Он пыхтел, но продолжал толкать вагончик вперёд и говорить:

— Там и свет, и люди, и горячая жратва, но топать уж очень далеко! Километров тридцать под землёй! А тут только вода, тишина и пустота — то, что нужно!

Из чёрной пасти туннеля вынырнули ещё огоньки.

— Давайте поможем, это ведь последний рейс, — сказала ещё одна девушка.

Дело пошло веселее, и вскоре вагонетка вкатилась в довольно просторное помещение, отделка которого выдавала стремление создателей придать ему хотя бы намёк на домашнюю обстановку. С потолка паучьей сетью свисали канаты, блоки, так что выгрузка прошла гораздо быстрее, и ящик поплыл над полом, заняв место рядом со своими собратьями.

Ещё одна тень быстро и сноровисто подсоединила провода и торжественно объявила:

— Командный пункт готов! Тест кабеля прошёл успешно! Поразительно, но он работоспособный и ведёт почти куда нужно!

— Как вы узнали об этой линии? — спросил ещё один голос, запускающий автономный генератор.

Тихий шелест заполнил комнату, и неяркая россыпь огней возвестила об успешном завершении труда — оборудование, чем бы оно ни было, ожило, заиграло, как новогодняя ёлка.

— Просмотрели старые карты, и только. Конечно, — признался скрытый тьмой человек, — был риск, но я понадеялся на добротность выполненных работ, и всё оказалось именно так.

— А это на кой чёрт? — недовольно буркнула ещё одна невидимка, несильно пнув ногой свёрток, в котором легко угадывался человеческий силуэт.

— Просто смеха ради. Но, тебе ещё предстоит уломать её, а то ведь упрётся, я её знаю!

— Ничего, я смогу убедить.

* * *

Андрей Николаевич честно пытался слушать сына, хотя устроившаяся на балконе «дракониха» постоянно отвлекала внимание, а когда пару раз встревал с негодующими восклицаниями, вмешивался дед Николай, одёргивая своего сына. Тот слушался, но вид у него был совсем не радостный.

— Когда шакалы Сухомлинова всё это проделают, — закончил эволэк, — мы их схватим за жабры! А уж если наша родная ИСБ нам откажется помогать, то им же и будет хуже.

— Может сразу обратиться куда следует? — таким взволнованным своего отца Элан никогда не видел. — Погружение в Океанес — вещь опасная, никто не спорит, но вы собираетесь ввязаться в натуральную войну!

— Мы не будем воевать! — заверил парень. — Ветераны РДК встанут на защиту эволэков, сражаться будут они. Конечно, возможность того, что придётся немного пострелять отметать глупо, всякое может произойти, но от серьёзных боёв мы останемся в стороне.

— Я не в восторге от идеи, — честно призналась Ольга, — но и особой альтернативы не вижу — судя по всему нам некому доверять. Если бы государство было заинтересованно в нашей безопасности, то силовые структуры должны были вести себя иначе. Преступление легче предотвратить, а для этого надо было поставить в известность главу СБ института, Усова, а Сухомлинову просто дать понять, что твои, мол, замашки шиты белыми нитками, мы о них знаем, и ничего кроме провала от задуманного не жди. Тот бы намёк понял — деньги деньгами, а в открытую себя подставлять не станет. Но ничего этого не произошло, значит, копец — нас уже оптом списали в утиль.

Киборг выложила самый весомый аргумент, и крыть было нечем, слишком многое подтверждало опасения: информационный вакуум вокруг планов Сухомлинова был настолько плотный, что приходилось действовать практически на уровне инстинктов и собственного воображения, надеясь на то, что «стратегический план» спасения института не станет одной из глав учебника психиатрии.

— Куда вы сейчас? — едва слышно спросил Андрей Николаевич.

Сын зашёл уже слишком далеко, и не остановится. Упёртый, весь в отца, даже скорее в деда, того тоже легче сломать, чем согнуть.

— Сегодня съезд ветеранов РДК, — ответил Элан. — Зайдём в гости, потолкуем. Кроме того, о предстоящем узнает куча народа, а значит и много кто ещё. Это будет последний сигнал нашим защитникам правопорядка — или вмешивайтесь, или пеняйте на себя.

— Мне сходить с вами? — спросил Раткин-старший. — Всё же я и авторитетом могу помочь.

— Нет, дед, спасибо, тут нужен иной подход. — Лис злорадно улыбнулся. — Надавим на сознательность!

Ольга закатила глаза:

— Великие Небеса, опять ты за своё! — Она уже поднялась с дивана, двинувшись к выходу. — Я даже предположений строить не хочу, что у тебя за план, но по печальному опыту могу представить, в какую колбасу ты бедных вояк перекрутишь!

— Да ладно тебе, — запротестовал Элан, обуваясь, — я просто им хочу показать некую альтернативу!

Распрощавшись с родными, они спустились в лифте на первый этаж, и оказались на улице. Лесавесима, не мудря, вышла из квартиры так же, как и зашла — свалилась с балкона в прореху между зданий, и теперь кружила где-то высоко, подальше от людского муравейника.

Столица и не думала сбавлять обороты своей бурной деятельности, не оставляя места подступающей ночи: везде зажглись огни, а шума не убавлялось, очень даже наоборот. Запертые на своих рабочих местах днём люди стали высыпать на свежий воздух из зданий как крупа из порванных мешков, и спешили кто куда. Вереницы автомобилей превратили улицы в сплошные реки огоней.

Спешить пока было некуда. Торжественный банкет в честь дня основания Русского Добровольческого корпуса начинался только минут через сорок, да и перекраивать его расписание Лис собирался не с самого начала, и парочка решилась прогуляться по набережной, благо ресторан «Волна» располагался у самого моря, и можно было совместить полезное с приятным.

По мощёной набережной, запруженной отдыхающим после праведных трудов народом, они не пошли, предпочтя прогулку прямо у кромки воды, тактично обходя стороной веселящиеся компании.

— Мы давно не гуляли вот так просто, без причин и цели. — Ольга взяла руку эволэка, счастливо улыбаясь. — Будни так затягивают… Работа, неотложные дела…

— Ничего, — бодрился Элан, — когда всё кончится, поедем в отпуск, настоящий. Вспомним, что такое жить и любить, полетаем с нашими девчонками в небе.

Вихрь ударил в лица, заставив непроизвольно присесть — Лесавесима как всегда занималась хулиганством, на сей раз воздушным.

— Ты становишься оптимистом. Это хорошо! — погрозив кулаком темнеющему небу, подметила девушка.

Она не разделяла боевого настроения «оптимиста». Её мощные аналитические способности однозначно говорили о тяжелейших испытаниях, ждущих юных храбрецов впереди, но Ольга держала свои прогнозы при себе. Лучше дать им сейчас расслабиться, насколько это вообще возможно, и киборг поддержала романтическое настроение прекрасного тёплого вечера. Эволэк так же сумел выбросить из головы тяготы жизни, и они остановились у самой кромки воды, прижавшись друг к другу, наблюдая за рождением ночи. Летунья бестелесным призраком опустилась за их спиной и, пристроив голову на плечах своих родителей, замерла, уставившись своими глазищами вдаль.