Спорить я не стала и, как оказалось позже, правильно сделала.

По длинным темным коридорам, освещенным лишь тусклым светом догоравших факелов, Лисия шла уверенно, как королева. Такой же походкой она спустилась по ступенькам лестницы, ведущей в подвальный этаж. Именно здесь располагались различные служебные помещения и комнаты для прислуги. Нужная нам кухня находилась рядом с лестницей. Сверкающая решительно потянула за ручку, открыла дверь, заглянула внутрь.

— Пусто, — сообщила она, повернувшись ко мне. — Похоже, они все разбежались.

Куда могли разбежаться слуги, я не знала, но идти на поиски не было времени:

желудок все настойчивей напоминал о необходимой пище.

— Ты умеешь готовить? — спросила я приятельницу.

— Издеваешься? — прищурилась Лисия. — Нет, конечно. Аристократкам это не положено.

Действительно, о чем это я, наивная?

Внутри кухня радовала чистотой, огромной печью, которую еще надо уметь зажечь, непонятным запахом, очень напоминающим «аромат» тухлых продуктов, город непонятно чего ближе к темного окну и несколькими ящиками возле разделочного стола. Освещали это «богатство» все те же наполовину погасшие факелу.

Сверкающая осмотрела представленное нашему взору богатство, вздохнула и сообщила:

— Я все же постараюсь найти слуг.

Пока она ходила, я обследовала комнату, убедилась, что огонь в печи я точно не разожгу, если, конечно, не хочу спалить сам дом, нашла в ящиках оринали — местный овощ, по вкусу напоминавший редьку, села на стул у стола и задумалась. Есть хотелось. Но вот что именно есть?

— Они все куда-то испарились, — раздраженно бросила Лисия, вернувшись в кухню. — Что делать будем?

— Выбор на самом деле небольшой: пожала я плечами: или умереть от голода, или постараться что-нибудь приготовить.

— To есть умереть в любом случае, — фыркнула пессимистично настроенная девушка.

В ответ я кивнула на оринали:

— Можно их пожевать, в крайнем случае.

— И отправиться в гости к богам, — последовал саркастичный ответ. — Вера, этот плод едят, тщательно отварив.

Вот что значит старожил. Все-то она знает. А я бы точно пожевала…

Лисии удалось найти в одном из самых дальних ящиков закрытую бутылку вина не

особо хорошего качества и что-то, похожее на позавчерашние пирожки. Вкус точно был соответствующий.

— Лисия, а как ты сюда попала? — спросила я, откусывая часть от «пирожка». В голове уже шумело, но перед глазами еще не двоилось, значит, можно пить дальше.

— В смысле? — не поняла собутыльница. — Порталом же.

— Так Сила же исчезла, — я сделала еще один глоток из высокого стеклянного стакана.

— Вера, Сила исчезла, но заряженные ею вещи остались. Да, они потихоньку выходят из строя. Но сутки-двое точно продержатся.

— А потом? — почему-то я только сейчас задумалась над тем, что произойдет с этим миром, если магия его покинет. Вряд ли что-то хорошее…

— А потом мы все умрем, — мрачно сообщила Сверкающая. — Ну или твой дракон сможет победить всех козлов.

— Он не мой, — сообщила я и чуть подрагивающей рукой попыталась достать один из пирожков, лежавших на тарелке.

— Так, кому-то хватит, — вздохнула Лисия. — Вера, воздух не съедобен. Слева.

Пирожок лег в мою руку.

— А если не побед… подеб… — язык начал заплетаться. Что они добавляют в эту гадость?!

— А если не победит, то скоро ты лично выскажешь Диару свои претензии, — последовал ответ.

Такой вариант меня не устраивал. Жить хотелось. Пусть и с драконом. И вообще, так нечестно: умереть в обоих мирах с разницей в два года.

Мысли стали путаться, глаза — закрываться. Я, наверное, так и уснула бы, за столом, в лучших традициях завзятых алкоголиков, если бы Лисия не спросила совершенно пьяным голосом:

— Вера, а эта статуя, на дракона похожая, тут уже была?

Почему уже? Когда была? На какого дракона? Любопытство сгубило не одну кошку. Я с трудом подняла голову от стола, попыталась сфокусировать зрение на «статуе», появившейся на пороге комнаты. Кого-то эта статуя мне напоминала…

— Алкоголички, — с отвращением произнесла статуя знакомым голосом.

— Лисия, — позвала я приятельницу, — это не… статуя… — и совершенно нелогично спросила. — Сила вернулась?

Сверкающая пьяно икнула, щелкнула пальцами и исчезла в портале.

— С ней я пообщаюсь потом. А вот ты…

Дальше я не слушала: голова перевесила остальное тело, я умостила ее на столе и заснула.

Есть такие необычные люди, энергетика у них особенная, не поддающаяся объяснению, с ними рядом и не хочешь, а напьешься, причем даже если до этого вел жизнь праведника и трезвенника. И если встречаешься с таким человеком не от случая к случаю, а довольно регулярно, то велика вероятность спиться…

Именно такие мысли, пусть и выраженные в не особо цензурной форме, посетили меня следующим утром.

«Открыв глаза, я застонала», — так обычно пишут в любовных романах всех мастей, рассказывая о проспавшейся после обильных возлияний героине. Со мной было все по- другому. Открыв глаза, я увидела служанку, ту самую, полукровку, Диру. Она стояла перед кроватью и дрожала. Качественно так дрожала. Мне даже показалось, что вместе с ней дрожит и кровать, и пол, и весь дом.

— Госпожа, — заметив, что я пришла в себя, подскочила на месте девушка. Перед моими губами мгновенно появился стакан с непонятной жидкостью. — Выпейте, госпожа, вам станет легче!

Я выпила, не желая мучиться от последствий похмелья, потом, почувствовав облегчение, припомнила вчерашний день и поинтересовалась, облизнув губы:

— Лорд Шаринас дома?

Дира побледнела и задрожала еще сильней. Да что ж такое? Одним именем этого дракона можно всю округу пугать.

— Да, госпожа, он велел позвать его, когда…

Девушка запнулась.

— Зови, — голова все же казалась тяжелой, как гиря, поэтому я откинулась на подушки. Принять бы как можно более величественный вид перед встречей с любовником, да боюсь, не оценит…

Его сиятельство появился в комнате, одетый в домашний костюм, довольный жизнью и, судя по выражению глаз, готовый объяснить нерадивой любовнице, как следует вести себя рядом с ним. С последним немного не получилось.

— Почему она дрожит? — не дав Шаринасу и рта раскрыть, кивнула я вслед покинувшей спальню служанке. — Чем ты, изверг, ребенка напугал?

Дракон, не ожидавший подобного приветствия, поперхнулся воздухом, откашлялся, потом зло прищурил глаза.

— Похмелье еще не прошло? Или та гадость настолько сильно в голову ударила?