Нет, весь путь в карете Лиза мирно спала в его объятиях и даже умиротворенно улыбалась во сне.

Нет, по прибытию она не проснулась и не кинулась приставать к лакеям.

И ведь сонные чары должны были удерживать ее в таком состоянии, как минимум, до утра! Даже мысли не возникло, что может быть иначе.

Причем, уже добрались до отведенных покоев. И лакей даже успел с поклоном открыть дверь, чтобы тут же удалиться, как Лиза открыла глаза.

Риан от неожиданности так и остановился на пороге спальни. А это сонное чудо проморгалось фиолетовыми глазами и повелительно указала пальчиком:

– Мужчина! В кровать!

– Что?.. – не так оторопел от ее слов, как от самого факта, что сонные чары улетучились необъяснимо быстро.

– Кровать, – пояснила она, как дитю неразумному. – Кровать – это вон там. Неси меня туда, будем предаваться разврату.

– То есть теперь твой неуемный интерес к мужскому полу дошел и до меня, – мрачно усмехнулся Риан, по-прежнему держа ее на руках и потому ногой закрывая входную дверь.

– Ну а я разве виновата, что других мужчин поблизости нет? – она обиженно засопела. – Так что тебе и отдуваться!

Резко поставил ее на ноги. Лиза хоть и покачнулась, будто была сильно пьяна, но все же сохранила равновесие.

– И что теперь с тобой делать? – вырвалось с досадой.

– Тебе, правда, стоит все детально объяснять? – даже в таком состоянии она все равно умудрялась ерничать! Вот ничего же сейчас не соображает, приворотная магия свела на нет ее способность мыслить, оставляя лишь инстинкты, но даже сейчас Лиза…такая Лиза!

При этом ей еще хватило наглости, обвить его шею руками и томно смотреть в глаза, мол, ну когда ты уже, тугодум такой, сообразишь.

Собрался всем своим терпением.

– Послушай, сейчас ты ляжешь спать. Просто спать. И к утру вся эта магическая любвеобильная дурь пройдет. Ты под влиянием приворота, потому и не отдаешь себе отчета в своих действиях и даже не понимаешь, откуда это влечение.

– Да! – расплылась в довольной улыбке она.

– Что «да»?

– Влечение!

– Ты вообще слышала, что я сказал? – ненадолго его терпения хватило. – Про приворот, про неадекватность?

– Да, но вовсе не эти слова меня заинтересовали, – она лукаво улыбнулась и даже на цыпочки приподнялась, словно рассчитывая так точно спровоцировать поцелуй. – И вообще, Риан, вот что не так? Ты только сам посмотри, какая у нас разнообразная интимная жизнь! Вчера ты ко мне приставал, сегодня я к тебе. А завтра… О! А завтра мы можем вместе пойти приставать к кому-нибудь третьему! Ну так что, – проворковала кокетливо, – где там мой поцелуй на ночь? – закрыла глаза и потянулась губами.

Нет. Свернуть шею этому мерзавцу Ирвину явно недостаточно. Убивать его надо медленно и разнообразно.

– Ну нет, – Риан деликатно ее от себя отстранил. – Прости, милая, но я не хочу проснуться завтра от того, что протрезвевшая от приворота и яростно возмущенная ты пытаешься отрезать мне ту часть тела, что и мне, и тебе еще пригодится.

Усиливать чары было рискованно. Сон мог сковать на сутки или даже двое. Но как иначе? Если Лиза так и продолжит буянить, то рано или поздно он сам может не выдержать! Не железный, в конце концов.

Так что выбора нет.

Лиза даже ответить ничего не успела. Глаза резко закрылись, и она обмякла в его руках.

Интересно, вспомнит ли она потом хоть что-то из того, что успела наговорить?

Отнес ее на кровать, опустил бережно. Не меньше минуты раздумывал, стоит ли ее раздевать. Здравый смысл говорил, что чревато скандалом и обвинениями в домогательствах. Но с другой стороны, так ей спать будет попросту неудобно. Так что расшнуровал корсет ее платья, насколько это вообще было возможно.

И уже погасив свет, раздевшись и лежа рядом со спящей Лизой, все думал о том, как все непросто. Ладно, вопрос с Ирвином он решит быстро. Но вот почему на Лизу так странно действует магия?.. Понятное дело, во дворце были блокираторы, потому приворот вот так вывернуло. Но на его сонные чары точно ничто не могло подействовать! Так в чем тогда дело?..

А еще… Она ведь расстроится.

Очевидно, королевский бал для нее был грандиозным событием, а, по сути, она толком там и не побывала…

Приобняв Лизу, вдохнул аромат ее волос. Отчего-то улыбнулся, хотя и сам не понимал отчего.

Прошептал, пусть и прекрасно знал, что она все равно не услышит:

– Ничего… Это был не последний твой бал, обещаю…

Глава четвертая

Елизавета

Вот вроде бы только что танцевала с Ирвином и вдруг я стою в тумане, а впереди виднеется лишь темный силуэт высокой башни. Клочья тумана лениво расползаются в стороны, открывая взгляду черные покосившиеся двери. И сидящий на одной из створок ворон каркает так пронзительно, что приходиться зажать уши и… Проснуться.

Открыв глаза, я бы, честно, тут же с перепугу бы села на кровати, настолько все еще било по ушам карканье ворона. Но склоненное надо мной лицо Риана стало слишком веским доводом, чтобы не подскакивать.

Наверное, стоило спросить, какого лешего он делает в моей кровати. А еще, какого лешего здесь делаю я, если только что танцевала с Ирвином и бал был в самом разгаре.

Но я спросила совсем другое.

– Ты что делаешь? – прошептала сбивчиво, едва успев приложить палец к губам Риана прежде, чем они бы коснулись моих.

Но он тут же мою руку убрал:

– Намереваюсь получить маленькую моральную компенсацию за вытрепанные вчера нервы.

– Не помню, чтобы я кому-то вчера трепала что-то такое, что бы теперь это надо было бы компенсировать, – я ловко вывернулась и села на кровати. Ой… А почему все вдруг так кружится?..

Так, ладно, мыслим логически.

Спальня явно не моя. А, значит, мы и вправду уехали в какую-то там королевскую резиденцию. Это раз.

Мое бальное платье сиротливо и крайне небрежно валяется вон у того кресла, а сама я в той нижней сорочке, что надевала под платье. Это два.

Риан, без сомнений, спал со мной на одной кровати. Это три.

Я ничегошеньки не помню после танца с Ирвином! Это четыре.

– Что вообще произошло? – даже пришлось держаться за столбик кровати, голова кружилась так, что я в любой момент могла рухнуть обратно на подушки.

– А ты не помнишь? – Риан встал с кровати, потянулся. Сам в одних мягких брюках, видимо, местных пижамных. Взлохмаченный со сна, но почему-то это кажется таким…милым. И даже хорошо, что у меня сейчас