Дракон, объявившийся в моей спальне с утра пораньше, уставший, с синяками под глазами и щетиной на подбородке, вопросительно поднял брови: увидев мое боевое настроение, но расспрашивать, к счастью, не стал, вместо этого сообщил, что через полчаса открывает портал в свою резиденцию в княжестве. И если я потороплюсь, то через час- полтора смогу увидеться с сыном. Естественно, о плохом настроении и его причине я забыла мгновенно.

Шаринас не обманул: всего лишь полтора часа, и я, стараясь не разрыдаться, крепко прижимала к себе подросшего Берта. Слава всем богам, за прошедшее время сынок маму не забыл, и я, постоянно целуя ребенка, не могла наглядеться на него. Время встречи пролетело, как мгновение. Отпускала я своего малыша, тщательно сдерживая слезы.

— Вера, вы же завтра увидитесь, — Эльза, как я и ожидала, осталась «на чай» и сейчас сидела напротив, блистая изумрудами, удачно расположившимися в ложбинке груди и так же удачно украшавшими оголенные руки и мочки ушей.

— Знаю, — вздохнула я. — но это будет только завтра. Я… Я скучала… — на глаза снова выступили слезы.

Взгляд подруги, обращенный на меня, выражал недоумение и что-то еще… Что именно, я понять не могла. Впрочем, Эльза и не скрывала эмоций и мыслей.

— Ты не беременна случайно? От Шаринаса? — подавшись вперед и тщательно ловя малейшие отблески чувств на моем лице, спросила любимая подружка.

Я возмущенно вскинулась.

— Я?! От этого?! Ты сейчас издеваешься, да?!

— А что, — пожала плечами явно разочарованная жена эльфа, — это было бы отличным выходом из ситуации.

— Из какой ситуации? — сощурилась я. — Эльза, чего я снова не знаю?

— Да все ты знаешь, — отмахнулась от меня собеседница и пригубил чай из изящной фарфоровой чашки с необычными узорами. — Ты и кронпринц. Ты правда думаешь, что он добровольно отпустит тебя? А если нет, в смысле, не отпустит, что тогда? Да и нужен ли тебе Димирий после Шаринаса? А так — ты беременна, рожаешь дракону ребенка, остаешься с ними обоими, как мать… Вера!

Я хохотала. Сложившись в кресле, я чувствовала, как из глаз льются слезы, а тело сотрясается от дикого хохота. Божечки, но вот где она начиталась такой пошлой чуши?!

— Вера, — обиженно насупилась подруга, отставив в сторону чашку и этим жестом как бы намекая на серьезный разговор, — ты так изменилась за эти дни! Как будто и не ты вовсе!

— Ага: и Берта тискала тоже не я… — выдумщица, ей-богу. Надо же такое придумать…

— Вот только это меня и примиряет с новой «тобой», — фыркнула Эльза, подумала немного, но все же потянулась за воздушным пирожным. — Вот что ты смеешься, а? Ведь вы вместе живете! А значит, чувства должны быть! Скажешь, я не права?!

— Права, — пожала я плечами, полностью соглашаясь со сказанным, — Конечно же, чувства есть: например, прибить его мне хочется с каждым днем все сильней.

— Все шутишь. А я серьезно, — собеседница угрюмо уставилась в чашку с чаем, вернувшуюся из «ссылки» и радовавшую хозяйку очередной порцией горячего напитка.

— И я, — моя чашка опустела, пришлось тянуться к чайнику, наливать новую порцию. — Эльза, подумай сама, какие могут быть чувства, когда вы всем княжеством, между прочим, меня, как рабыню, на блюдечке ему преподнесли? Кто-то спрашивал моего желания? Нет, естественно. Вы все боялись великого и могущественного кронпринца. Ну вот и живем мы с ним вдвоем. Без чувств.

— Тогда это… Знаешь, что это?! — раздраженно буркнула подруга.

— Знаю, — кивнула я. — Моральная проституция.

Сказала и подумала, есть ли такой термин в реальности? Впрочем, Эльзе хватило и моих слов. Она покраснела и опустила глаза.

