— И это возвращает нас к уроку номер один, — заявил мистерЙи. — Следите за дорогой.

— Это значит, что я сегодня завалила урок? — Кортни резкоповернулась и сердито посмотрела на меня. — Ты меня нарочно отвлекала!

— Ничего подобного!

Но она меня и слушать не захотела. Распахнув дверцу, Кортнивыскочила из машины и, не закрыв дверцу, с оскорбленным видом зашагала всторону школы.

— Мисс Бриганти! — крикнул ей вслед мистер Йи. — Мы должнывытащить машину на дорогу!

— Вот и вытаскивайте! — проорала она в ответ. Светлыйконский хвост раскачивался из стороны в сторону. — А я уже схлопотала пару, незабыли?

— Вот теперь точно схлопотала, — пробормотал мистер Йи.

— Ее гордость задета, — заметил Ранульф. — Вот почему онаушла.

— Оставьте психоанализ состояния мисс Бриганти для урокапсихологии, — устало отозвался мистер Йи. — А нам нужно вытащить машину.

Мы по очереди садились за руль и давили на педаль газа, покаостальные пытались вытолкать машину из канавы. К тому времени, как нам этоудалось, все мы испачкались в грязи по колени — ничего страшного для парней вбрюках, но мои ноги под юбкой были не только грязными, но и исцарапанными.Оставалось еще примерно полчаса урока вождения, однако мистер Йи позволил мневернуться в школу, чтобы отмыться.

— Я пойду с ней, — сказал Балтазар. — Уже поздно.

Судя по лицу, мистер Йи хотел возразить, но воздержался.Конечно, вряд ли мне потребовалась бы защита на территории школы, но все равнобыла очередь Ранульфа вести машину, а Балтазар и так отлично себя чувствовал забаранкой.

— Конечно. Идите.

За спиной взревел мотор. Мы с Балтазаром зашагали в сторонушколы. С той ночи, как он застукал меня в лесу, мы впервые остались наедине.Между нами повисло тяжелое молчание, и мне ужасно хотелось заполнить егонервным щебетом, но я на всякий случай прикусила язык.

— Вампирские амиши. — Его кривоватая усмешка была лишь теньюулыбки прежнего Балтазара. — Только ты могла такое придумать.

— Ты смеешься надо мной.

— Не над тобой. Над тобой — никогда. — Балтазар сделалглубокий вдох. — Ты никому не рассказала про Черити.

— Нет. Я же обещала.

— Это был не вопрос. Если бы ты кому-нибудь рассказала,миссис Бетани меня бы уже допрашивала.

— Почему? И что это значит — допрашивала?

— Черити и миссис Бетани никогда не ладили между собой.

— Да, Черити мне говорила. — Я с любопытством глянула нанего. — Если вы с сестрой так близки, почему не поддерживаете отношения?

— Мы еще раньше потеряли всякую связь друг с другом. Это всеочень сложно. — Он остановился, и лицо его страдальчески исказилось.

Видеть это было тяжело, и я опустила взгляд на землю. Мыстояли на желтеющей осенней траве, и его ноги в тяжелых ботинках были поменьшей мере в два раза больше моих в грязных мокасинах.

— Она меня так и не простила.

— Не простила за что?

Балтазар уже открыл рот, чтобы ответить, но внезапнопередумал.

— Это только между нами. Тебе нужно знать лишь одно: она вомне нуждается, и это никогда не изменится. У вампиров вообще ничто никогда неменяется. И всегда одно и то же — она ускользает, и все летит к чертям, нопотом я ее нахожу, и все снова в порядке.

Я вспомнила ее нестиранную одежду, немытое тело и откровенноеодиночество. Черити выглядела как человек, очень нуждающийся в том, чтобы о немкто-то заботился.

— И как долго это тянется?

— Мы не виделись тридцать пять лет. — Тридцать пять лет,думала я, вспоминая разговор, случившийся почти год назад, как раз передРождеством, когда мы с ним вдвоем гуляли по снегу. Вот тогда он и «утратилсвязь» с человечеством, догадалась я. Потеря Черити, вот что вынудило егосдаться. — Но в конце концов она всегда возвращается в Массачусетс. Там мы сней вместе выросли; это дом, Бьянка. Наш дом. Раз она вернулась, это значит, ееопять охватила тоска по дому. Теперь я смогу до нее достучаться. Но чтобы — донее достучаться, — продолжал он гораздо тише, чем раньше, — я должен ее найти.

Вот теперь я поняла.

— Ты хочешь, чтобы я отвела тебя к ней. Хочешь, чтобы яиспользовала Черный Крест — пусть они вычислят, где сейчас Черити, а тыдоберешься до нее первым.

— И может быть, ты сумеешь сбить Черный Крест с ее следа,если получится. — Он расправил широкие плечи. Солнце уже садилось, окрашиваянебо за его спиной в оранжевый цвет. — Я знаю, что прошу слишком многого, иготов многое предложить взамен.

— Ты имеешь в виду — никому не расскажешь про меня и Лукаса?

— Я в любом случае сохраню твою тайну. — Балтазар говорилискренне; это прозвучало так, словно он капитулировал. Но мое облегчениесменилось изумлением, потому что Балтазар добавил: — Если ты поможешь мне, япомогу тебе уходить из школы, чтобы ты могла встречаться с Лукасом.

— Серьезно? Ты правда это сделаешь? — Сердце мое подскочило.— Но как?

— Запросто. — Он натянуто улыбнулся. — Придется один разсоврать. Мы скажем всем, что теперь мы с тобой вместе.

Вместе? О... Но я уже поняла, в чем смысл, даже до того, какБалтазар объяснил все остальное.

— Старшие вампиры могут уходить из «Вечной ночи», еслиполучат разрешение, а миссис Бетани довольно легко дает разрешения тем, комудоверяет. Мне она доверяет, а твои родители никогда не делали секрета из того,что хотели бы, чтобы мы проводили больше времени вместе. Если мы с тобой станемкак бы парой...

Он уставился в землю и на секунду плотно сжал губы.Очевидно, это давалось ему нелегко.

— ...то я могу попросить разрешения время от времени братьтебя с собой. Если твои родители будут не против, то миссис Бетани, скореевсего, тоже. Они решат, что таким образом ты становишься все ближе к тому,чтобы превратиться в настоящего вампира. И будут это поощрять. Они станут насотпускать. Это был отличный план.

— Ты все неплохо обдумал.

— Думаю вот уже несколько дней. Если тебе нужно время, чтобырешить, я пойму.

— У меня только один вопрос. Почему ты держишь Черити втайне? В смысле, ведь она приезжала сюда сколько-то лет назад, и миссис Бетанипро нее все знает, так?

— Как я уже сказал, они не поладили, и это мягко сказано.Если я привезу Черити сюда, миссис Бетани даст ей убежище — она обязанапредоставить убежище любому вампиру, который его ищет. Но миссис Бетани сделаетвсе возможное, лишь бы не дать мне возможности привезти Черити сюда. Онапопытается отпугнуть ее, может быть, даже вбить между нами очередной клин. Я немогу потерять еще тридцать пять лет.