, не сносить бы ей головы. Нельзя перед лицом чужаков показывать, что в своих рядах есть разногласия. Это закон.

– Я! Тебя! Вызываю! – Тенга показала на Серг указательным пальцем правой руки, отошла назад и медленно вытянула из ножен меч, тускло блеснувший в лучах солнца.

– До крови или до смерти? – деловито спросил Сергей, проделывая то же самое. – С кровностью или без?

Женщины переглянулись, и сестра Тенги удивленно подняла брови. Тенга хмыкнула:

– Хмм… без кровности. Ты на самом деле думаешь, что меня победишь?

– Да, – бесстрастно пояснил Сергей, взвешивая меч на руке, проникаясь к нему, стараясь его почувствовать как часть своего тела.

– Забавно! – Тенга улыбнулась. – Женщина Союза против «бессмертной» рассчитывает на победу? Хорошо. Пусть будет так. Условия знаешь? Никакого колдовства, никаких кольчуг, никаких метательных предметов. Все, что есть на проигравшем – одежда, оружие, деньги, – все переходит в собственность победителя. Мужчины проигравшей после смерти жены свободны и могут быть взяты в наложники – по желанию победительницы. Я тебе поясняю потому, что ты чужеземка и можешь не знать наших обычаев.