— Глупости ты говоришь. Нельзя жить ни с кем вообще без чувств. А ты, как обычно, все ото всех скрываешь. Вот здесь и сейчас задумайся! Скажи, что ты чувствуешь к дракону!

Я насмешливо посмотрела на подругу.

— Уверена, что хочешь услышать правду?

Эльза упрямо кивнула.

Ладно, пришлось откинуться на спинку кресла, прикрыть глаза, немного подумать.

— Что я чувствую? Досаду, раздражение, иногда — унижение, злость, отчаяние… Ну… Может, самую каплю уважения и признательности. Довольна? — я открыла глаза и повернулась к Эльзе.

Та только головой покачала.

— Вот зачем, а? Зачем ты себя накручиваешь постоянно? Вера, он же… Он же мечта многих женщин! Умный, богатый, титулованный, щедрый, красивый…

— Вот пусть приходят и добровольно спят с ним, эти многие женщины, — раздраженно прервала я собеседницу. — А у меня еще гордость есть.

— Гордость? — на лице у Эльзы появилось изумление. — Какая гордость? Не в гордости дело. А в гордыни. Ты вбила себе в голову, что обижена, что твои чувства растоптали, с тобой не посоветовались. А были они, чувства те? И если да, то к кому? К Димирию? Сомневаюсь. Тогда к кому?

— Ты не понимаешь, — я устало вздохнула. — Не должен один человек принуждать к чему- либо другого.

— Правда? — на этот раз в голосе подруги появилась язвительность. — Ты живешь в идеальном мире. Не должен? А как же Диар, заставивший тебя выйти за своего потомка, а затем и родить наследника? Да ладно Диар. Вера, ты часто рассказывала о своем мире. Разве там, в твоей стране, никто никого ни к чему не принуждал?

— Меня — никто, — раздосадованно буркнула я, понимая, что в данном случае Эльза права, а я идеализирую отношения, в том числе между мужчиной и женщиной.

Эльза открыла рот, явно желая что-то добавить и таким образом «добить» меня, но промолчала и перевела разговор.

— Меня преследует Дорион..

Мои брови сами собой взлетели куда-то выше переносицы.

— Эльфийский кронпринц? Тебя? Преследует?

Видимо, скептицизма в моем голосе было предостаточно, потому что подруга недовольно фыркнула.

— Я не сошла с ума и не преувеличиваю! Сколько мы с тобой не общались? Меньше недели? Вот смотри, с тех пор он дважды, понимаешь, дважды, появлялся там же, где и я! И если в первый раз, когда мы с княжной пили чай в ее покоях, это можно объяснить тем, что он любит свою сестру и изредка бывает у нее, то второй… На следующий день мы с Лорианом направились к его матери, и что? Он, Дорион то есть, уже был там! Что-то обсуждал с моей свекровью, увидел меня, подскочил, выдумал глупую причину и быстро сбежал! Нарушил при этом, между прочим, все правила этикета!

— Может, потому и сбежал, что боялся, как бы ты его в преследовании не обвинила? — иронично поинтересовалась я. — Эльза, кто из нас живет в идеальном мире? Ты перепугалась последствий детской шалости, глупого гадания, начала набирать вес, затем скинула его, а теперь тебе везде мерещатся преследования.

Еще долго после разговора с подругой я вспоминала ее слова и думала, думала, думала. Неужели я действительно, как говорили на Земле церковники, впала в грех гордыни и живу в идеальном мире? Возможно ли это? Правду ли говорила Эльза: не в принуждении дело, а в отношении к нему? Да если и так. Отношение… Там; на Земле, меня и правда редко к чему-то принуждали, но только потому что такую невзрачную серую мышь можно было только пугалом заставить работать, чтобы галки и вороны в ужасе от моих прыщей шарахались. Кому я там нужна была? Вот именно, что никому… А здесь… Вылечилась, получила мужа, статус. Но при этом и поняла, что от меня мало что зависит. На Земле тоже не зависело, но там я не думала на эту тему. Здесь… Здесь, вместе со статусом и чистым лицом, пришло желание жить так, как хочу сама. Можно ли назвать подобное желание гордыней? С другой стороны… Даже если Димирий примет меня обратно, после Шаринаса, я не смогу жить так…